- На следующей неделе, мои родители устраивают вечеринку. У меня с отцом сейчас небольшие разногласия и потому, если просьба о помощи Лулу или Сэму, прозвучит от меня, то непременно последует отказ. Но если ты с ним поговоришь... Это может и сработать. Такую возможность упускать нельзя. Ты согласна? К сожалению, ничем больше я сейчас помочь не смогу. Расходы матери контролируются, сестра живет довольно скромно и хоть имеет доступ к счетам компании, непременно согласовывает расходы с отцом.

Вилка над тартифлетом замерла. От неожиданности, Хоуп закашлялась и она растерянно пару раз моргнула. Плечи снова потянуло вниз.

    - Спасибо, Бенедикт.

Слова прозвучали не громче шепота, но, сколько же в них было вложено чувств. Облегчение, надежда, благодарность, радость...

    - Я, надеюсь, история болезни вернется в архив, до начала судебного процесса, - внезапно выдала Хоуп, прищурив глаза.

Она с одобрением отметила про себя, насколько спокойно воспринял ее слова Бенедикт, окончательно убедившись в том, что авантюру, в которую он ввязался, чтобы только добраться до этой папки, зашла лишком далеко, а вызывающее поведения, было ни чем иным как ширмой.

    - Ты увидела ее в машине?

    - Да.

    - И ничего не предпримешь?

    - Мне приписывают много отрицательных качеств, но твердолобость в них никогда не входила. Кроме того, это проблема архивариуса и ты серьезно подставишь Грейс, в чем я сомневаюсь. Разве, что дружба с ней была продиктована только корыстью.

   - Это не так...

   - Хорошо! Она удивительный человек и мне бы не хотелось, чтобы ее репутация пострадала. Знаешь, а ведь тебе удалось заставить эту милую женщину испытывать такое редкое для нее чувство, как неприязнь.

    - Неужели?!

    - Из-за прищепок.

    - Дети издеваются над ней, а неприязнь Грейс испытывает ко мне?

   - Прищепки, ведь не всегда появляются на униформе сестры Стоун по вине детей. Это индикатор настроения детей, если угодно. Случаются дни спокойные и не очень, а бывают такие, когда в коридорах воцаряется тишина и день тянется, словно вмещает в себя время за целую неделю. Пациенты, словно настроенные на одну волну, будто сеть радио, заражаются подавленным состоянием, которое трудно переломить. Я сама видела, как Грейс в такие дни своими руками увешивала себе спину разноцветными прищепками и шла веселить ребятню. А тут ты! Старательно и с нежностью отдираешь все ее художества..., - Хоуп подперла подбородок рукой и уже полулежа, сидела за столом с мечтательным видом.

     - Понял. Исправлюсь! - оправившись от удивления, Бенедикт оставил попытки понять мотивы действий мисс Ванмеер, чувствуя, что увязает в сложной личности этой женщины все больше и больше с каждой минутой.

    - Что ж! Приятно, наконец-то говорить на равных! Хоть ты и убедителен в амплуа имбецила, в последнее время, оно терпело фиаско. Надеюсь, ты найдешь, то, что нужно, чтобы помочь отцу! Если нужна будет помощь...

    - Я непременно ею воспользуюсь, - тихо добавил Бенедикт, устыдившись, насколько недооценивал это женщину. - Но на первый взгляд это была пустая затея. История болезни выглядит правдоподобной. Нужно проверить несколько фактов, но...

    - Главное не торопиться и не зацикливаться на противоречиях. Порой, важно, не то, что есть, а то, что отсутствует.

По лицу Бенедикта пронеслось недоумение и он смутился. А ведь это был дельный совет! В то время, как Хоуп, спокойно отставив вторую тарелку, с аппетитом принялась за следующее блюдо.

Людей нередко сравнивают с книгой. И Бенедикт видел перед собой внушительный экземпляр, со сложным текстом, который будто одновременно писал взрослый человек и ребенок. Открывая очередную страницу, Хоуп предоставляла достаточно времени, чтобы ее прочесть, не перебивая, без примечаний и перевода непонятных слов. Она делилась своими мыслями, но едва тема была исчерпана, наступал черед нового вопроса, и страница переворачивалась, аккуратно, бережно, но безвозвратно.

Разговаривать с ней было легко и интересно. Без ощущения, что слушаешь лекцию, Бенедикт все же ловил себя на том, что может многому научиться у нее. Этакий шведский стол человеческого опыта.

Но вот в переплетение слов ворвался звук очередной смс. Кинув мимолетный взгляд, Хоуп внезапно с щемящей теплотой улыбнулась и не извинившись набрала сообщение в ответ.

   - Сэм, - последовало объяснение.

   - Он с отцом?

   - Да, прислал фотографию, - Хоуп повернула телефон, на экране которого Бенедикт увидел, что мальчик прижал палец к губам, призывая тем самым к тишине, потому что его папа спал рядом, сидя в кресле. - Умоляет разрешить ему прогулку с отцом.

   - Но почему нет? В отличии от остальных у него стабильный уровень гемоглобина и лейкоцитов.

    - Ты и в этом уже разбираешься?! - с одобряющей усмешкой удивилась Хоуп.

    - Попробуй тут, пропусти мимо ушей каждодневную мантру: лимфоциты, лейкоциты и гемоглобин. И что? Разрешишь ему прогулку?

    - Посмотрим. Не хватало только накануне операции подхватить инфекцию. На свежем воздухе не больше часа... Вполне возможно.

   - Он удивительный ребенок. Очень любознательный. Тянется за Питером, все хочет произвести на тебя впечатление.

    - От того и мучается с географией, - Хоуп согласно кивнула. - А тайком зачитывается комиксами.

   - Но у него сейчас новое увлечение. Он просил принести почитать ему что-нибудь про дельфинов.

   - Дельфины?

    - Питер ненароком ляпнул ему, что ультразвуковые волны, которые генерирует мозг этих животных, помогает быстрее восстанавливаться людям после операций. Странно, что он просит посторонних, а не отца.

   - Настоящий мужчина, уже с малолетства. Я давно подметила, что Сэмми редко жалуется на свое состояние, не засыпает Брайана просьбами, чтобы тот не чувствовал себя неловко из-за их трудного материального положения. Это сейчас мистер Хартлоу может похвастаться таким самообладанием. Когда стало известно, что после нескольких курсов химиотерапии, опухоль у Сэма никуда не денется, Брайана едва успели откачать. Он принял смертельную дозу снотворного. Я сама неделю курсировала между стационаром и нашим отделением, врала Сэму, что папа в срочной командировке, нашла хорошего психотерапевта. Среди мужчин это встречается довольно часто. Не выдерживают семейные пары, мужья уходят не в силах генерировать в себе силы и надежду, когда случаются кризисные ситуации и ухудшения. Другое дело матери. Вот уж у кого нет выбора.

Подняв стакан, Хоуп отсалютовала Бенедикту, от чего лед, стукнувшись о хрустальный край, издал сухой, мягкий звук. А ведь он некоторое время назад всерьез полагал, что именно такой звук раздается где-то глубоко в ее груди.

Они засиделись в ресторане до тех пор, пока сама владелица деликатно не намекнула, что уже поздно и заведение закрывается.

К огромному удивлению Бенедикта, Хоуп была трезва насколько это возможно после дюжины порций крепкого алкоголя. Подловив недоумевающий взгляд на себе, она подкатила глаза.

    - Разумеется, энтеросорбенты это чудеса за гранью разумного!

    - А можно по-человечески? - парировал Купер, усаживая даму в такси, которое уже ожидало их у входа в ресторан.

    - Коллоидный диоксид кремния, - услышал он в ответ, пока обошел машину, чтобы сесть с другой стороны, на что сам теперь подкатил глаза с улыбкой до ушей.

   - Ты приняла средство от отравления?!

   - Завтра же на работу, а выпить хотелось, - пожала плечами Хоуп.

Совершенно не хотелось прерывать этот удивительный вечер и с молчаливого согласия мисс Ванмеер, подвесная кушетка на террасе приняла двоих гостей. Разговор не спеша переливался воспоминаниями и бесконечными историями, которые приключились с Хоуп в неотложке и на практике в институте. Тем не менее тихая беседа привлекла внимание Уны, которая до сих пор не могла сомкнуть глаз и развлекалась тем, что смотрела телевизионное шоу.

Старуха призвала своего безотказного помощника. Первым делом отправившись на кухню и вооружившись увесистым ножом. Она явно слышала мужской голос и тяжелые шаги около двери, только Гард радостно вилял хвостом, когда принюхался.

Сквозь отворенное окно, Уна прислушалась и с облегчением услышала голос внучки. В коем-то веке, он звучал почти беззаботно, присутствовал даже неделикатный похрюкивающий смех, от которого пиликающие в саду сверчки то и дело затихали.

Откинувшись на мягкую спинку, Бенедикт зачарованно прислушивался к едва слышному шелесту листвы, мягкий ветер с залива нес ментоловую прохладу и вовремя спохватившись, он снял с себя пиджак и укутал Хоуп. Возражений не последовало.

    - Стоит только замолчать и мысли возвращаются к проблемам. Сегодня мне ненадолго удалось отвлечься. Жаль, что совершенно не хочется спать, но впереди длинный день.

    - Ты прав, - голос Хоуп отозвался эхом. - Но, кажется, я знаю, чем тебе помочь!


                                                                               ***


Превозмогая усталость, Альберт корил себя за то, что никак не мог поступиться личным комфортом и заткнуть снобизм куда подальше, чтобы не пользоваться личным транспортом. Глаза слипались, и несколько раз машина опасно виляла на дороге.

Мрачное выражение лица и опухшие от суточной смены веки дополняла гримаса боли, которая то и дело рвалась наружу. Сколько нотаций доктор Ванмеер прочел своей дочери относительно личного отношения с пациентами, невозможно было сосчитать. Соблюдать дистанцию было жизненно важным условием работы, особенно учитывая их специализацию.

Накануне вечером, Сандра тихонько подсунула на подпись папку о переводе двоих пациентов в местный хоспис. Оба пожилые люди. Мужчина и женщина. И если у последней была семья, количество родственников, которой превышало две дюжины человек попеременно снующих в отделении, чтобы окружить заботой и вниманием старушку, то с мужчиной было все печально.