Ася Лавринович - Ты мое счастье

– Зарядки для телефона нет! – первым делом сказала я.

– У тебя и самого телефона нет, – отозвался Богдан. – Видишь, как удачно все сложилось.

Мы с Волковым красноречиво переглянулись.

Зарядка-то кому понадобиться могла? Она даже не оригинальная, китайский шнур. Неужели кто-то решил, что и зарядное устройство на барахолке толкнуть можно?

– Денег, разумеется, тоже нет, – продолжила я сварливо. – Шампунь еще вытащили и варень…

Я резко замолчала, потом выпрямилась.

– По-любому это тот чудак с заправки, больше некому.

– Ладно, Майя, поехали, – снова поторопил меня Богдан. Тогда я, закинув за спину полупустой рюкзак, направилась обратно к машине.

Ехали мы молча. Вернее, Богдан, пребывая в шикарном настроении, напевал себе песни под нос, а я сидела тихо. Для Волкова все произошедшее было классным приключением. Я же до того переволновалась, что это несчастное болото никак не выходило из головы. А еще было неприятно, что кто-то рылся в моих вещах.

– Бензина мало, – наконец обратился ко мне Богдан после того, как его внимание привлекла мигающая лампочка на приборной панели.

– Ага, – без особого энтузиазма отозвалась я.

– Смотри по пути заправки.

– Ага.

– И еще мойку.

– М-м…

Солнце светило прямо в глаза, и меня стало клонить в сон. Монотонная дорога убаюкивала. Я положила голову на руку и закрыла глаза. Голос Богдана и музыка в салоне становились все тише, тише, тише…

Проснулась после того, как Богдан затормозил. Над ухом зажужжал стеклоподъемник, я одернула руку и с трудом разлепила глаза. В салон ворвался свежий августовский воздух. Я огляделась. Мы приехали на какую-то богом забытую заправку с двумя колонками. Только я немного оправилась от дремы, как справа в окне на меня уставилось чужое вытянутое лицо. Незнакомый парень, на вид мой ровесник, мельком глянул на Богдана, а потом снова впился в меня взглядом. И обратился тоже почему-то ко мне:

– Стеклышки протереть?

Вместо ответа я протерла свои «стеклышки». Глаза то есть. Но нет, это не сон. Не мираж. Парень никуда не исчез, а все так же пялился. Да он же пожирал меня глазами! Его даже мой мальчишеский наряд не смутил. Слава богу, тут же подал голос Богдан. Он склонился ко мне, чтобы лучше разглядеть парня, и произнес:

– Тут не только стекла мыть надо. Есть поблизости мойка?

– Мойка? – переспросил неприятный тип. Он жевал жвачку, и его длинное лицо вытягивалось еще сильнее. Мне было так неуютно под его внимательным масленым взглядом, что я невольно придвинулась к Богдану. – Мойки нет. Только в деревне, может, мужики помоют. Юрьево. Через нее многие проезжают, там сервис местные наладили.

– А до деревни сколько?

– Километров сто писят.

– Там есть магазин? – спросила я.

Парень осмотрел меня таким заинтересованным взглядом, будто я предложила ему прямо здесь поцеловаться.

– Ну есть какой-то. Продукты да предметы первой необходимости.

– Спасибо, – буркнула я, отворачиваясь от длиннолицего.

– Ясно, – вздохнул Богдан. Достал из портмоне банковскую карту…

Длиннолицый, углядев, как я придвинулась ближе к Богдану, нахмурился и проскрипел:

– Карты не принимаем. Только наличка.

– Не оставляй меня наедине с этим типом! – шепнула я, повернувшись к Волкову.

– Почему? – удивился тот. – Он же будет стеклышки протирать.

Пока Богдан расплачивался за бензин, тип с вытянутым лицом нехотя елозил губкой по стеклу, больше развозя грязь и налипших на лобовое раздавленных мошек. А еще при этом не сводил с меня взгляда. И вот тут я все-таки расстроилась из-за того, что утопила телефон. Так бы хоть в него пялилась. Пришлось нарочито рассматривать свои ногти.

– Парень твой? – внезапно снова появился в окне этот липучка. Захотелось нажать кнопку стеклоподъемника и зажать ему нос.

– Муж. – Коротко и с раздражением ответила я.

– Да хорош заливать! Сколько тебе лет? Куда едете?

Я проклинала все на свете. Но в первую очередь – нерасторопность Богдана, который так долго расплачивался за бензин.

Когда Богдан снова появился на заправке, парнишка, получив от Волкова чаевые, отошел на несколько метров, но все равно не сводил с «Тойоты» взгляда. Маньяк какой-то, ей-богу! Богдан наконец уселся на свое место, и я проворчала:

– Долго ты.

– Смотрел, что еще продается, – ответил Богдан, заводя машину. – Жрать хочется, сил нет.

И только после его слов у меня тоскливо заныло под ложечкой. После всего произошедшего на болоте аппетит надолго пропал, мы даже отказались от обеда в больнице – хотелось скорее оттуда сбежать. А вот теперь, наоборот, казалось, что я готова съесть целого слона. Но, судя по тому, что руки у Богдана были пустыми, ничего съедобного он на этой заправке не нашел. И тогда голод стал ощущаться еще сильнее.

– До деревни этой еще пилить минимум час, – вздохнул Волков, словно прочитав мои мысли.

Наконец он тронул машину с места, и мы проехали мимо противного парня. Я обернулась и напоследок скорчила ему гримасу. Была б я за рулем, по ногам бы еще проехалась, чтоб так похотливо не смотрел. Брр!

Я потянулась за дорожным атласом и, взглянув в него, хмыкнула:

– Деревенька совсем маленькая. Три улицы.

– Главное, чтобы там был продуктовый. И мойка.

И снова за окном замелькали поля, речушки, осины… Когда навстречу нам попадались другие машины, я думала о том, куда сейчас едут эти люди. В отпуск, в гости или же, как Богдан, – на важную, судьбоносную встречу.

Из задумчивости меня вывел веселый голос Волкова:

– Прикольный на заправке парень был, да?

– Прикольный? – скривилась я.

– Кажется, ты ему понравилась.

– Ох, перестань!

Как вспомню, так вздрогну. Но Богдану нравилось меня подкалывать. Он и раньше делал это, но теперь, когда мы остались наедине, шутить стал намного чаще. Просто до этого его подколы распространялись на меня и на Витю. Брату даже чаще перепадало. А теперь все шуточки сконцентрировались исключительно на мне.

– А он тебе разве не понравился? – притворно удивился Богдан. Шут гороховый.

– Нет, он не в моем вкусе. Озабоченный какой-то! Взгляд, как у маньяка. Лицо вытянутое, кожа плохая, в пупырочку…

– Ты слишком к нему строга, – покачал головой Богдан, не отрывая взгляда от дороги. – Он бы мог стать твоим парнем.

– Мне не нужен парень, похожий на огурец, – отрезала я.

Волков рассмеялся:

– Огурец? Ладно тебе, молодой… хм, зеленый.

Я сделала вид, что смертельно обиделась. Немигающим взглядом уставилась на дорогу, но все-таки не смогла сдержать улыбку. В смущении натянула на ладони длинные рукава мужского худи.

– Тебе не о чем больше поговорить? – спросила я.

– Думал, тебя саму интересуют такие темы, – ответил Богдан. – Ты ведь до этого трещала о свиданиях, цветах, подаренных букетах…

Я с подозрением покосилась на Богдана.

– К чему ты клонишь?

– Романтика, отношения, бла-бла. Думал поднять тебе настроение. Вас же, девчонок, хлебом не корми, дай потрепаться на такие темы.

Я задумалась. Настроение поднять мне хотел, значит? Сейчас будет тебе приподнятое настроение. Тем более что романтика и правда мой конек. Я обожала читать сентиментальные романы, смотреть комедии про любовь, вздыхать по мистеру Дарси Джейн Остин и рыцарю Айвенго Вальтера Скотта. Вот так насочиняю себе и улечу мыслями далеко-далеко…

– Ну хорошо. Если я когда-нибудь… – Я запнулась. И, наверное, покраснела. Хорошо, что Богдан следил за дорогой и не смотрел на меня в тот момент. – В общем если я когда-нибудь влюблюсь, то хочу, чтобы все было кинематографично.

– Кинематографично? Это как? – заинтересовался Богдан. Легкая улыбка тронула его губы. Я внимательно посмотрела на красивый профиль парня, на его развевающиеся на сквозняке волосы…

– Как в кино. Поцелуи в телефонной будке, залитой дождем. Или стоя под одним зонтом. Или в машине… Мы с ним едем, болтаем о всякой чепухе, вот как сейчас с тобой. А потом он останавливается на светофоре и тянется ко мне, чтобы поцеловать. И уж тем более в мои планы не входит целоваться с таким, как тот извращенец на заправке.

– Ладно тебе, Майка, парню лет семнадцать, он в этом возрасте не тем органом думает. Еще целыми днями на заправке один торчит, бедолага, – засмеялся Богдан. – В такой глуши. Тут даже если к нему подъедет косая и кривая…

– Хочешь сказать, что для такой глуши ему и я сойду? – перебив Богдана, возмутилась я. И так чувствовала себя в этих шмотках неуютно, а он еще издевается!

– О господи, Майя, нет! Я совсем не то хотел сказать.

Но я обиженно замолчала. И так не проронила ни слова до того самого момента, когда Богдан, остановившись у знака «Стоп» перед железнодорожными путями, наклонился ко мне, а затем быстро и неожиданно поцеловал. Легонько коснулся губами моих губ, отпрянул, снова тронул машину, и мы, миновав пути, поехали дальше.

– Что это было? – спросила я. Колени задрожали, и сердце в груди задергалось, как пойманная рыба.

– Просто хотел узнать: так достаточно кинематографично? Извини, светофоров поблизости нет.

– Весьма, – отозвалась я, все еще пытаясь унять бешеное сердцебиение. – Только больше так не делай.

– Да ладно тебе, это просто поцелуй, – беспечно пожал плечами Богдан. – Будто ты ни разу не целовалась.

Я не ответила. Солнце обливало широкую дорогу. Сердце тяжело билось. Все произошло так спонтанно. Не таким я представляла свой первый поцелуй. Мимолетный, легкий… Может, мне все это и вовсе почудилось? Но нет. Губы жгло. От смущения, наверное. Или я вся горела от счастья? Кое-что все-таки пошло по плану. Первый, пусть и пустячный поцелуй произошел с Богданом.

После железнодорожных путей мы проехали еще несколько сотен метров. Внезапно машина резко дернулась и остановилась.

– Это что еще такое было? – перепугалась я.