Крутанувшись на стуле, я подмигнула ему, прежде чем подняться на ноги.

– Ладно. Я провожу тебя вниз.

– О-оу… совсем необязательно.

Оказавшись прямо перед Заком, я закатила глаза и подтолкнула его.

– Хочу вручить тебе подарок на Рождество.

– Тогда веди меня, дорогая. – Зак отступил на шаг и пропустил меня вперед.

Огоньки на елке были погашены, и я начала копошиться среди подарков у ее подножия, чтобы отыскать нужный. Отыскав в углу две красиво упакованные коробочки, я протянула их Заку.

– Счастливого Рождества!

– Я их сейчас открою, ладно? – спросил он, совсем как маленький мальчик.

– Давай.

Зак разорвал бумагу на каждой коробке и с нетерпеливой улыбкой открыл их. Внутри он нашел пижамные штаны и тапочки. Что подарить мужчине, у которого есть всё? Только то, что ему по-настоящему нравится, даже если такого добра у него навалом.

– Вэнни, – заурчал он, распахивая руки, в каждой из которых было по подарку.

– На здоровье, – сказала я, проваливаясь в его объятия.

Большой Техасец сжал меня и покачал из стороны в сторону.

– Спасибище!

– Не за что…

Он отступил на шаг и положил подарки в сумку, затем засунул туда руку почти наполовину и выудил что-то похожее на открытку в конверте.

– Для тебя, моя девочка.

Я расплылась в улыбке и, тронутая до глубины души, взяла ее. Разорвала конверт и достала открытку. Развернув ее, я ожидала увидеть подарочную карту одного из местных спортивных магазинов. Но в глаза сразу бросились строки, накорябанные ужасным почерком.

Моему самому близкому другу,

Счастливого Рождества, Вэнни. Не знаю, что бы я делал без тебя последние несколько месяцев.

С любовью, З.

– Я не мастак по части подарков, так что прикупи парочку кроссовок для марафона, слышишь? Лучше, если успеешь к тому времени, как я вернусь. Не бери с собой никого, когда отправишься в магазин, – трепался Зак.

– Спасибо, – промычала я, еще раз обнимая своего друга. – Обещаю, что куплю что-нибудь сама. Когда возвращаешься?

– Останусь там до Нового года. Дедушка не очень хорошо себя чувствует, так что хочу провести время с ним.

Тут он подмигнул.

– К тому же одна зазноба, с которой я встречался в колледже, пару дней назад написала в смс, что хочет повидаться с Большим Техасцем, когда тот приедет в город.

Я хихикнула. Большой Техасец. Не думаю, что для нее он был просто парнем, а не игроком НФЛ.

– А что с девушкой, с которой ты здесь общаешься?

Зак издал неопределенный звук.

– Она немного ку-ку…

– Тогда повеселись дома.

– Ага. – Он наклонился и чмокнул меня в щеку. – Если станет грустно, поезжай навестить Диану, слышишь?

– Я буду в порядке.

Мне не впервой встречать Рождество без большой компании. Выживу, я уверена. Когда Зак повернулся к входной двери, я шлепнула его по заднице.

– Рули осторожно и передавай привет маме.

Зак оскалился через плечо. Когда он ушел, я осталась совсем одна.

* * *

С легкой улыбкой я закрыла дверь гаража, держа в руках рождественский подарок для Эйдена и разрываясь между паршивым настроением и легким возбуждением, которое вызывало маленькое сокровище, ожидавшее завтрашнего утра.

Пятнадцатикилометровая пробежка недостаточно утомила меня, приготовление сахарного печенья в виде елочек, карамельных палочек и звездочек отвлекло на пару часов, а потом зазвонил входной колокольчик, и посыльный принес четыре коробки с подарками. С нетерпением маленького ребенка я тут же их вскрыла.

Завернутые в разнообразные обертки, меня ждали подарки от приемных родителей, Дианы, ее папы и мамы и от моего младшего брата. Я достала акварельные краски, цветные карандаши, несколько комплектов нижнего белья – от единственного человека, который купил бы мне это, – хорошенькие наручные часы и пижаму.

«Скучаю», – было написано на подарке брата, который проводил каникулы во Флориде с семьей товарища по команде.

Свои подарки им всем я отослала еще две недели тому назад. Даже подарочную корзину для мамы и ее мужа. К счастью, я не ждала ответных шагов, а то сильно бы обломалась. Подарки от близких заставили меня чувствовать себя одновременно и любимой, и одинокой, хотя, черт возьми, я сама не понимала, как можно испытывать такие не сочетающиеся друг с другом чувства.

Эйден уже с полудня был дома, и я бы сказала, что он находился в каком-то странном настроении. Он был пугающе тихим: потренировавшись, он собирал пазл в уголке для завтрака, пока я пекла на кухне печенье, а затем отправился наверх, сказав, что хочет вздремнуть. Я подождала, пока, по моим расчетам, Эйден заснет, а потом отправилась за его подарком. К счастью, Эйден еще спал, когда я вернулась и разместила сюрприз для него в гараже, будучи уверенной, что он никуда сегодня не поедет и не спалит его. Дома я включила телевизор, чтобы заглушить звуки, которые могли раздаваться из гаража, затем уселась на пол и стала пробовать акварельные краски, присланные приемными родителями.

* * *

Каждый час я инспектировала гараж. Почти все огни в доме были выключены, когда я пробиралась сквозь него с коробкой в руке и гудящей от долгого сидения в сгорбленном состоянии спиной. Внизу у лестницы я прислушалась, но из комнаты Эйдена не раздавалось ни звука. Почему бы и нет? Несмотря на канун Рождества, ему надо было рано встать и связаться с руководством команды, чтобы уточнить расписание тренировок: последние несколько недель его беспокоила поясница.

Я поставила переноску в прачечной. Еще раньше я постелила внутри два одеяла, наполнила водой бутылочку, которую поставила рядом с дверью, и там же разместила маленькую миску с кормом. Затем выгуляла маленького разбойника, подождав, пока он справится со своими делами. Забавная мордашка высунулась через решетку, и я подставила пальцы, чтобы он потер о них свой носик.

Хотя гараж хорошо отапливался и я была уверена, что там не будет холодно, мне все-таки до ужаса не хотелось оставлять его там. Вопрос о том, чтобы забрать малыша в мою комнату, вообще не стоял: он бы наверняка залаял. Оставив для него свет, я пошла на кухню, открыла контейнер с сахарным печеньем и умяла парочку.

Я выключила свет на кухне, оставив его только под кухонными шкафчиками, наполнила стакан водой и отправилась наверх. Чувствуя себя прямо-таки выключенной, взяла одежду, чтобы принять душ. Я стояла под струями воды дольше, чем обычно, и вылезла из ванны, только сказав себе, что не надо быть такой эгоисткой.

Не успела я открыть дверь ванной, как услышала:

– Вэн?

– Эйден?

Ну да, глупый вопрос. Кто еще это мог быть? Зажав грязное белье под мышкой, я пошла в коридор. Дверь была открыта. Обычно, когда Эйден отправлялся спать, он закрывал ее. Думаю, поэтому я и не взглянула на нее, когда шла наверх.

Он сидел, подперев спиной изголовье, бра освещало часть спальни. Половина тела была скрыта одеялом, а другая, к сожалению, футболкой с логотипом одного из рекламодателей. Эйден устремил на меня задумчивый взгляд.

– Ты в порядке? – спросила я, опершись о дверной проем.

– Да. – Эйден ответил так прямо и просто, что я не знала, о чем еще говорить.

Ух-х…

– Что делаешь?

Телевизор был выключен, книга лежала на ночном столике.

– Думал о матче, который был на прошлой неделе, о том, что я мог бы сделать по-другому.

Ну почему в целом мире именно этому человеку надо было залезть мне под ребра и украсть мое сердце?

– Ну конечно…

Подняв одно плечо, Эйден скользнул взглядом по моей суперсексуальной, застегнутой на все пуговицы фланелевой пижаме с длинными рукавами.

– Собираешься спать? – спросил он, переместив взгляд опять на мое лицо.

– Я не устала. Может, посмотрю телик или еще что-нибудь.

Даже в полутьме было заметно, как дернулась его щека.

– Посмотри со мной, – просто предложил он.

Стоп. Что он сказал?

– Ты не устал?

– Я прилично вздремнул. Теперь не скоро засну, – объяснил Эйден.

Улыбнувшись, я потерла ступню в том месте, где край ковра переходил в деревянный пол.

– Ты уверен, что обо всех матчах подумал?

Эйден мрачно взглянул на меня.

Он предложил посмотреть вместе телевизор. Какой другой ответ мог еще быть?

– Ладно.

К тому времени, когда я, бросив грязное белье в корзину, возвратилась, Верзила уже подвинулся на кровати и включил сорока-с-чем-то-дюймовый телевизор, стоящий на комоде. Закинув руки под голову, Эйден смотрел, как, немного смущаясь, я вхожу в комнату.

Чуть улыбнувшись, не отрывая от него взгляд, я подняла край одеяла и скользнула под него, ожидая, что Эйден заворчит. Но все обошлось. На королевской калифорнийской кровати расстояние между нами было не меньше метра. Я пододвинула подушку к изголовью и со вздохом устроилась на ней.

– Вэн?

– Хм-мм?

– Что с тобой не так?

Натягивая простыню к шее, я заморгала в потолок.

– Ничего.

– Не заставляй меня спрашивать еще раз.

От этого я почувствовала себя еще хуже. Как просто оказалось забыть, сколько всего этот человек знает обо мне.

– Я в норме. Почему-то чувствую себя хреново, может, гормоны или что-то еще. Вот и все. – Я пожала плечами. – Это глупо. Я ведь люблю Рождество.

Выдержав паузу, он спросил:

– Ты не поехала к матери?

– Нет.

Уже через секунду я поняла, как пренебрежительно это прозвучало.

– Мои сестры встречают Рождество с ней. Мама сейчас замужем, и там будут ее приемные дети. Она не одинока.

Честно говоря, даже если бы мать была одна, я ни за что не поехала бы к ней.

– Где твой брат?

– С друзьями.

– А твоя подруга Диана?

Он был так занят, что нам доводилось мало времени проводить вместе. Кроме «привет» и «пока», мы иногда смотрели телевизор, вот и все.