– Булат сегодня встал на ноги. И сделал шаг.

Аня обрадовалась, немного засуетилась и, чтобы как-то совладеть с собой, поднесла к губам сжатый кулак. В глазах защипало от предательских слез.

– Здорово, я… рада…

– Он тебе звонил, ты не брала трубку.

– Да? Странно. Мне вообще сегодня весь вечер никто не звонил. О… – Аня посмотрела на сумочку, но проверять свою мысль не спешила. – Наверное, я забыла телефон дома.

– Забыла, – Дамир прищурился, и его лицо приобрело более агрессивные черты. – Я тоже звонил. И, естественно, ты тоже не ответила!

Аня слегка прищурилась в ответ.

– Посылал кого-то ко мне?

– Сам ездил.

Даже так… Хорошо, что Аня не оторвала руки от лица, смогла хотя бы немного укрыться от проникновенного и требовательного взгляда. В обществе Дамира ей всё время казалось, что он пытается взглядом оставить на её коже следы. В последнее время это происходило всё чаще. Вернее, постоянно.

– Не стоило. Правда.

– Я сам решаю, что стоит делать, а что нет.

– Не сомневаюсь.

К ним подошёл официант, разлил воду в бокалы, оставил меню, карту вин и ушел.

– Что будешь?

– Салат из морепродуктов, сухое белое вино и мороженое.

Аня даже не открыла меню. То, что она перечислила, имелось и в простых кафешках. Отличался лишь набор ингредиентов и качество продуктов.

– Мясо? Рыба? Гарнир? Здесь достойный шеф-повар.

Она не сомневалась.

– Я сделала выбор.

Мужчина взял меню, хотел уже его открывать, но задержался, снова посмотрев на Аню.

– Почему я слышу в твоих словах двойной смысл?

Аня пожала плечами и откинулась на спинку, не замечая, как от волнения обхватывает шею руками.

– Значит, у Булата проснулась чувствительность… Прекрасно. Передай ему… Хотя нет, ничего не надо передавать.

– А сама не хочешь сказать?

Дамир медленно наклонился вперед, сокращая расстояние между ними. Теперь она видела его морщинки, трепет длинных черных ресниц, которым позавидовала бы любая девушка, упрямую складку между бровей. А так же почувствовала и уносящую прочь агрессивную энергетику, которая устремилась в её сторону, намного опережая хозяина.

– Я с Булатом попрощалась утром, – Аня упрямо вздернула подбородок кверху.

– Утром… Ну конечно, – ядовито заметил Шаитов и, переплетя пальцы в замок, положил их на стол. – Как я мог позабыть, что ночи ты проводишь с ним. Не со мной.

Дыши, Аня, только дыши…

Не поддавайся на провокацию…

Не обращай внимания на его слова…

– С тобой я и не должна. А Булат знает, что лечение завершено.

– Почему? Наоборот, лечение должно быть продолжено!

На глубине карих глаз появился знакомый огонь. Один раз она поддалась на его блеск.

И ошиблась.

Обожглась. Не смертельно, конечно, но больно.

– Конечно. Сейчас, если вы подключите физиотерапевта и…

– Аня, не увиливай! Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю!

Продолжай, Аня, дышать…

– Дамир, если ты будешь на меня давить, я встаю и ухожу. Ты пригласил меня поужинать, а что делаешь? Давишь. Снова. И снова. При каждой встрече. С Булатом мы обо всем поговорили. Я ему объяснила, почему не смогу прийти сегодня.

– Потому что тебе нужна подпитка, – дыхание мужчины сбилось, стало более глубоким, хриплым, невольно отражаясь и на самой Ане.

Она не хотела вспоминать ту ночь, те прикосновения, обжигающий жар его губ, властные движения рук. И сладость, разливающуюся между бедер.

Не хотела.

Но не получалось.

Аня интуитивно поджала ноги, надеясь, что ничем не выдала себя, хотя и сомневалась. У Дамира Шаитова было звериное чутье. Когда надо, он отлично понимал её.

В том-то и загвоздка… Горечь обожгла горло и грудь. Когда ему надо.

– Это тебя не касается, – Аня даже улыбнулась, стараясь говорить убедительно, и чтобы у мужчины не возникло даже мысли подвергать её слова сомнениям.

Наивная, она забыла, кто сидит напротив.

– Касается, девочка-Аня.

– Нет.

– Меня касается всё, что связано с тобой.

– Я не давала тебе таких полномочий.

– Считай, что я их сам взял.

– Ты невыносим.

– Аня, я стараюсь не выходить за рамки. Черт побери, ведьма, я две недели вьюсь вокруг тебя, не зная, как подступить и заговорить, – он протянул руку, намереваясь взять в плен ладонь Ани, но девушка оказалась проворнее и поспешно спрятала руки под столом. Дамир сжал руку в кулак и медленно скривил губы сильнее. – Перестань меня избегать.

– Дамир, я тебе уже всё сказала, я тебя не избегаю. Просто не хочу общаться. Не хочу видеть тебя. Не хочу… ничего. Сейчас я тут, чтобы в последний раз прояснить ситуацию. Ты… – она всё же сделала паузу, взяла бокал и глотнула воды, стараясь никак не реагировать на взгляд карих глаз, выжигающей на её коже клеймо. – Ты как только увидел меня, всё для себя решил. Кто я и зачем пришла к тебе. Ты мне об этом сказал потом в комнате. Я не буду тебя переубеждать. Не хочу. Моя жизнь – это моя жизнь. Мои проблемы и заботы – только мои. И как я получаю подпитку, нужна ли она мне вообще – тоже только моё дело, Дамир. Ты мне чужой человек.

Пока она говорила, на лице мужчины не дрогнул ни один мускул. Дамир давал ей выговориться.

– Тебя настолько оттолкнула моя ревность? – и вопрос он задал всё с тем же непроницаемым выражением.

Аня внезапно замялась. В её понимании ревность – проявление более сильных чувств. Когда один человек испытывает к другому минимум симпатию.

– А это была ревность? Мне показалось, ты в то утро задался целью разложить ситуацию по полочкам и показать мне, кто я есть на самом деле. Показал.

– Аня… – сквозь плотно сжатые губы выдохнул Шаитов, словно сдерживался из последних сил. – А теперь посмотри на ситуацию с моей стороны. Мы с тобой занимались сексом. Пусть оральным, пусть без проникновения. Я ласкал тебя. Ты кончила, черт побери. Со мной. И пусть я знал, что ты ночь проводишь в комнате Булата, воздействуя на него непонятной мне до конца энергией, но я никак не ожидал увидеть тебя голой, спящей рядом с таким же голым братом!

– Я не была голой. И он тоже.

– Кружевные стринги – не в счет!

– Сейчас на пляжах девушки загорают в более откровенном виде.

– Это оправдание твоего вида, да? – глаза мужчины полыхнули недобрым огнем.

– Я не оправдываюсь, Шаитов! Мне это не надо. Я лечила ТВОЕГО брата, и если ты ставишь личные пристрастия выше здоровья Булата, это уже твои проблемы. Я умываю руки. Вернее, уже умыла. Всё. Разговор про ту ночь закончен. Сделай, пожалуйста, заказ и давай поужинаем. Я кушать хочу.

Она снова потянулась к бокалу.

И в какой-то момент Аня, поглощенная собственными мыслями, не заметила молниеносного движения мужчины.

Он перехватил её руку и с силой сжал.

– Ты играешь со мной, ведьма, – прорычал мужчина, отчего его верхняя губа дернулась.

– Пусти.

– Нет.

– Дамир, мне больно.

– Врешь, Аня. Я контролирую свой захват.

– С чем я тебя и поздравляю. Но всё же, верни руку.

Он покачал головой.

– Нет.

Он опустил её ладонь на белоснежную скатерть, накрыв сверху своей. Аня разволновалась, от руки Дамира по кисти и выше побежали легкие, но колкие разряды, пробуждающие ощущения, которые Аня предпочла бы не испытывать в отношении этого мужчины.

Чертова подпитка…

Тело помнило, как он её ласкал.

Да и этот взгляд темных глаз! Даже при полном негативе Ани к Шаитову, она не могла не реагировать на них. Он умел смотреть выразительно. Как страстно, так и уничтожая.

– По поводу пляжа ты права. Но я вспылил. И да, черт побери, приревновал. Ты обнаженная в постели с другим мужчиной, пусть и Булатом, оказалось для меня подобно красной тряпке для быка.

Он выразительно посмотрел на Аню.

Та демонстративно промолчала.

– Не спросишь почему?

– Нет.

– А ты всё же поинтересуйся…

– Зачем?

– Трусиха…

– Если бы была трусихой, не пришла бы тогда к тебе в кабинет и не сидела бы сейчас с тобой здесь.

– Логично. Я сам скажу. Потому что хочу, чтобы ты знала. Я воспринимаю тебе своей женщиной. А то, что моё – моё.

Кровь не просто прильнула к щекам Ани. Она забурлила внутри организма, точно по венам пустили энергетик или лошадиную долю адреналина. Девушка засуетилась. Невозможно остаться равнодушной, когда слышишь подобное признание, а перед внутренним взором стоит картина: Аня лежит на кровати с разведенными ногами, а темноволосая голова Шитова находится между ними, и его язык дарит ни с чем не сравнимое удовольствие.

– Я не твоя, – Аня кое-как собралась с силами и ответила ему. Лучше бы промолчала – голос подвел её.

– Это ты сейчас так говоришь. Мне наперекор. Но мы оба с тобой знаем, что рано или поздно ты признаешься, что моя.

Его охрипший голос приобретал обволакивающие бархатные нотки, которые невидимыми волнами воздействовали на сенсоры Ани, возбуждая и будоража. Уменьшая веру в принятое решение и делая откат к тому первоначальному провальному.

– Ты для этого пригласил меня поужинать?

– Ты ловко уходишь от темы, девочка-Аня.

– Потому что она мне неинтересна.

– Когда-нибудь я тебя за каждую твою ложь буду наказывать… ласково.

– Дамир! – она дернула руку.

– Перестань паниковать, ведьма. Мы с тобой находимся в общественном месте, не съем я тебя, – его глаза окончательно потемнели, давая Ане понять, что она слишком близко находится к огню и в любой момент может опалить и без того раненые крылья. – Давай вернемся к Булату. Эта тема для тебя представляется достаточно безопасной?

Аня медленно кивнула.

– Спасибо за деньги. И за медикаменты для Веры. Сумма, что ты перечислил, очень большая, и я…

Тут Аня уже сама замолчала. Когда она увидела сумму в переводе, не поверила своим глазам. Даже безвольно опустилась на спинку кресла. Ей хотелось, чтобы Шаитов был щедр, но настолько не ожидала… В голове не укладывалось.