Каролина Бехтерева - Ты проиграешь Мне

— Ты о чем? — я не на шутку испугалась подобного расклада. Алина говорила всё это так серьезно, что не поверить было сложно…

— Не важно, мне Стас кое-что рассказал. Но сейчас не об этом. Собирайся! Бери всё самое необходимое и поедем на автовокзал.

— Но куда я потом?

— К мамке моей. В этой дыре тебя искать никто не будет. А меня пусть хоть пытают, я не скажу. Тётка моя в местном роддоме работает. Запишет тебя под чужим именем. Эти уроды не найдут, не переживай. — И выскочила из комнаты.

Настя

— Вот почему я сбежала, Кир. То, что я услышала от Алины заставило меня, наконец, понять, КЕМ является твой отец… — Перевожу взгляд на мужа, а он смотрит сквозь меня на Стаса.

— Это правда? — Спрашивает своего друга ледяным голосом.

Стас кивает и опускает голову вниз.

— Прости, чувак…

— Почему не рассказал? — Не обращая внимания на его извинения, задаёт вопрос.

— Ты сам знаешь, как твой папаша умеет «убеждать». После знатной попойки, я спустился вниз воды выпить, и, проходя мимо кабинета, услышал разговор твоего отца по телефону. Сначала нихера не понял, но когда услышал знакомые имена и то, ЧТО он говорил… Те команды и распоряжения, которые он давал… Короче, зацепил какую-то вазу и она с грохотом выдала моё присутствие. Твой папа затянул меня за шкирки в кабинет и был очень убедителен в своих обещаниях. Ты же помнишь, что мой отец тогда лежал после инсульта в больнице, и мне дали понять, что если я не хочу забрать его оттуда в гробу — я должен забыть всё, что услышал. Весь день думал, как поступить, а когда на пороге полицейского участка, Бессаев-старший мне перегородил мне дорогу и ткнул в лицо папку с фотографиями и бумагами, я понял, что всё обошлось, и нет смысла поднимать панику.

— Что было в папке? — Строгим голосом спросил муж.

— Фото девушки. Живой и здоровой. Потрепанной, правда, с будунища, но живой. А документы… там перевод какой-то, якобы в другой университет. Твой отец заверил меня, что помог ей перевестись и начать новую жизнь, без ваших раздолбайных игр.

— Да, я помню, ходил такой слух по универу. — Подает голос Олег.

— СУКА!!! Он исчерпал твой лимит херовых поступков. Пошли! — Взрывается муж, и, кивнув Чижову, покидает дом.

Кирилл

В доме родителей всё было, как обычно. Стерильная чистота, много живых цветов, дорогие картины и запах свежей выпечки, но здесь никогда не было только одного… Семьи…

Ни понимаю, ни любви, ни заботы… Ничего, что могло бы объединять доможителей и делать их одной сплоченной семьей. Каждый жил по своему… а точнее, выживал… Боролся изо дня в день друг с другом за право существования, за авторитет и за возможность жить так, как хочется. Кому-то хотелось власти, страха в глазах других и вселенского восхищения, присыпанного горами денег, а кому-то просто спокойствия, душевной теплоты и возможности дышать полной грудью.

Пересекаем просторную гостиную и уверенным шагом направляемся в кабинет. Это излюбленное место отца, в котором он проводил, практически, всё свободное время.

За дверью слышится его голос… Настолько мне ненавистный, что хочется уши заткнуть.

Не потрудившись постучать, распахиваю дверь и делаю шаг внутрь.

— Ты закончил! — Гремит мой голос, и отец застывает с телефоном у уха.

Или мой тон подействовал, или моё выражение лица, но отец медленно откладывает мобильный, не попрощавшись, и внимательно изучает нежданных гостей.

— Сын… здравствуй… — Скриплю зубами от подобного обращения.

Сколько раз говорил не называть меня так, но ему всегда было плевать на мои просьбы.

— Егорова Анна… 6 лет назад… Начинай говорить, и начинай говорить правду! — Выплёвываю каждое слово с отвращением, и вижу, как мужчина напротив начинает меняться в лице.

Делает глубокий вдох и устало опускается в кресло.

— Я хотел тебя защитить… Я всегда хотел только одного — защитить своих детей!

— Ты на звание «Отец года» сейчас будешь претендовать, или отложим это на потом? — Язвлю, зная, как маниакально он всегда относился к похвале в свой адрес, касаемо отцовских качеств.

— Кирилл…

— То есть, ты хочешь сказать, что оставил девчонку умирать в придорожной канаве, в 40 километрах от города, ради своего сына? Я что-то не понял, ты «защитить» нас решил, или отыграться, руководствуясь народной пословицей, что за грехи родителей расплачиваются дети?

— Я всего лишь не хотел, что бы твоё имя трубили из каждой подворотни. Тебе оно нужно, что бы тебя связывали с суицидницей?

Сморю на него во все глаза и поражаюсь… А ведь он действительно свято верит, что поступает по жизни правильно. И плевать, какой ценой…

— Как всё было? — Присаживаюсь напротив, а Чиж с места не сдвигается стоя у дверей.

— Ты удивишься, узнав, сколько людей в твоем окружении любят деньги…

Хмурю брови, нихера не соображая, а отец спешит всё объяснить:

— Тебя всегда окружали идиоты, сынок. Когда я узнал, что из-за ваших игр какая-то малолетка решила себе век укоротить, ваша разгульная амфитаминная вечеринка была, как нельзя кстати. Милая девушка растворила в его бокале таблетку, — кивает на Олега, — но лишь для того, что бы усыпить его бдительность. А он своё бухло девчонке отдал… Её должны были просто пофотографировать, увезти оттуда, а на утро она получила бы пикантные снимки и билет в один конец, в другой город. Кто же знал, что её организм так отреагирует? Я не мог допустить, что бы твоё имя «путалось» с летальным случаем на попойке золотой молодёжи.

— А дальше?

— А дальше проще простого… Ваш одногруппник стащил у него курку, в ней ключи… Убедился, что парочка пьяных студентов видели, как «Чижов» усаживал девушку в машину.

— То есть ты решил подставить моего друга?

— Господи, ну сколько у тебя этих друзей? Одним больше — одни меньше.

— Что было дальше?

— А дальше всё?

— Что всё?

— Её привезли к моим людям. Я был на банкете по случаю дня рождения заместителя мэра города, и пока ко мне смогли дозвониться, девчонке стало хуже.

— И твои идиоты не нашли ничего лучше, как бросить её?

— Другого выхода не было…

— НЕ БЫЛО??? Ты, сука, мог распорядиться, что бы её в больницу отвезли!!! Ты мог ей помочь!

— Вышло, как вышло…

— Ты ведь не остановишься, да? — Слышу обреченность в своем голосе и мне противно…

Противно, что он дал мне жизнь. Противно, что я рос на таком «примере». Противно, что дышу сейчас с ним одним воздухом.

— У тебя есть неделя… — Поднимаюсь и направляюсь к выходу из кабинета.

— Неделя для чего? — Отец подскакивает на ноги и растерянно смотрит мне в след.

— Неделя, что бы набраться смелости и прийти с чистосердечным. Пришло время ответить за свои поступки, П А П А…

Уже почти выхожу, как резко останавливаюсь…

— Ах, да… Есть ещё кое-что… — возвращаюсь к столу и вытаскиваю из-за пояса пистолет.

Медленно кладу его на стол и впиваюсь в глаза отца:

— Если смелости сдаться не хватит, есть другой вариант…

— Кирилл… я не … я всего лишь хотел, что бы вы с сестрой были счастливы…

— Хм… Ты еще не понял? Мы всегда были счастливы, когда тебя не было рядом… Неделя!!!

Закрываю дверь кабинета и приваливаюсь к ней спиной.

— Есть?

— Есть… — Кивает Чиж и я крепко сжимаю руку на его плече.

Покидаем ненавистную мне территорию и медленно едем в сторону дома.

— Что будешь делать? Теперь, когда ты знаешь, как всё было… она простит тебя… — Пытаюсь поддержать друга, понимая, что если его девчонка хоть немного не похожа на Настю или Тину — не простит…

Она слишком долго жила со своей ненавистью и жаждой мести. Она окрестила его врагом и её сестра, как живое напоминание, навсегда связанное с ним…

— Не уверен, что простит…

— Просто дай ей время… Если она тебя действительно любит… Будем надеяться, что тебе в жизни повезло так же, как нам с Князевым.

— Надеюсь, чувак… очень на это надеюсь…

Олег

— Ты задолбал, Чижов!!! — На ухо гортанно рычит Бес, а в моей голове, словно, колокола всех церквей звенят.

Боль такая, что сдохнуть бы, да только этот черт хвостатый и из-под земли меня достанет.

Бессаев нянчит меня, будто наседка, вот уже 3,5 месяца.

Ровно столько, сколько я пытаюсь найти Лею.

Ровно столько, сколько я не выхожу из затяжного запоя.

— Боже, Кир… потише… — Скулю, зарываясь мордой в подушку, но его каменное сердце поддается только Насте и детям. Для всех остальных он хладнокровное чудовище, которое….

— ТВОЮ МАТЬ, БЕС!!!! Холодноооо — Изверг щедро поливает меня ледяной водой, не заботясь о своей мебели.

Да, кстати, я живу в его доме… Когда, пару недель назад, я, будучи в пьяном угаре, чуть не угодил под колеса летящего на всех парах спорткара, Бессаев за шкирки притащил меня к себе домой, швырнул мою тушку в гостевую комнату, покрыл благим матом и захлопнул перед носом дверь, ласково приложившись деревянным полотном по больной голове.

— Холодно? Тебе холодно, птичка? — Обманчиво нежно пробубнил, и вода полилась с новой силой.

Еле отплевавшись и отдышавшись, принимаю вертикальное положение и бросаю в друга виноватый взгляд.

— Кир…

— Заткнись! — Отходит назад и ерошит волосы, а затем снова возвращается ко мне. — Слушай, я всё понимаю…. Тебе сложно, но нужно же как-то взять себя в руки… — Уже спокойно произносит и крепко сжимает моё плечо.