— О чем ты думаешь? — вздрогнула, хотела отстраниться, но его руки притянули к себе. Решила сдаться, все равно не отпустит. Провела указательным пальцем по татуировке, очертя рваные края двух шрамов. Мне было интересно узнать, откуда они у него. Какая рука осмелилась в него стрелять???

— Откуда они у тебя? — посмотрела ему в глаза. Уголок губ недовольно дернулся, взгляд потяжелел.

— Вот этот, — он направил мою руку к первому шраму, ближе к ключнице, — это пуля того самого человека, который похитил Аишу, — голос дрогнул, между бровями залегла глубокая морщинка.

— Ты не хочешь об этом говорить?

— Я не с кем об этом не говорил. Ты первая, кому хочется что-то сказать… — я задержала дыхание, пораженная доверием, которым он меня удостоил. — Мы стреляли одновременно. Моя пуля попала ему в сердце, его — в плечо. Аишу просто задело. Если бы она не ерзала в его руках, все было б по-другому. Но с самого рождения дочь была егозой и не понимала, как можно спокойно сидеть несколько секунд, — Саид перевернулся на спину, смотря в потолок.

— А почему ее похитили? — осторожно спросила, вырисовывая какие-то узоры на его груди.

— Ариш… — он посмотрел сквозь полуопущенные ресницы. — Я не белый и пушистый, у меня врагов целый вагон и маленькая тележка.

Каждый спит и видит, как меня кто-то прикончит. Те люди хотели, чтобы я прогнулся под них. Наверное, я бы прогнулся. Мне тогда было дороже спасти своего ребенка, чем очередное деление территории. Но по случайности именно от моей пули умерла Аиша… эта случайность стала для меня черной славой. Все уверились, будто ради своего лидерства я не почураюсь убить и своих детей. За мной закрепилась репутация жестокого человека, у которого нет слабых мест. Самое обидное на тот момент было, что даже самые близкие люди поверил в то, точно я специально убил дочь. Никто не верил в случайность.

— Тебя обвинили в убийстве?

— Меня? — его губы искривились в усмешке. — Нет. Наплели что в целях самозащиты, а Аиша по случайности попала под пулю.

Впервые написали правду, думая, что это настоящая ложь.

— У тебя до сих пор нет слабых мест? — завороженно смотрела в его глаза, они потемнели, но не чувствовалось опасности, наоборот, эта пучина манила своей истомой. Потянулась к его губам, приподнимаясь на локтях. Он обхватил рукой мой затылок, запуская пальцы в волосы, притянул к своему лицу. Его дыхание обжигало.

— У меня теперь только одна слабость — ты! — дернулась, но его рука жестко держала мой затылок, заставляя смотреть в упор. — Поэтому Арина с этого дня ты связана со мною навсегда. Нет в этом мире такой силы, которая разлучит нас с тобой. Я скорей устрою на этой земле Апокалипсис, чем отпущу тебя! Слышишь меня? — в голосе прозвучала угроза. И минутная иллюзия «розовых соплей» лопнула, как мыльный пузырь. Каждое слово не было шуткой, каждое слово было моим приговором. Люблю-не люблю, спрашивать не будут.

— Саид, так нельзя… у тебя семья, я замужем. Это черт знает, что получается!

— Действительно, черт знает, что!

— Тогда отпусти меня! Я никому не скажу, что видела, что знаю, вообще уеду из города! Просто отпусти!!! — голубые глаза потемнели, теперь он смотрел на меня холодно, губы сжались в одну линию.

— Арина, мне плевать, что ты там видела и знаешь, твое слово против меня, это как писк комара, его вроде могут услышать, но не примут всерьез!!

— Тогда почему ты меня удерживаешь???? — все-таки вырвалась из капкана его рук, натянула одеяло до подбородка и отползла на другую сторону. Саид злился, это чувствовалось по его напряженным плечам, по неподвижному взгляду. Он вскочил на ноги, подошел к шкафу и раздраженно вытащил спортивные штаны.

— Арин, я не могу тебя взять и отпустить! Просто не могу! — стоя ко мне спиной, достал сигареты из пиджака и прикурил, после это повернулся ко мне.

— Почему? — упрямо повторила. Я хотела услышать слова, те самые, которые он произнес глубокой ночью, те самые, которые ждет любая девушка. Он затянулся, поискал глазами пепельницу, не найдя, стряхнул пепел себе на ладонь. — Почему ты не можешь меня отпустить??? — отвернулся, подошел к окну и открыл его настежь.

Докурил, прикрыл створки и вернулся к кровати. Схватил за щиколотку, подтянул к себе. Я смотрела в глаза, сидя на коленках перед ним, удерживая одеяло на груди. Погладил по лицу, очертил губы, нагнулся к самому лицу.

— Потому что я без тебя не могу.

— Почему ты без меня не можешь?

— Потому что ты моя зависимость. Мой наркотик.

— От любой зависимости можно избавиться. Так почему ты не можешь меня отпустить?

— Потому что… — касаясь моих губ, только по их шевелению поняла, что он произнес: — я тебя люблю! — ни единого звука, словно боялся, что кто-то прознает об этом и использует против него же.

— Саид…

Ммм… его язык облизывал мои губы, пытался попасть внутрь, прекратить дальнейшие расспросы.

— А второй шрам откуда? Любовница подстрелила? — Саид дернулся в сторону, изумленно на меня смотря. Говорила, тыкая пальцем в небо, но судя по взгляду, попала в самое яблочко. — Че правда? — не поверила. Его губы изогнулись в улыбке.

— Почти. Стреляла любовница отца.

— Они до сих пор вместе? — по тому, как сошла улыбка, как прикрыл глаза, догадалась о трагичном финале.

— Нет.

— А что с ней?

— Я ее убил! — и посмотрел мне в глаза, удерживая голову в руках. Я смотрела и думала, что за чудовище предо мною! Как можно любить и ненавидеть одновременно, как можно даровать и отнимать самовольно жизнь у человека! Сглотнула. Он действительно страшный человек.

— Арина, там нужно было выбирать: или мой отец, или она. Я предпочел увидеть мертвой ее. У него просто была шиза на ней, никого не видел, кроме Марины…словно зависимый! — его слова хлестали по лицу, из моих глаз текли слезы, его пальцы стирали соленые тропинки, но невозможно было успокоиться.

— Ты тоже меня убьешь???

— Нет. Я не смогу… как и он не смог.

— Отпусти меня! — он убрал ладони с головы. — Отпусти меня вообще!!!

Если действительно любишь, не удерживай насильно, дай мне шанс жить…просто жить. Я о многом не прошу! — Саид попятился назад, удерживая меня взглядом.

— Ты просишь, как раз о многом… Ты не понимаешь…

— Я понимаю, что рядом с тобою у меня нет жизни. Я уеду! Я постараюсь исчезнуть так, чтобы наши дороги никогда не пересекались! Прошу тебя, Саид! — встала с кровати, не держа концы одеяла, шагнула к нему навстречу и опустилась на колени, складывая руки, как в молитве перед иконой. — Пожалуйста, отпусти меня!!!! — он смотрел на меня раненным зверем, которого смертельно подстрелили. Дрожали губы, трепетали ноздри, сжимались и разжимались руки в кулаки. Не сказав и слова, со всей дури стукнул кулаком об стену и вышел из комнаты, хлопнув дверью так, что она частично слетела с петель. Я смотрела ему вслед и гадала, какой приговор он мне вынесет.

Саид

Костяшки болели. Я их сбил до мяса, но горечь разочарования не уходила, бешенство никак не находило выхода. Оказывает больно, когда тебя отталкивают, когда от тебя отказываются, не понимая, что готов весь мир положить к ногам, что готов смиренно сидеть у ее ног!

Я!!! Я — человек без принципов, человек нагоняющий страх одним своим видом, готов был есть с ее рук, преданно заглядывая в глаза.

— Саид! — тихо меня окликнули. Резко обернулся, тяжело дыша. Мама стояла неподалеку, держа полотенце и баночку. Отвернулся, подпрыгнул к перекладине и подтянулся. Рука болела, но эта боль не сравниться с болью, которая раздирала меня изнутри. Так хреново мне не было с тех пор, как я сам лично нес Аишу, истекающей на руках кровью.

— Саид, отпусти ее! У вас нет будущего!

— Не хрена! — тихо, но грозно рыкнул, спрыгивая. Я остановился перед матерью. Она отступила назад, видно мои глаза горели адским пламенем, раз даже она не сумела остаться на месте.

— Саид, подумай головой! У тебя семья, ты их не бросишь…я знаю тебя. Ты будешь разрываться между двумя, не в силах сделать выбор, но рано или поздно кто-то сделает его за тебя. Как ты сделал за отца! — я вздрогнул, а она смотрела на меня прямым взглядом. — Я вижу, что впервые в твоем сердце проснулась любовь. Любовь к женщине, но Саид, вам не суждено быть вместе. Это больно, но Армина твоя жена, она мать твоих детей, она та, которую тебе выбрали, и ты обещал жить с нею до конца жизни. Ты сам понимаешь, что никакого развода между вами не будет, и своим нежеланием отпустить Арину ты обрекаешь ее быть вечной любовницей. А женщина всегда хочет быть единственной. Поверь мне… — голос дрогнул, мать смахнула слезы с глаз. А я почувствовал то, что чувствовал отец. Теперь его понял, тут же захотелось извиниться перед ним. Тогда я на него кричал, бесновался, угрожал, тогда я сделал за него выбор, и он до сих пор до конца меня не простил. «Ты отражение своего отца…» — скрипучий голос забытой старухи зазвенел в ушах.

— Хорошо…я понял, — тихо произнес, делая медленный вздох. Смыл кровь с рук, взял полотенце.

— Так будет лучше…для всех.

— Да.

— Все будет хорошо…

— Да.

— Саид…

— Да, — она схватила меня за плечи и повернула к себе. Ее губы поджались, глаза смотрели с беспокойством, но я этого не видел перед собой. Я пытался справиться с собою, пытался не взвыть диким воем, не полезть на стенку и просто никого не убить. Мне нужно было время приучить себя к мысли, что Арина уйдет.

Она смотрела на меня испуганно, вся сжалась, когда я сел рядом с нею. Руки мелко дрожали, обхватил ее голову и сжал затылок, перебирая пальцами пряди. Уткнулся лбом в ее лоб. Она не шевелилась, не вырывалась.