- Все вопросы к доктору Ванмеер, - отчеканила Грейс, деловито записывая какие-то данные с наклеек, прикрепленным к технике.

  - Отлично! Она у себя или носится по отделению?

   - В конференц - зале, что напротив часовни, сейчас проходит заседание дисциплинарной комиссии. Знаешь где это?

  - Да, найду. Спасибо, Роуз! Я еще забегу, если Вы не против!

  - Нэд, ну, что ты! Конечно, я буду рада!

Чтобы ненароком не разминуться с Хоуп, Бенедикт вприпрыжку пробежал по лестнице даже не скрывая своего радостно-дурашливого настроения.

Немного пришлось поплутать, но в скором времени нужный поворот был преодолен, а в глаза бросился легкий бедлам, который творился в аккурат перед распахнутыми дверьми часовни, являющейся главным ориентиром. От туда выносили как-будто бы разломанные деревянные скамьи и высокий долговязый мужчина с пасторском облачении, складывал в кучу обломки. Около двойных дверей, чуть поодаль топталась доктор Шуст. Они приглушенно и нетерпеливо говорила с кем-то по телефону.

  - Что здесь стряслось? - ошарашенно спросил Бенедикт, поддаваясь любопытству. Внутри царил полумрак, от чего следы разгрома, придавали часовне немного зловещий вид, будто здесь проводили обряд экзорцизма.

  - У человека кризис веры случился. Наглядный пример того, какое воздействие может оказать слова утешения, брошенные по привычке, даже такие невинные, как «пути Господни неисповедимы», - с легкой улыбкой пожал плечами святой отец. - Не поможете мне? Нужно подвинуть комод, чтобы вымести мусор.

  - Конечно! А не подскажите, в конференц-зале еще идет заседание?

  - А, эти.... Да. Долго они чего-то сегодня. Кого-то ждете?

Массивный комод, казалось, врос ножками в пол и мужчины не без усилий сдвинули его с места.

Бенедикт не успел ответить, как двери зала распахнулись. Потянулась вереница из двух десятков мужчин и женщин, которые с непроницаемыми лицами расходились быстрыми шагами. Из знакомых лиц, в числе последних Нэд узнал доктора Хантер, а замыкала процессия непосредственно Хоуп.

Но, увидев ее, Купер опешил и едва не потер глаза, потому что они явно его обманывали.

Перебинтованные костяшки на руках это было пол дела. Все лицо Хоуп было исцарапано, припухшие веки, покрасневшие глаза, а над правой скулой и вовсе сиял фиолетовый синяк. Увидев Бенедикта, она остановилась, как вкопанная и тяжело вздохнула.

Энди уже подлетела к доктору Ванмеер и молча протянула широкий желтый пакет. Было заметно, что девушка нарочно не смотрела на обезображенное лицо, значит, это случилось не сегодня. Тогда, что могло заставить человека остаться на работе в таком виде? Почему Хоуп не в полицейском участке, чтобы дать показания против того, кто с ней это сделал? Почему Альберт и словом не обмолвился о случившемся?

   - Уже готово? - как ни в чем не бывало спросила Хоуп не удосужившись даже поздороваться с Бенедиктом.

  -  Да, Вы просили принести сразу. Его родители ожидают в поликлинике. Дифряд неоднозначен, хотелось бы услышать Ваше мнение. Я подумала, что глиобластома, но есть мнение, что это может быть эхинококковая киста.

Все вопросы, как один разбились, едва только Хоуп в упор посмотрела на Бенедикта.

  - Что-то срочное? Мне сейчас некогда мистер Купер.

Но он не слышал сухой, ломкий голос, только подошел почти вплотную и боясь прикоснуться к синяку едва прошептал:

   - Кто это сделал?

Энди отошла в сторону, не желая подслушивать.

  - Упала, - более ровным тоном ответила Хоуп.

  - Ты серьезно?! - едва сдерживаясь спросил Бенедикт, ощущая, как внутри все закипает.

   - Да, вполне! Вот, кстати, свидетель, - последовал небрежный жест в сторону священника, - если хочешь расспроси подробности, мне сейчас некогда.

Сейчас Бенедикт смог рассмотреть перебинтованные руки, на которых были похожие ссадины. И действительно, такие следы оставались если удариться о шероховатую поверхность. Неужели погром в часовне и вид Хоуп были связаны?

    -   Мне сейчас некогда, идемте доктор Шуст, я при этом свете ничего не увижу.

Оставшись стоять в полной растерянности, Бенедикт только проводил женщин взглядом и не зная, как ему стоит поступить, устало припал спиной к стене.

   - Простите, святой отец....!

   - Отец Луис, - с печальной улыбкой представился падре.

   - Значит, это все...

  -  Дело рук Хоуп.

  - Но как? Почему?

  - Причина была, но подобная реакция для меня самого была весьма непредсказуема.

  - Причина?

  - Да. Я вчера уже хотел отправиться отдыхать, отвлекся на что-то в келье, как услышал жуткий грохот. Разъяренная, со слезами на глазах, Хоуп схватила стул и буквально раскрошила его об стену, потом пошли скамьи, молотила по ним руками; подсвечником, она била по стенам, не глядя под ноги, продвигаясь к алтарю, падала, наступая на обломки, словно не замечая, что у нее идет кровь, перед самым распятием она в очередной раз упала, буквально на ровном месте и ударилась щекой. Я не самой хлипкой комплекции, но удерживал ее с трудом, когда Хоуп лишилась чувств.

Не веря своим ушам, Бенедикт, чувствовал, как по спине ползет противный холодок. Ни сказав ни слова, он бросился к лестнице.

Только сейчас он заметил, какое уныние царит в детском отделении. Все кто попадался ему на глаза, отворачивались, у многих женщин были заплаканные лица. В кабинет Хоуп, Нэд ворвался без стука. Она внимательно рассматривала на световых коробах черно-белые снимки.

Прищурив глаза, Хоуп склонила голову.

   - Скорее всего абсцесс. Образование окруженное «капсулой» с неравномерной толщиной и вазогенным отеком. Дифряд — кистозные и некротические опухоли, опухолеподобная демиелизация. А на счет кисты — нет! Слишком выраженная перифокальная реакция. Паразит, наоборот, старается быть как можно более «незаметным» для имунной системы.

   - Но как же результат сдавливания окружающих тканей?

   - Соотношение площади или объема образования и перефокальной реакции не то. В случае с гидативной кистой было бы наоборот — образование в два раза больше, а реакция в два раза меньше.

  - Нет, нет.... Исследование проведено с контрастом. Видишь? В этом случае,с судя по симптому «кольца», капсула вокруг образования накапливает контраст, что наиболее характерно для паразитарной инвазии, а именно эхинококковой кисты. Внутри гиперинтенсивное включение может служить одним из косвенных признаков наличия паразита.

   - Тогда надо проверить антитела на паразитов, потому что если будет операция надо чтобы содержимое не расплескалось субарахноидально. Поговори еще с Томером. Узнай его мнение.

  - Спасибо, доктор Ванмеер.

Едва Энди скрылась за дверью, Бенедикт нетерпеливо щелкнул замком и подошел к Хоуп почти вплотную. Он поднял руку, чтобы прикоснуться к ее лицу, но не посмел.

   - У тебя что-то срочное? Если нет, то не задерживай меня, пожалуйста.

  - Что происходит?

   - В контексте моей работы - ничего особенного, - она вывернулась и подошла к столу, чтобы собрать разбросанные документы в одну стопку, первым делом убрав с глаз фотографии, на которых было задокументировано чье-то вскрытие. - Что все равно не уменьшает эмоциональной нагрузки.

Наблюдать за Хоуп было почти страшно. Очевидно, что ее психическое состояние пребывало в пограничном режиме с истерией. Только этим можно было описать неправдоподобный рассказ священника, который, впрочем, подтверждал ее внешний вид.

   - И заключение дисциплинарного комитета полностью подтверждает мои слова, так что я могу с чистой совестью приступить к дальнейшему исполнению своих обязанностей!

Наконец-то подняв взгляд на Бенедикта, Хоуп с окаменевшим лицом едва заметно дернулась, словно ее укололи иглой и пристально посмотрела на настенные часы, что-то подсчитывая.

   - Почти тридцать два часа назад, у пациента Сэма Хартлоу произошла остановка сердца. Весь комплекс реанимационных действий не привел к положительному результату. Проведенное вскрытие также поставило патологоанатома в тупик, из которого всех вывело заключение комиссии — синдром внезапной смерти.

Бенедикт почувствовал, как его желудок сжался, отказываясь верить словам Хоуп, но она нервно усмехнулась:

   - Вселенский подзатыльник каждому врачу, кто неосмотрительно подумает, что все под контролем. И формулировка так себе, но, что есть... А это, - она подняла руки перед собой, - дань Всевышнему, который еще раз напомнил про свои неисповедимые пути.

   - Сэм?! - помимо собственной воли. Бенедикт чувствовал, ка на глаза наворачиваются слезы. - Операция прошла успешно! Микк звонил мне.... Говорил, Сэм дышит самостоятельно и все хорошо.

  - Похороны завтра, - совершенно спокойно продолжила Хоуп, всем видом показывая, что ей неинтересно выслушивать очередные предположения и вопросы.

Она умолчала о том, какая болезненная догадка пронзила ее и до сих пор не давала покоя: учитывая поведение Сэма за последнюю неделю, можно было подумать, что мальчик знал о том, что исход для него будет один вне зависимости от успеха операции. Те слова, что Хоуп приняла за бред и галлюцинации, относительно ее матери, теперь обретали смысл. Сегодня утром личные вещи Сэма собрали из палаты, чтобы передать отцу, среди прочего, Грейс Стоун обнаружила там конверт, с именем Хоуп.

Это был рисунок, над которым мальчик работал последние дни. Весьма схематичное изображение было разделено на две половины: справа были изображены дом с надписью «Бардаквилль», Хоуп, отец Сэма и Бенедикт, а слева — небольшой дом и две женщины, одна из которых была подписана, как мама, а другая — Виола. Именно она вела за руку Сэма, находящегося посередине рисунка, вела к его маме.

    Домой.