Ася Лавринович - Ты мое счастье

– Да я твоего Витю знаю как облупленного. Лучше его самого.

Мы замолчали.

– Ты правда пойдешь на эти танцы? – тихо спросила я. Богдан был так близко. Я бы могла протянуть к нему руки, обхватить за крепкую загорелую шею… Обнять и никогда не отпускать. Вот бы сейчас эта дурацкая Алиска в подпол провалилась. Ведь все только стало налаживаться! Мы даже ночевали на одном топчане. Одну ночь. На следующую Богдан уже по-джентльменски перебрался на кухню, постелив себе на полу. Чтоб мы не теснились. Да, теперь топчан принадлежал мне одной. И пружина в лопатку не упиралась. Я могла развалиться, как хочу. Хоть звездочкой. Но это одиночество не приносило мне никакой радости.

Дождь, судя по всему, совсем прекратился. Только стучал, и уже тишина. Такая, что я слышу, как сердце гулко толкается в моей груди.

– Пойду, наверное, – наконец ответил Богдан. – Чем еще заниматься в этой дыре? А ты?

Я растерянно пожала плечами. А дальше наш разговор принял совсем иной оборот.

– Так, значит, ты злишься из-за того, что мы тут застряли? – решил вдруг уточнить Волков.

– Ну, а из-за чего еще?

– Думал, из-за Алисы.

– Мне на нее по фигу.

– Влюбилась в меня и теперь ревнуешь.

– Ой, Волков, я тебя умоляю! Все-то в него влюбляться должны… Корону поправь.

– А этот твой… Ринат. С ним, если что, пойдешь?

– Ну, не с тобой же! Все сандалии оттопчешь. Они у меня после всех приключений и так не в лучшем виде.

– Я вообще-то был королем выпускного бала. И танцевал неплохо. Мне ленту дали.

– Поверь, тебе польстили.

Я и сама не заметила, как Богдан с каждой новой фразой оказывался все ближе ко мне.

– Не замечал никогда, что ты настолько язвительная, Михайлова, – наконец склонившись к моему лицу, полушепотом сказал он. – Хотя мы четыре года толком не общались. Может, к тебе это с возрастом пришло?

– Иногда я говорю и приятные вещи, – охрипшим от волнения голосом возразила я.

– Не слышал.

– Наверное, оглох от лая своей подружки…

Богдан хотел что-то сказать, но тут дверь с треском распахнулась, и в сени выглянула Алиса. От неожиданности мы с Волковым отпрянули друг от друга, а Богдан еще и спиной висевший на стене цинковый таз задел. Тот с грохотом упал и покатился по полу.

– Тук-тук, – растерянно проговорила Алиса, вглядываясь в темноту. – Хоть бы свет включили. Чем вы тут занимаетесь?

– Целуемся, неясно, что ли? – проворчала я, пятясь к выходу. Ногой пнула деревянную дверь, и в сени тут же проник дневной свет. На улице было свежо после прошедшей грозы, а сердце мое по-прежнему громыхало, как гром. В голове застряли последние слова, которые я расслышала перед тем, как закрыла за собой дверь:

– В смысле, целуетесь? Я сразу поняла, что никакая она тебе не сестра…

Вымыв после обеда посуду, я уже хотела уйти во двор, чтобы позвонить маме, но тут на кухню выглянула Алиса.

– На дискотеку-то идешь? – дружелюбно спросила она.

После инцидента в сенях я некоторое время погуляла по деревне. Дошла до речки, полюбовалась на вздыбившиеся волны, побродила по мокрому темному песку. Река после грозы вкусно пахла дождем.

Вернулась лишь к обеду. В этот раз за столом все были молчаливыми. Алиса больше не хохотала. Напротив, стала непривычно печальной и задумчивой. После обеда Богдан все-таки отправился вместе со Светланой Матвеевной чинить дырявую крышу. Теперь в пристрое по ночам станет теплее, а вот ярких звезд мне больше не видать…

Вопросу Алисы я удивилась. Как и ее тону. Ей-то какая разница, иду я на дискотеку или нет? Кажется, брюнетку должен волновать исключительно Богдан.

– Заходи! – Алиса кивнула на свою комнату.

– Зачем это? – насторожилась я.

Все-таки от этой девицы стоит держаться подальше. Мало ли что у нее в голове. Вдруг решит отомстить мне за все колкости. Заманит в свою комнатку и придушит по-тихому, пока Богдан и Светлана Матвеевна крышу латают. Придушит меня да прикопает. Благо кладбище через дорогу…

– Да заходи-заходи, – поморщилась Алиска. – Солдат ребенка не обидит.

Это я-то ребенок? Я усмехнулась и без страха прошла в комнату. По крайней мере, волнение свое старалась не показывать. Пусть Алиска не задается. Не думает, что мне страшно. Но отогнать от себя какое-то неприятное чувство тревоги не получалось. Наверное, возникло оно просто из-за неприязни к Алисе.

Комнатка девушки оказалась совсем крошечной. Старый комод, письменный стол, стул, кровать. На кровати – распотрошенная косметичка и гора тюбиков, баночек-скляночек рядом.

– Хочешь, помогу тебе на дискотеку собраться? – задала новый странный вопрос Алиса.

Я от неожиданности чуть на пол не села.

– Помочь? Мне? – с удивлением переспросила я. – С чего это?

– Как это с чего? – в свою очередь удивилась Алиса. – Из-за женской солидарности.

– А-а? – совсем обалдела я.

Тогда брюнетка осторожно взяла меня за плечи, провела к кровати и усадила рядом с косметикой.

– Мы из тебя такую конфетку сделаем, Богдан твой упадет! – выдала Алиса.

– Он не мой, – буркнула я.

– Но он же тебе нравится? – хитро прищурилась Алиса. Она уже схватила какую-то кисть и словно художник стала присматриваться к моему лицу. У меня от ее пристального взгляда даже нос и лоб зачесались. – Вот выдумали еще: брат и сестра!

– А тебе разве Богдан не нравится? – в свою очередь спросила я. К чему этот цирк? Ясно же, что Волков на Алису с первого взгляда запал. А Алиса теперь лишний раз меня по носу щелкнуть хочет? Показать, где мое место?

– И мне нравится, – кивнула брюнетка. Я, если честно, вообще уже ничего не понимала. – Богдан твой – очень даже секси. Правда, живем мы в разных городах… И даже областях. Хватит с меня любви на расстоянии, накушалась вот так! – Алиса провела ребром ладони себе по горлу. – Фигня все это, Майя.

Алиса как-то печально вздохнула. Положила кисть обратно на кровать и взяла в руки небольшой тюбик.

– Начнем с основы, – сказала она, потянувшись к моему лицу.

– Ой-ой, стоп! – запротестовала я, собираясь вскочить с кровати. Но Алиса нагло пихнула меня обратно. – Никуда не надо меня красить! Я вообще не собираюсь на эту вашу дискотеку.

– Как это не собираешься? – довольно искренне возмутилась Алиса. – А Богдан?

– Ты можешь мне объяснить, что происходит? – устало спросила я.

Алиса оглянулась. Проверила, закрыта ли дверь в комнату. Повернулась ко мне и, глядя в глаза, снова тяжело вздохнула.

– Ладно. Несмотря на твой гадкий характер, нравишься ты мне. Хорошенькая.

– Вот спасибо, – обескураженно отозвалась я. – А теперь говори, для чего тебе понадобился Волков.

– Богдан мне нужен буквально на один танец, а дальше – он весь твой.

– Чего-о? – протянула я, совсем растерявшись. Алиса, воспользовавшись заминкой, тут же выдавила мне на лицо что-то из своего тюбика и принялась растушевывать кистью.

– Чего-чего! Ревность я хочу вызвать, понимаешь?

– У кого? – озадачилась я.

– У Славки Семенова, – в третий раз вздохнула Алиса. Но на сей раз вздох у нее был мечтательным.

– Это который из ДК елку спер? – припомнила я рассказ Ильдара Фаридовича. Как ни старалась, ехидство в голосе скрыть не получилось. Да уж, завидный жених, ничего не скажешь! Алиса заметила мою злорадную ухмылку и тут же нахмурилась.

– Ну да. Эта история только звучит из чужих уст забавно. А на самом деле там такой треш был. Как в кино! С настоящей погоней. Славка из дома убегал, когда менты накрыли. Они за ним! С сиреной, мигалками… Ты знаешь вообще, какой Семенов крутой?

– Даже представить себе не могу, – театрально покачала головой я.

– Он такой… Беспредельщик. Безбашенный, бесстрашный! Ничего и никого не боится. Это так круто!.. Так, глаза закрой. И не вертись!

Алиса молча продолжила наносить мне макияж. А я почему-то вспомнила, как в последний раз в городе меня точно так же красила Анаит. Это было перед приходом Богдана. Тогда мы болтали о всяких глупостях, которые обычно интересны только нам с Ани, обсуждали мой очередной план по завоеванию сердца Волкова. И не было никаких других забот, проблем… Нужно набрать подруге, спросить, как у нее дела, и узнать, не звонила ли ей больше моя мама.

И почему Алиса позвала меня в свою комнату? Может, просто соскучилась по обычному девчачьему трепу? Светлана Матвеевна говорила, что Алиса ни с кем из местных не дружит. Однако исправно приезжает в Юрьево каждое лето…

– Ну и когда это началось? – спросила я.

– Началось что? – не поняла Алиса.

– Твоя любовь к Семенову.

Девушка пожала плечами.

– Лет в десять, может. Но он никогда не смотрел на меня, потому что старше на шесть лет. Я моталась сюда каждый год в ожидании, когда ему наконец заблагорассудится обратить на меня внимание. Знаешь, я ведь в городе все время о нем перед сном думала. Люблю я его, понимаешь? Такой странной, страшной любовью, что никого вокруг больше не вижу. Глаза закрою, и каждую черточку его вспомнить могу. А в ушах его голос, его смех. Ненормальная я, да? Но мой отец никогда не разрешит нам быть вместе. Он наслышан о делах Славки. У Семенова судимость есть. За разбой. Было б больше судимостей, если б не тетка, сестра его покойной матери. Она замглавы города у нас.

Я только покачала головой. Даже обидно за Богдана стало. Променять моего идеального Волкова на какой-то сомнительный преступный элемент?!

– Сказала же, не крутись! – строго произнесла Алиса. – Я тебя сейчас такими тенюшками накрашу! Обалдеешь.

– Не хочу я балдеть! Дай зеркало, – попросила я.

И все-таки мне до конца не верилось, что Алиса настроена ко мне дружелюбно. В чем подвох? Может, в макияже? Но взглянув в зеркало, я не увидела ничего ужасного. Я-то уж решила, что она намалевала меня, как Джокера. А в отражении я очень даже ничего. Неужели Алиса действительно решила помочь мне собраться на танцы?