Я не на шутку смутилась.

– Волков, ты что, пьян?

– Пьян? – удивился Богдан.

– Ну да. Что это за странные разговоры?

Богдан не сводил с меня взгляда. А потом вдруг в голос хрипло рассмеялся. Тогда я нащупала его руку и ущипнула.

– Ш-ш-ш! Точно пьян, – проворчала я шепотом. – Тебе, наверное, Светлана Матвеевна что-то в суп добавила.

– Ага, самогон, – кивнул Волков.

Чего он так уставился? Я в смущении решила все-таки немного отодвинуться и, позабыв о скромных размерах топчана, едва не навернулась с него. Богдан вовремя подхватил меня одной рукой. Сам перевернулся на бок и, обняв меня за талию, притянул обратно к себе.

– Так удобнее? – шепнул он мне куда-то в макушку. Руку с моего живота так и не убирал. – Больше места?

– М-м, – промычала я. – Да, наверное.

Я думала, он еще что-то мне скажет. Важное, значимое, дорогое… Сердце сильнее запрыгало в ожидании. Но Богдан молчал. А когда я уже решила, что он уснул, Волков спросил сонным голосом:

– В чем счастье, Михайлова?

– Понятия не имею, – снова честно ответила я.

– И мне его только предстоит найти.

Глава десятая

Уснула я очень воодушевленной. Впервые в жизни у нас с Богданом состоялся такой откровенный разговор. Откровенный и, если честно, немного странный. Что означает его «влюбиться хочу»? Может, это намек? Лишь от одной мысли заалели щеки. Еще ни разу мы с Волковым на такие темы не говорили. А еще он рассказал мне о своих страхах. Все-таки мы – настоящие друзья. Можем теперь говорить о чем угодно и делиться друг с другом всем. Мне казалось, что вот-вот что-то должно измениться…

Я сладко потянулась, не в силах сдержать счастливую улыбку. Несмотря на все наши неприятности, это утро казалось самым добрым.

В комнате было прохладно, пришлось натянуть плед до подбородка. Сквозь занавеску пробивались яркие солнечные лучи. Богдана рядом со мной уже не было. Наверняка отправился умываться или завтракать. А может, решил помочь Светлане Матвеевне по хозяйству. Я вспомнила, как он вчера предлагал починить прохудившуюся крышу, и снова заулыбалась.

А вот я так устала в предыдущий день, что никакой петух меня не разбудил. Сотня петухов могла рвать глотки, а я бы продолжила дрыхнуть. Но все-таки отсутствие Волкова настораживало. Я поднялась с кровати и подошла к окну. Отдернув занавеску, выглянула во двор. С утра все казалось не таким страшным и таинственным, как до этого поздним вечером. Задний двор вполне себе симпатичный. Зеленый, пестрый. С клумбами, яблонями и капустными грядками. Ночью мне чудилось, что мы попали в ведьмин дом со снадобьями и таинственным окном на первом этаже с колышущейся занавеской. Интересно, кто занял гостевую комнату?

Словно в ответ на мой вопрос на улице раздался девичий визг. Я тут же отыскала взглядом источник шума. Рядом с умывальником обнаружила высокую стройную девицу. Жгучая брюнетка со стрижкой «боб», загорелая, в легком коротком сарафанчике, лила из ковша воду в ладони Богдана. Волков, раздетый по пояс, с перекинутым через плечо полотенцем, брызгал холодную воду на девицу. А она довольно повизгивала. Забыв обо всем на свете, даже в зеркало не поглядев, я выскочила на улицу, на ходу поправляя взъерошенные после сна волосы. На крыльце запнулась о пустое ведро. Вчера вечером я его впотьмах и не заметила. А может, Светлана Матвеевна только с утра сюда это ведро поставила. В любом случае оно здесь было весьма некстати. Ведро с жутким грохотом покатилось с деревянных ступеней и упало в траву. Богдан и брюнетка перестали хохотать и тут же обернулись. Девчонка даже вздрогнула от неожиданности. Да я и сама перепугалась звона. Вывалилась на улицу, как слон из посудной лавки. Никакой грациозности.

Я затормозила недалеко от Богдана и незнакомки, в уме прокручивая возможное развитие событий. Итак. Кто она такая? Откуда взялась? Вся из себя… Тонкая, звонкая, но с грудью третьего размера и осиной талией. Сарафанчик вон еле задницу прикрывает. Босые ноги – длинные, загорелые… Я уставилась на свои сандалии, которые вчера изо всех сил старалась отмыть, но сегодня они все равно выглядели пыльными и убитыми.

– Здравствуйте, – сказала брюнетка, оглядывая меня. Голос у нее низкий, чарующий. Не то что у меня. Как у крикливого воробья, который купается в весенней луже. Мне не нравилось сравнивать себя с этой девицей, но я ничего не могла с собой поделать. Комплексы посыпались, как яблоки из дырявого пакета.

– Здрасте, – выдавила я. Никакого настроения изображать из себя всю такую вежливую не было. Девица мне неприятна. Я даже на Богдана ни разу не взглянула с тех пор, как выбежала на улицу. Только эту пигалицу в коротком сарафане взглядом сверлила.

И откуда она свалилась на наши головы? Хотя, скорее, это мы с Богданом на нее брякнулись.

– Это – Алиса, – подал голос Волков.

Алиса. Красивое имя. И досталось же такой жабе. Я тут же себя одернула. Майя – тоже имя замечательное. Мне оно всегда нравилось, и я очень благодарна маме, что она назвала свою старшую дочь именно так. Хотя Витька в детстве и допекал меня, обзывая «пчёлом».

Неловкая пауза затянулась. Я молчала, хотя, наверное, должна была что-то сказать. Но что? Приятно познакомиться? Так это лицемерие. Мне ни чуточки не приятно. Алиса и Богдан смотрели на меня. А я отмерла лишь после того, как сбоку неожиданно что-то громко и пронзительно задребезжало. Я, перепугавшись, завизжала в унисон. Богдан с этой расчудесной Алисой рассмеялись, а я испуганно уставилась на источник шума: за изгородью вальяжно разгуливали огромные птицы. Тут же вспомнила слова Светланы Матвеевны о том, что на заднем дворе у нее живут петухи, курочки… индюки. Впервые я видела так близко индюков. Очень странные ребята.

– Похоже получилось, – отсмеявшись, сказала Алиса.

Я внутренне возмутилась. Похоже?! Я вообще-то в пародисты не нанималась!

– А это – Майя, – представил теперь меня Богдан.

– Сестренка твоя? – спросила брюнетка, оценивающе оглядывая меня с ног до головы.

Богдан замялся. Я, как и Алиса, уставилась на него в ожидании ответа.

– Ага, сестренка, – наконец сказал он.

Я фыркнула, но возражать не стала. А что мне, как на каком-нибудь скандальном ток-шоу, завопить: «Это неправда! Он все врет!» И так уже опозорилась с ведром этим и индюками. Да и кто мы друг другу? Ведь все логично. Витька Богдану как брат. Следовательно, я…

– А я вчера из окна в темноте решила, что твой братишка, – все-таки подколола меня эта противная Алиса.

Богдан ее укол никак не прокомментировал, а вот я уже рот раскрыла, чтобы ответить что-нибудь язвительное. Только Волков меня тут же перебил:

– Майя, Алиса рассказала, что здесь есть классная чистая речка.

Брюнетка кивнула.

– Я каждое утро хожу загорать.

– Ну и нам что с того? – не удержалась я. Загорай себе дальше.

– Могу взять вас с собой.

– Какая честь. Спасибо большое! – неискренне поблагодарила я.

Алиса снова рассмеялась и взглянула на меня как на непутевого шаловливого ребенка, который ляпнул глупость.

– Богдан, у тебя такая вежливая сестра!

Волков ничего на это не ответил. Из кармана брюк выудил щетку, пасту и принялся молча чистить зубы. Казалось, он даже растерялся от наших мгновенных словесных пикировок. Я проворчала себе под нос: мол, какую уж воспитали. В этот момент во дворе появилась Светлана Матвеевна с кормом для птиц.

– Доброе утро, ребятки! – поприветствовала она нас. – Познакомились уже с моей Алиской?

При упоминании о внучке лицо женщины просветлело. Да она будто помолодела на несколько лет! Улыбнулась, и на щеках снова появились милые ямочки. Я даже немного позавидовала Алиске. Нет, я свою бабулю тоже люблю. И она меня любит. Правда, живем мы совсем рядом – в соседних дворах. Поэтому я часто маячу у ба перед глазами. То за деньгами на кино забегу, когда мама забудет оставить, то с ночевкой завалюсь, когда Надька с Ильей вконец допекут. Но с бабулей моей не все так сладко. Как я уже говорила, очень она любит меня воспитывать. По поводу и без него. Быть может, жила б я так же далеко, как эта Алиса, и виделись бы мы с бабулей раз в год – на летних каникулах, отношения у нас были бы совсем другими.

– Познакомились, – довольным голосом отозвался Волков, выплюнув пасту.

– Угу, – буркнула я, машинально скрестив руки на груди.

– Ни одно лето меня не забывает, – с улыбкой продолжила Светлана Матвеевна. – Хотя у нас тут и заняться особо нечем, не то что в городе.

– Люблю отдохнуть у любимой бабушки после летней сессии, – проворковала Алиса. Что-то в ее голосе меня насторожило. Но я промолчала.

– На кого учишься? – спросил Богдан, вытирая лицо полотенцем.

– Иняз, третий курс, – скромно потупив глазки, ответила Алиса.

– Круто!

– Бюджет, между прочим, – похвасталась Светлана Матвеевна, насыпая корм курам.

Я заметила, как Богдан и Алиса переглянулись. Как она широко улыбнулась ему, а он довольно улыбнулся в ответ ей. И лучи в зеленой листве яблонь ярче заблистали, и куры громче закудахтали… Летний ветерок трепал подол коротенького сарафанчика Алисы. Я же подумала о своих мужских шортах. Стала припоминать, что из одежды осталось в моем рюкзаке. Помимо пижамы – джинсовые шорты и пара безразмерных футболок с дурацкими надписями. Мне в таком виде с этой Алисой из Страны чудес не тягаться в обольщении противоположного пола. Да и женские формы у меня намного скромнее. Я принялась теребить край баскетбольных шорт. Алиса, заметив этот неуверенный жест, тут же кивнула в мою сторону:

– А в вашем городе все так ходят? Это модно?

Какой яд в голосе! Сочится, плещется! Ясно, на третьем курсе иняза тактичности не учат. Я снова посмотрела на пыльные сандалии.

– Оверсайз в тренде, – повторила я слова Богдана.

И быстро зашагала в сторону дома. Вижу эту Алису всего несколько минут, а возненавидела уже до конца своей жизни. Бывает же! Все-таки я не ошиблась: в этом доме живет настоящая ведьма!