Вот ведь, язва!

Лера мысленно злорадствовала, когда Антипов замолчал. Не нашелся с ответом.

Так тебе и надо, за сегодняшнее утро!

— В одном это милейшее создание, с глазами на пол лица, права, — в ее голосе так же проскользнули нотки беспокойства, — почему она до сих пор не очнулась? Обновить нашатырь?

— Может, по щекам ее отхлестать, как следует? Ну,…для лучшего эффекта!

И Покровская тоже здесь? Какого черта?!

Стало не до шпионажа! Спирина точно ужаленная подскочила на месте. Откуда только силы взялись? Приняла сидячее положение столь быстро, что вновь закружилась голова. Однако ее чудеснейшего воскрешения никто даже не заметил, так как Регина и Алина вновь «схлестнулись языками», а Анна и Роман, искренне пытались их успокоить.

— Себя отхлестай, лицемерка!

— Ненормальная! Я помочь этой дуре хотела!

— Грош —  цена твоей помощи! Ты и пальцем ее не тронешь!

— О себе переживай! Ее-то, как раз трогают. И пальцем Герман тычет, и не только. А тебя?

— Регина, ты вроде адекватнее, — едва успела вставить слово Смирнова, — будь умнее!

Бесполезно! Никого не замечают.

— А это не твое дело, кто меня трогает, и ночами согревает…

— Кто тебя там согревает? Не смеши! На тебя БОМЖ, и тот не позарится!

— На тебя, смотрю, все подряд зарятся! В той же последовательности с тобой и кувыркаются.

— Регина, следи за языком! Алина — на личности не переходить! —  Это уже рявкнул Антипов. —  Вам утренних разборок мало показалось? Могу добавить!

Ноль реакции. Зря только воздух сотрясал.

— А кое-кто и рад бы покувыркаться, да кувыркать некому. Бедняжка!

— Это ты бедняжка. —  Переплетчикова от смущения стала пунцовой. Но оставлять за противницей последнего слова, явно не желала. —  Тебя только кувыркают. А в любви-то, другим признаются! Таким, как Лера, например…

— Что ты сказала?

— Что слышала!

— Ах, ты…с*ка! —  Взревела Покровская. —  Ц*лка македонская!

— Шл*ха московская!

Они бы непременно накинулись друг на друга с кулаками, ведь уже давно перешагнули за грань дозволенного, и совершенно себя не контролировали.

Благо, «миротворцы» сработали слаженно.

Анна отважно преградила путь Алине, отсекая ее от разъяренной коллеги. А Роман шустро перехватил Регину, крепко стиснув в своих объятиях. И пусть девушка продолжала вырываться, совершенно не замечая, какой эффект производит на мужчину их внезапная близость —  Лера-то видела все!

Как Антипов вздрогнул, будто ошпарился, впервые прикоснувшись к ее коже. Как, недоуменно разглядывал Переплетчикову, непроизвольно сжимая руки вокруг нее все сильнее. Как лихорадочно блестели его глаза, когда он опасливо, даже…воровито, склонился к ее волосам, и едва заметно их понюхал.

Что-что, а оставить подобный жест без должного внимания Спирина не могла:

— Хорошо смотритесь, Роман Сергеевич! Хоть картину с Вас пиши.

Четыре пары глаз незамедлительно уставились в ее сторону.

Горько улыбнувшись, виновато пожала плечами. Чтобы хоть как-то разрядить обстановку, пошутила на родном уральском жаргоне:

— Почем базар? Кого прессуем?

Первой из оцепенения вышла Смирнова. Сразу же ринулась к ней, присаживаясь рядом.

— Господи, наконец-то! Как ты себя чувствуешь?

— А как я могу себя чувствовать…после всего?

Воспоминания о недавних событиях вновь легли на плечи тяжким грузом.

— Ой, ладно! —  Скривилась Покровская, так же непринужденно, с грацией королевы опускаясь в ближайшее кресло. —  Можно подумать, хоть кто-то поверил в этот бред. Даже я не верю, хоть и очень надеюсь, что все это окажется правдой! Однако стоит вспомнить, как ты меня вчера чуть ни придушила из-за шутки про Германа…и все надежды рушатся на корню!

— Пустите-пустите! —  Возмущенно зашипела Регина, осознав вдруг, что все давно успокоились, а они с Антиповым продолжают стоять в той же…кхм…позе. —  Сами же сказали —  дистанция два метра. Уберите руки!

Романа упрашивать не пришлось —  сам, чуть ли ни отпрыгнул в сторону. Девушка, получив свободу, так же, оказалась рядом с Лерой.

— Долго я была без сознания?

— Не более пары минут. —  Просветила Анна. —  Но и это, знаешь ли…ненормально.

— Перенервничала. Только и всего. —  Отмахнулась, не желая анализировать случившееся. —  Погоди, а что ты здесь делаешь?

Смирнова закатила глаза, и пояснила:

— Не поверишь! Утром забыли у тебя машинку. А она же у нас уникальная! Одна такая, на всю Москву. Да что там, на целом белом свете второй такой нет! В общем, любит мой ребенок эту потрепанную жизнью игрушку, бескрайней любовью. Ест с ней. Спит с ней. Купается, тоже с ней. Уж не знаю, в кого он у меня такой непрошибаемый однолюб, но истерику закатил мне знатную. Возвращаться сразу не стала, чтобы не отвлекать от работы. Погуляли с ним в парке. А в обеденный перерыв хотели пригласить тебя в кафе, поболтать. Вернулись, а здесь такое!

Валерия сдавленно застонала:

— Выходит, мне не почудилось. Он действительно был там, перед тем…как я отключилась?

— Да, — кивнула женщина, подтверждая. —  Испугался жутко. Визжал не своим голосом. Его любимая Лерочка, и без чувств! Ладно, Станислав Юрьевич успокоил, и наплел ему с три короба, про спящую красавицу. Готовься! Скоро придут тебя поцелуем к жизни возвращать.

Лера засмеялась бы, над нелепостью ситуации…если б только желчь к горлу ни подступила.

— А…а Герман?

— Он ничего не знает! —  Отозвалась уже Регина. —  Ушел раньше. И мы…знаешь, мы не рискнули его оповестить.

Не удивительно!

— Лера, — Смирнова аккуратно подбирала слова. —  Станислав Юрьевич мне все рассказал. Абсолютно жуткая и неприемлемая ситуация! Терехов возмущен не меньше. Желает помочь в расследовании, и выделяет вам, как нашим партнерам, очень толковых безопасников. Виновного вычислят по горячим следам. А по поводу тендера…здесь все гораздо сложнее. Но, у меня есть близкий знакомый, в их приемной комиссии. Мне придется отъехать на несколько часов, чтобы разузнать у него все подробности дела. Сына оставляю на вас. Сама понимаешь, на встречу с Михаилом взять его не смогу.

Михаил?

— А это случайно ни тот Миша, который «оближ…

— Еще слово, — строго предупредила, предусмотрительно зажав ладонью ее рот, — и я не стану тебе помогать!

О, Господи! Это, правда, он! Тот самый. Мистер «Миша, оближи меня всю»!

Щеки запылали болезненным румянцем. Тот вечер перевернул и ее жизнь вверх дном. Воспоминания щедро одаривали яркими сценами безумной, порабощающей страсти. Их, с Давыдовым страсти.

На полу. За диваном. В кабинете Смирновой. В то же самое время!

«Хочу тебя, до гребаного безумия!»

Шептал он тогда, превращая кровь, бегущую по ее венам в кипяток.

«Ты — мое проклятье, Мелкая! Мой долбанный смертный грех!»

За грудиной предательски заныло. Несколько минут назад, его слова в ее адрес были совсем иными.

«Я тебя люблю. Но, это вовсе не значит, что у меня нет причин, свернуть тебе шею!»

Решение, зревшее в сознании, казалось единственно возможным.

Верным. Правильным.

Настойчиво игнорируя легкое головокружение, Лера решительно поднялась на ноги, и поправила на себе одежду.

— Ты куда?

Даже не поняла, кто задал вопрос. Но, то было и не важно.

— За ответами.

Есть причины? Отлично! Значит, ты их мне озвучишь!

— Плохая идея! —  Зацокал языком Антипов. —  Он сейчас явно не в себе.

Спирина с улыбкой встретила его настороженный скептический взгляд:

— Серьезно думаете, что я в особом адеквате? Нет, Роман Сергеевич!

Больны оба. И если лечиться…то только вдвоем!

Путь до кабинета Давыдова казался нескончаемым. Возможно, дело осложняло легкая слабость, и трясущиеся колени. Не суть! Лера уверенно, упрямо, хоть и медленно, приближалась к своей цели.

Шаг в его приемную —  и пульс неистово взревел, оглушая.

Шаг к двери кабинета —  и дыхание перестало поддаваться контролю.

Шаг внутрь —  и кровь отхлынула с лица, делая ее бледнее мела.

Девушка осмотрела помещение, стараясь сохранять внешнее спокойствие.

Переговорный стол опрокинут. Стулья разбросаны.

Да, уж! Известие о тендере дались ему непросто.

Сам Герман стоял у окна. Курил.

Судя по окуркам в пепельнице, безбожно много курил!

Завидев ее, напряженно замер, и смял в руке недокуренную сигарету.

Его взгляд, его поза —  все излучало опасность. Неистовую агрессию.

Что ж…пусть так!

Полностью игнорируя присутствие Давыдова, плотно прикрыла за собой дверь. Дотянувшись до ближайшего стула, подперла им ручку, запирая кабинет изнутри.

Пресекая все пути к отступлению.

Медленно, неторопливо сократила расстояние между ними. Он следил за каждым ее движением, подобно хищнику. С легким прищуром. Тяжело дыша.

— Птичка в клетке, — сообщила, останавливаясь в шаге от мужчины, — начинай.

— Лера, — хрипло, грубо, — уйди!

— Нет.

— Я сказал…

— Почему ты мне не веришь?

Господи! Его яростный рев разнесся по комнате эхом, пробирая до дрожи во всем теле.

Хороший ответ! Исчерпывающий!

— Что за причины такие, Герман? —  Упрямо вздернула подбородок. —  Я имею право знать.

Давыдов угрожающе двинулся на нее, вынуждая отступать до тех пор, пока ни зажал между стеной, и собственным телом.