Анна Яфор - Ты мое дыхание

Обернулся, раздвигая двери кабины и собираясь повторить это вслух. И замер, не веря своим глазам.

— Вика? — настолько не ожидал увидеть ее в своей квартире, что в первую минуту подумал, что это какой-то дурной сон. Вот только уснуть у меня не было ни времени, ни возможности, а проснуться и обнаружить, что все не так, как привиделось, не удавалось. Женщина не исчезла ни спустя мгновенье, ни позже. — Что ты здесь делаешь?

— Нам надо поговорить.

Глупее и неуместнее фразу в данных обстоятельствах трудно было представить, учитывая, что я стоял совершенно голый, а Вика более чем откровенно пожирала меня глазами. И я слишком хорошо изучил ее, чтобы понять, что увиденное ей нравится. Вот только время, когда это могло произвести на меня впечатление, давно закончилось. Я вообще был уверен, что эта женщина осталась в прошлом, как и все, с ней связанное.

Тем более странно было видеть ее в своем доме. В своей ванной. Как она вообще попала в квартиру? Я совершенно точно помнил, что не давал ей ключей. Значит, зайти могла в одном-единственном случае: если дверь открыла Ника. Но где тогда она сама?

В ответ на мои незаданные вопросы я услышал хлопок входной двери, и этот звук отозвался внутри болезненной тревожностью, рождая еще больше вопросов и сомнений в голове.

А Вика вдруг улыбнулась, обернувшись в сторону выхода, и проговорила:

— Сообразительная девочка. Поняла, что лучше убраться побыстрее.

— Ты о чем?

Ее улыбка стала шире:

— Я намекнула твоей гостье, что нам лучше не мешать.

— Нам? — переспросил я, чувствуя себя полнейшим идиотом. Почему вообще до сих пор находился здесь и выслушивал этот бред, вместо того чтобы бежать за Никой? — Нет никаких нас, и ты это знаешь не хуже меня, — бросил женщине, выбираясь из кабины и заматывая полотенце вокруг бедер.

Вика качнулась в мою сторону, приближаясь почти вплотную. Разве что на шее у меня не повисла. Неужели действительно рассчитывала, что подобные действия возымеют результат? Я не чувствовал абсолютно ничего, несмотря на ее призывно приоткрытые губы и весьма вызывающую одежду. Наверняка оделась так специально: полупрозрачная юбка с глубоким декольте, обтягивающая стройные ноги юбка. Можно было не сомневаться, что под ней — чулки и нежнейшее кружевное белье, надетые с одной целью: спровоцировать меня.

Когда-то это, может быть, и сработало бы. Но не теперь. Ни когда я давно уже в своем сознании поставил точку во всем, что связывало нас. И ни тогда, когда все мое существо стремилось к другой.

— Что ты наговорила Нике? — спросил, проходя мимо незваной гостьи и отказываясь в коридоре. Слабые остатки надежды, что я все же успею застать девушку, рассеялись, стоило мне увидеть опустевшую вешалку и отсутствие обуви у входа.

Я обернулся к Виктории в ожидании объяснений. Внутри закипала злость. Женщина сделала именно то, чего я терпеть не мог и что не спускал никому: откровенного вмешательства в мою жизнь. Я мог бы понять ее желание все вернуть, попытаться наладить отношения, даже признаться мне в любви, хоть и не верил в такое чувство с ее стороны. Но не действия нахрапом. Не стремление вынудить меня на близость. Да и как вообще можно строить какие-то планы, зная, что человек совершенно не заинтересован в тебе? А я ведь именно это дал ей понять при нашей последней встрече. Зачем же она затеяла эту некрасивую и нечестную игру? Еще и испортила нам с Никой вечер.

— Что ты ей сказала? — повторил я вопрос, оглядываясь по сторонам в поисках своего телефона. Уйти далеко девушка не могла. И что бы ни услышала от Виктории, у меня найдутся достаточные аргументы, чтобы ее разубедить.

Вика выскользнула из ванной, снова подходя ко мне гораздо ближе, чем просто для разговора и вызывая еще большее внутреннее отторжение. Выходит, я ошибся в ней, решив, что мы обо всем договорились и она согласилась с моими заключениями. Оказалось, нет. Не только не согласилась, но ждала подходящего момента, чтобы броситься в атаку. Это было смешно, вот только мне хотелось совсем не смеяться — выставить ее за дверь, прекращая этот никому не нужный фарс. Услышанные в ответ слова вызвали во мне чувство, которого я не испытывал уже очень давно: с трудом сдерживаемую ярость. Она захлестнула в одно мгновенье, накатила, заполоняя каждую клеточку тела, когда я осознал, что именно произнесла Виктория:

— Сказала, что я твоя невеста.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Никогда в жизни не поднимал руку на женщину и не понимал тех, кто позволял себе подобное, но сейчас очень сильно захотелось это сделать. О браке между нами разговора вообще не было никогда. Да и как это было бы возможно, если Виктория уже находилась замужем?

— А ты не забыла, что муж у тебя уже есть?

Она покачала головой, снисходительно глядя на меня, будто недоумевая, как я не могу понять совершенно простых вещей.

— Ты же знаешь, что мой брак — простая формальность. Мы давно живем отдельно. И я много раз говорила тебе, что готова бросить его в тот же момент, как только ты захочешь. Ты ведь этого хочешь, дорогой?

Сделала шаг ко мне, проводя наманикюренными ногтями по моему плечу и груди, царапнула живот, поддевая пальцем край полотенца. Я перехватил ее руку, отрывая от себя.

— Мне нет до этого никакого дела. Можешь уходить от мужа, если хочешь, но при чем здесь я? Я ведь тоже говорил не раз, что между нами все кончено. И был уверен, что ты поняла.

Она театрально сложила ладони у груди и часто-часто заморгала. Неужели собралась еще и расплакаться? Вряд ли, это ведь испортит совершенный макияж. Такого она точно не допустит. Но чего реально добивается? Ведь не может же на самом деле рассчитывать, что на меня подействуют все эти дешевые уловки?

— Вика, ну мы же с тобой взрослые люди. Зачем ты унижаешься?

Она вздохнула так жалобно и печально, что я почти ей поверил. Но даже если бы все было именно так, как женщина пыталась мне показать, это ничего не меняло. Я действительно оставил все в прошлом. Возможно, был не прав и вообще не следовало связываться с ней. Когда мы познакомились, мне казалось, что это будет короткий, ни к чему не обязывающий роман. И казалось, что она тоже это понимает. Выходит, я ошибся. Жестоко ошибся, еще и вовлек в некрасивые разборки дорогого мне человека.

Осознание этого заставило меня вздрогнуть. Дорогого? Я именно такую оценку только что дал Нике? Когда она успела так сильно меня зацепить?

Я замер, прислушиваясь к собственным ощущениям. Мы ведь знакомы совсем недавно, всего несколько дней. И я почти ничего не знаю о ней. И дело точно не только в сексе, хотя никто другой не имел на меня такого воздействия, как она. Тогда в чем?

Виктория же мое ошеломление истолковала по-своему, видимо, решив, что я все же проникся ее показательным выступлением. Снова сделала шаг ко мне, предпринимая очередную попытку обнять, и я вдруг подумал о том, что желание выкинуть ее за дверь уже не кажется мне таким уж ужасным. И если она не уберется сама в ближайшую пару минут, я, пожалуй, смогу оправдать собственное намерение свернуть ей шею.

Сдвинул ее в сторону, направляясь в спальню, и бросил на ходу:

— У тебя есть немного времени, пока я одеваюсь. Если, когда вернусь, ты еще будешь здесь, мне придется выставить тебя силой, — и когда ее глаза распахнулись в ужасе, становясь похожи на огромные блюдца, добавил: — Поверь, я очень не хочу этого делать, но ты не оставляешь мне выбора. Постарайся побыстрее исчезнуть и больше не попадаться мне на глаза. И Нике тоже.

Последняя фраза вырвалась сама собой, но я тотчас понял, что сказал ее совершенно правильно. Что-то подсказывало мне, что, потерпев неудачу лично со мной, Виктория может попытаться зайти с другой стороны. А трепать нервы и расстраивать Нику я ей не позволю. Достаточно и того, что она уже успела натворить.

— Эту девчонку Никой зовут? — переспросила женщина, раздражая меня еще больше. — Неужели она правда могла чем-то заинтересовать тебя? Ни за что не поверю!

Я вздохнул, изо всех сил стараясь держать себя в руках.

— Честно говоря, мне плевать, во что ты веришь, а во что — нет. У тебя три минуты, не больше, — и, больше не глядя на нее, прошел в комнату, захлопывая за собой дверь.

Домой я не поехала. Отошла совсем недалеко от дома Ольшанского и остановилась в небольшом скверике. Мимо куда-то спешили люди, на детской площадке чуть в стороне бегали дети, а я не знала, что делать дальше и куда идти. Оказаться в пустоте собственной квартиры сейчас казалось невыносимым. Я рассчитывала провести этот вечер с Матвеем, в его объятьях. В соблазнительном плене его рук и губ. Так ярко представляла наш ужин вдвоем. Мне безумно хотелось приготовить этот ужин для него. Я не могла похвастаться особенными кулинарными умениями, да и не приходилось прежде делать что-то подобное для кого бы то ни было. Только для себя самой. Но почему-то была уверена, что все получится. И получилось бы, не явись эта… эта…

Нет, я не поверила в слова про невесту. Не таким человеком был Матвей, чтобы развлекаться со мной, если бы и правда собирался жениться. Но то, что пришедшая — не только лишь его знакомая, было очевидно. Так не ведут себя те, у кого нет никаких прав.

А еще эта женщина была красивой. Яркой. Под стать ему. Они наверняка шикарно смотрелись вместе. Пара, увидев которую на улице, хочется обернуться им вслед. И я совсем не была уверена, что, выбери Матвей меня, мы бы с ним производили такое же впечатление.

Я остановилась, как вкопанная, от мысли, что пронзила мое сознание. Если бы он выбрал меня? Выбрал для чего? Все же было понятно с самого начала: для него я — просто интрижка. А он для меня — попытка обрести необходимый опыт перед встречей с Амуром. Только я снова не думала о своих письмах, как и об их адресате. Не думала уже давно, погрузившись в совсем другие мысли и ощущения.