Внимание Нэда было полностью поглощено сложной конструкцией, которую он собирал с Сэмом. На данном этапе результат только начинал вырисовываться: сплетение проводов, деталей и трубок должно было в итоге стать роботом.

     Хоуп заметила, как преобразились черты лица Бенедикта, когда она зашла в палату, что немало ее смутило.

    «О, нет! Давай только без лишнего внимания», - пронеслось в ее голове, а едва заметный резкий отрицающий кивок, мигом оборвал воодушевление Купера.

     Миссис Финдлоу выглядела... жизнеспособной. Может женщина и пыталась крепиться до того, как Хоуп ворвалась в палату, но вот, резко закрыла рот рукой и намертво вцепилась в поручни кровати Лулу.

     Девочка по обыкновению выдохнула приветствие, и пальчики зашевелились, в поисках нового значка. Скромные подарки со стороны Хоуп были больше психологическим аспектом, который вырабатывал у детей с синдромом рефлекс для успокоения.

    Перед глазами Луизы появился красивый зеленый значок с красными полосами, на котором была изображена неунывающая морская звезда из детского мультсериала.

   - Как самочувствие? - последовал вопрос к Роуз.

   - Микки напичкал меня успокоительным, а то я бы уже...., - нос миссис Финдлоу покраснел, а глаза заблестели.

      -  Отлично! Сейчас за нами зайдет Тео, и Вам можно будет проводить Луизу до дверей операционной, чтобы девочка не испытывала лишнего стресса. Кто-нибудь из Ваших родственников сегодня приедет?

     Ноль эмоций в отношении Купера, не были показательными. В неоднозначном отношении к людям и странном поведении у Хоуп Ванмеер практически не было конкурентов. За отсутствием всякой наигранности, Нэд быстро разобрался в оставшихся вопросах, относительно ее личности и множестве кусочков сложной мозаики, которая с утра дополнилась еще десятком противоречивых элементов.

     Непонятные ухмылки персонала относительно «прибабахов» их молодого светила, споры на счет признаков аутизма, когда «ее высочество» заявится на работу, со слов Джерри Томера и неспособности даже поздороваться, а также длинный список суеверий, вплоть до дырявого носка на правой ноге — находка для прикладной антропологии. Потом медсестер охватил ажиотаж и понеслись совершенно невероятные байки, про «диагностических» комаров, которые если залетят в палату и укусят пациентов больше десяти раз, то непременно жди ухудшения.

    Само собой нельзя перед операцией стричь ногти.

     Долго и натужно смеялись над незадачливым доктором Томером, который хотел поменяться и не ассистировать Хоуп, а если бы это случилось, то операцию можно считать провальной.

     Сегодня даже закрыли вход для студентов-практикантов, чтобы те с дуру не ляпнули, что-то вроде «а можно какой-нибудь интересный случай», случаев было бы столько, что болтунов врачи могли придушить болтуна голыми руками.

      И святая святых это сказать: «Что-то скучновато...».

      Микку Дьюри припомнили давний случай, когда он выдал эту фразу на практике в морге. В тот день случилась авария на местной водонапорной станции. Погибло четырнадцать человек. Парнишку заставили помогать со вскрытиями всех тел.

     Несколько лет назад выдался год, когда развелось много мух и, тут же заприметили, если одна из этих тварей проберется в неотложку, где реанимируют людей, и сядет на пациента, то все — труп. За этими гадами гонялись, как умалишенные, нарушая все законы физики и ставя рекорды по прыжкам вверх с мухобойкой наперевес.

     Взгляд Бенедикта медленно прошелся по фигуре Хоуп, и тут же на губах заиграла умиленная улыбка, потому что сквозь вентиляционные отверстия «кроксов» отчетливо виднелся обнаженный кончик большого пальца, хотя носки были на месте.

     «Чудачка», - с нежностью подумал он и потрепал по плечу Сэма, который затаив дыхание следил за сборами Луизы.

     Джери Томер то ли в шутку, то ли всерьез предупредил его, чтобы никаких напутствий вроде «удачи» или «ни пуха ни пера» вслед Хоуп не полетело.

   -  Да, мои родители и друзья, - растворился голос Роуз уже в коридоре.

   - Прекрасно. Вам лучше побыть с ними.

     Из-за угла появилась мощная фигура Тео Робсона. Он специально не закрыл лицо маской, чтобы Луиза его узнала.

    Роуз держалась с трудом, мысли путались, и она боялась отвести взгляд от лица своей малышки, а потому и не заметила как быстро они добрались до операционной.

    Перед распашными дверями, каталку остановили.

    Медленно убирая свою руку от ладошки Лулу, Роуз внезапно уверенным голосом произнесла:

   - Я люблю тебя, солнышко! Пора немножечко отдохнуть, ты поспишь, а как откроешь глазки, мама будет рядом. Обещаю!

     Трогательная интерпретация «я тебя не отпущу» помогла Хоуп понять, что миссис Финдлоу сделала выбор, но стоило им только скрыться в оперблоке, как женщина разрыдалась. Ее тут же обступили подоспевшие родственники. Из-за дверей было слышно, как в унисон ей кричала Луиза.

     Успокоить ребенка, который буквально зациклен на своей матери, было серьезной проблемой. Пока шла подготовка к операции, с малышкой находилась доктор Шуст, а Тео и Хоуп намывали руки и облачались в стерильные костюмы. Медсестра поочередно надела им по две пары резиновых перчаток, а затем маски на лица. Тео не стал проявлять галантность и прошел первым, зная, что у Хоуп свой ритуал.

     Она всегда, на несколько секунд застывала в дверном проеме, как и сейчас.

     Удивительное и странное чувство началось с кончиков пальцев на ногах, стремительно поднимаясь все выше к голове. Ощутимый мандраж, будто вытягивали вакуумом и Хоуп закрыла от блаженства глаза. Это было поразительно и не поддавалось описанию, но факт оставался фактом — порог операционной переступил уверенный в себе хирург, который испытывал только спокойствие.

    Жаль, что тем же не могла похвастаться и Лулу. Ее лицо раскраснелось, и из носа обильно вытекала прозрачная слизь.

    - Тихо, тихо, девочка. Смотри, это же я! Хааап! - поспешно стянув маску, доктор Ванмеер нарочито близко нависла над Луизой, тем самым перекрывая ей обзор на незнакомую обстановку и людей.

    Но плач не прекратился. Следовало принять более радикальные меры.

     По стерильной комнате, уставленной сложной техникой, всевозможными шкафами и тумбочками с инструментами и препаратами, внезапно, разнеслись звуки песни. Робсон, закатил глаза, широко улыбнувшись под маской. Это была его колыбельная.

     Пока ужасное и нестройное исполнение творило чудеса, педиатр и медсестра подключили электроды, а Тео перепроверив дозировку наркоза, встал у изголовья стола и в пример доктору Ванмеер, немного приспустил маску, открывая лицо.

     - Вот так, малышка, не бойся, - широкая прозрачная пластиковая маска с гофрированной трубкой, мягко улеглись на личико Луизы. Новая волна паники была на подходе, судя по суженным зрачкам, но Хоуп стала петь громче и встав на подножку, снова появилась в поле зрения девочки.

   -  Кто шепчет там, чтобы ты не верил словам? Спросишь меня: «Неужели, ты мне соврешь?»

      Вся команда кривилась из-за того, что их ведущий нейрохирург страшно фальшивила и не попадала в мотив, терзая слух, а Робсон страдал больше остальных, словно находился на семейном ужине и настало время для демонстрации талантов не особо одаренных отпрысков.

      Благо, что Лулу уже сонно моргала, а частота сердцебиения приходила в норму, судя по монитору. И ведь никому невдомек было, почему так фальшивил голос у Хоуп. В тот момент, пока она пела, вызывая самые разные эмоции у своих коллег и десятков людей наблюдающих, за подготовкой к операции, она не могла отрицать очевидного. И если случай Луизы по своей уникальности, будоражил ее разум, как хирурга, то тяжелое состояние девочки находило отклик в душе совершенного иного рода. Этот ребенок, вполне вероятно, сейчас закрывал глаза навсегда.

     - Не бойся малыш и не верь, что сказала звездааааа. Я рядом буду, а ты ненадолго уснешь.

     Пальчики Луизы разжались и красочный значок забрала медсестра, после чего упаковала его в стерильный пакет и убрала в тумбочку. Затем она удалилась, чтобы сменить перчатки и продезинфицировать руки.

     - Тебе не успокаивать детей своим пением, а воскрешать из мертвых, - не выдержал Робсон, когда доктор Ванмеер с ехидством взглянула на него.

    - Тонкое замечание, доктор Робсон! - нарочито сказала сказала Хоуп и окатила друга убийственным взглядом, за слово «мертвые». - Показатели жизнедеятельности, доктор Шуст.

     Энди быстро отчеканила данные и Луизу ловко перевернули на живот, проследив, чтобы лицо попало в выемку на столе. Еще раз проверили все электроды, соединения и надежность их крепления. Слаженность действий буквально гипнотизировала, многочисленную публику, которая пристально следила за происходящим.

     Студенты последних курсов, аспиранты, интерны и состоявшиеся доктора толпились в смотровой, которая нависала сверху.

     - Как вы можете наблюдать, доктор Ванмеер производит ламинотомию, чтобы открыть спинномозговой канал на один уровень ниже и на один уровень выше солидного компонента опухоли., - тихий голос одного из докторов, который привел группу студентов, прояснял отдельные этапы операции. - Затем края разреза прошиваются и подшиваются к мышцам разведения в стороны. Прокладывается длинный ватник для тампонады возможного мелкого венозного кровотечения и проводится визуальная оценка дорзальной поверхности спинного мозга в зоне доступа.

Хоуп рассекла арахноидальную оболочку по средней линии на всем протяжении и развела их в стороны.

    - Лигатуры. Пять ноль, - последовала ее команда, и медсестра передала ей инструменты.

     Джерри ловко подхватил их и закрепил.

      Диссекция завершалась. Настал этап непосредственного перехода к опухоли.