Джейк поворачивается ко мне и похлопывает по плечу.

― Пара часов и они вернуться. У тебя есть пиво в холодильнике?

Я смотрю на Джейка и киваю.

― Да, и мне прихвати.

Я перевожу взгляд еще раз обратно на дорогу, прежде чем войти внутрь дома с Джейком.

 Мое сердце бешено колотиться, когда я далеко от Эмми. За последние пять лет я потратил все свои силы, чтобы найти ее. Тяжело наблюдать, как она уезжает, пусть даже и для того, чтобы просто пройтись по магазинам.

Эмми не знает, но я знаю намного больше о ней и Коллекции, чем она думает. Я имел дело с подонками, чтобы найти дом Коллекции, и даже убивал ублюдков, которые смеялись мне в лицо, когда говорили, что видели Эмили и владели ей.

Я знаю, что случилось с ней. Я предполагаю, сколько раз ее насиловали. Это убивает меня. Каждый день я просыпаюсь, и в моей голове крутятся мысли о том, что пришлось пережить моей девочке.

Я знал почти каждую мелочь о Коллекции, и что случалось с женщинами.

Единственное, что я, черт побери, не мог выяснить, так это месторасположение, где они держали девочек между вечеринками. К тому же разведданные всегда запаздывали. Мы появлялись там тогда, когда место было уже пустым. Столько раз я был готов найти ее, а потом ничего. Там никого не было. Мое сердце умирало тысячами смертей, когда я осознавал, что мы снова опоздали. Знание того, через что она проходила в такие ночи, потрясало меня до глубины души.

Когда Джейк сообщил мне, что мы наконец найдем ее, я был в отчаянии. Я не мог дождаться, когда она окажется в моих объятиях. И все же я окаменел от того, что мог там найти. То, что я нашел, была моей девушкой, но сломленной разумом и душой. Однако она по-прежнему оставалась моей Эмми. Ей просто нужно было время, и, слава Богу, все наконец-то начинает налаживаться. Она улыбается. Она смеется. Да, все становится намного лучше.

Я захожу в дом, сажусь на диван и беру пиво из рук Джейка. Игра начинается, и я пытаюсь сфокусироваться на ней, но мой разум все еще с Эмми. Я молюсь, чтобы она была в безопасности. Я не могу потерять ее снова. Каковы шансы, что это может произойти снова? Вероятно, один на миллион. Один, но все же шанс.

Я убедился, что никто из этой гребаной империи больше не навредит моей Эмми. Джейк и я, мы оба заботимся об этом последние несколько месяцев. Мы работали с Джозефом, чтобы найти людей, которые посещали вечеринки. Мы убираем их одного за другим.

Ник и Джозеф были теми, кто нажимает на курок, пока мы с Джейком остаемся с нашими девочками. Но мы в курсе всего, что у них происходит. Мы знаем, кто следующий и когда. Я наслаждаюсь теми моментами, когда узнаю, что пуля прошла сквозь сердце очередного мужчины. Что он больше никогда не сможет причинить боль другой девушке. Никогда не сможет причинить боль моей Эмми.

Есть только один ублюдок, которого мы еще не выследили. Донован Брэдли, адвокат из Лос-Анджелеса, тридцать пять лет, всегда носит дорогие костюмы, и, по моим сведениям, этот ублюдок думал, что Эмили принадлежит ему. Я хочу сам с ним разобраться.

― Канье, о чем ты, черт возьми, думаешь, когда сжимаешь губы, как тиски? Это громче, чем чертов телевизор.

Я поворачиваюсь к Джейку.

― Что-нибудь слышно от Джозефа или Ника?

Джейк вздыхает:

― Нет, они все еще ищут этого ублюдка. Они потеряли его в Мехико. Джозеф сказал, что у него пропали два парня. Тот, кто последним сообщил о Доноване во Флориде, и тот, который следовал за ним в Мехико. С тех пор о его парнях ничего не слышно. Джозеф злится. У него нет никаких зацепок, а его ребята продолжают исчезать. Каждый раз, когда я с ним разговариваю, он звучит так, будто готов убить. Думаю, единственное, что поддерживало его в здравом уме последние несколько месяцев, это убийство этих гребаных засранцев.

Джейк поворачивается лицом ко мне и продолжает:

― Лил спрашивала меня о телефонном разговоре, который подслушала. Я спрашивал Ника, закончена ли работа. Она спросила меня прямо, как всегда делает моя Лил. Я был честен с ней. Она знает, что мы делаем. Она сказала, что не хочет знать большего, и что она понимает. Черт, она ухмыльнулась и сделала мне лучший минет, который у меня когда-либо был. Моя женщина чертовски дерзкая и потрясающая, ― заканчивает Джейк с широкой улыбкой на лице.

Я не могу удержаться от улыбки. Лили вспыльчива. Она та женщина, которая потеряла так много, и все же в ней осталось так много борьбы. На ее фотографии Эмили смотрит чаще всего. Я знаю, Эмили боготворит Лили, но Эмми не осознает, что она такой же боец, если не больше, чем Лили. Моя девочка ― еще тот боец.

― Я собирался позвонить Джозефу, пока буду здесь, узнать последние новости. Я сделаю это сейчас.

Я киваю Джейку, и он достает телефон из заднего кармана. Он нажимает несколько кнопок, прежде чем включить громкую связь, и мы слышим звонок.

― Джейк, черт, я как раз собирался тебе звонить!  ― отвечает Джозеф, крича в трубку.

Громкий рев двигателя и сильный ветер на заднем плане.

― Где тебя черти носят, Джозеф? ― спрашивает Джейк.

― Только что сошел с самолета в аэропорту Хастинга. Все изменилось. Нам нужно встретиться. Где я могу тебя найти?

Я смотрю на Джейка, потрясенный словами Джозефа.

Джейк дает Джозефу мой домашний адрес, и он прерывает звонок.

Мы оба удивлены и задаемся вопросом, что так сильно изменилось, что Джозеф О'Коннор хочет встретиться лично?


После часа волнений к моему дому подъезжает черный седан. До этого момента я видел Джозефа лишь на фото. Когда мы только начали поиски Эмили, он был первым в нашем списке. Но он оказался союзником, а не врагом. И он продолжает доказывать, что не похож на своего отца — монстра.