— Ни о чем не волнуйся. Пока я завишу от Камала, но между нами есть одно различие: я учился тому, что он еще только постигает. Однажды я оборву с ним связь, и надеюсь, что это будет скорее, чем он успеет опомниться!

Я качала головой.

Камал – хищник, зверь, он сам сделал себя, сам построил свою империю, и я не думаю, что он не обходил таких, как Игорь, на поворотах.

Но молчала.

Мне становилось все хуже и хуже.

Факт того, что я изменила мужу, висел надо мной дамокловым мечом. Все мы знаем: за все нужно платить, и я думала, что за то, что мое сокровенное, самое страшное желание каким-то чудом исполнилось, я должна отплатить сполна.

Иногда я думала: расскажу все Игорю, признаюсь, что попала в номер к Камалу, вместо его номера, где он меня ждал и случайно уснул на всю ночь.

А после брала себя в руки: ну узнает он, и что? Что изменится? Ему будет обидно и больно, стыдно за меня, за себя.

Или вдруг потеряет самообладание и наговорит все то, что должен говорить в таких случаях обманутый муж?

Но самое главное, что все это время внутри меня приятным солнышком, котенком, грелось воспоминание о его нежных ласках, о том, что он, в отличие, к примеру, от Игоря, не отпрянул в самом начале, когда коснулся рукой обожженной кожи, а вел себя так, будто бы все так и должно быть, и женщина, что лежит под ним – самая прекрасная и желанная на свете.

Однако сертификат, который мне подарил Камал, я не взяла. Попросила мужа вернуть, на что он сделал большие глаза и принялся заверять, что сделал этот подарок сам. Глядя в его глаза, мне хотелось верить, но факт – подпись, хоть и едва заметная, - говорил за себя.

Тогда я просто убрала конверт в шкаф, припрятала его хорошо под постельным бельем, и решила, что однажды, может быть, наберусь смелости, и верну ему эту бумагу, сказав, что не нуждаюсь в подачках и таких подарках от других мужчин.

Сама себя уверяла, и сама тонула, тонула в своем чувстве вины, страха, боли.

Мне нужно было взять себя в руки. Занять мозг, и я начала готовиться: обзвонила репетиторов, чтобы попробовать вернуться к своим занятиям.

Но…

В течение недели все те, кто давал согласие, вдруг отменяли встречи. Один раз, второй, пятый.

Я недоумевала. Как такое может быть?

И через неделю же Игорь начал нервничать. Я догадалась: у него тоже что-то не ладится.

— Что случилось? — в воскресенье он вернулся из офиса вечером, и резко закрыл за собой дверь. Так, что задрожала стена на кухне.

Он только фыркнул в ответ. Сбросил ботинки, и прямо в костюме прошел в ванную комнату. Долго мыл руки, споласкивал лицо. Смотрелся в зеркало и снова, снова намыливал ладони и пальцы.

— Что происходит? — спросила я тихо, стоя в дверях. Он только мазнул по мне взглядом, темным и не читаемым.

Прошел мимо в спальную, грубо задев плечом.

— Ты можешь со мной нормально поговорить?

Он молча стягивал брюки, пиджак, рубашку, бросил одежду на кровать. Достал полотенце из шкафа. И все также молча мимо меня прошествовал в ванную, но на этот раз закрыл дверь на задвижку, чтобы я не нарушила его уединение, видимо.

Я несколько минут постояла у двери, слушая, как льется вода. Других звуков не было – он явно стоял под струями душа и раздумывал о чем-то, строя сам с собой планы. Таким сосредоточенным я его не видела ни разу, и, конечно же забеспокоилась.

Как только он вышел к ужину, я тут же накрыла стол и решила для себя, что не буду говорить ему обо всех мелких происшествиях, которые вдруг обрушились за неделю на мою голову – ему было явно не до меня.

И лишь после того, как он выпил горячий чай, молчание нарушилось.

— Кажется, я прогораю. — Твердо сказал он, не глядя на меня. — Все встречи, которые были назначены на месяц вперед, отменяются. Поставки оборудования отменились. Персонал увольняется без видимых причин.

— Ну ты же понимаешь, что так всегда и бывает, — хотелось мне поддержать мужа. — Люди думают, что новая метла метет по-новому и заранее уходят. Это не страшно, придут новые.

— Да, но не тогда, когда уходит почти вся лаборатория. Хирурги. Менеджеры. Кажется, я  остаюсь буквально один на один с белыми стенами.

Даже представить не могла, что посоветовать в такой ситуации. Игорь очень надеялся, что сможет сделать все для того, чтобы раскрутить фирму дальше, но оказалось, что не готов справиться с делами даже в начале пути.

— На все нужно время, — я осторожно погладила его по руке, нагнувшись через стол. — Прошло не так много времени, чтобы паниковать. Все наладится, ты же только что пришел. Все еще будет хорошо.

Он отрицательно покачал головой и вырвал мою руку. Посмотрел на стену. Подумал о чем-то.

— Я знаю, в чем дело, — вдруг сказал он.

Игорь побарабанил пальцами по столешнице.

— Камал что-то задумал.

— Да причем тут он? — возмутилась я. Мне казалось, что этого мужчины становится слишком, слишком много в моей жизни. Он постепенно вытеснял из нее всех и вся, в том числе и меня саму.

— У нас была договоренность с Асылханом, — он вдруг цепко посмотрел на меня, но тут же ответ взгляд. — Мы оба выполнили свои части сделки. Но я вижу, что все ниточки моих тупых бед в фирме ведут к нему. Он поговорил с поставщиками и перекрыл каналы. Он переманил самые главные кадры к себе, пообещав другие условия и деньги. И он постепенно сужает кольцо вокруг меня. Если я оступлюсь и что-то сделаю не так…налоговая тут же меня сожрет с потрохами.

— Успокойся, Игорь! — мне хотелось встряхнуть его, привести в чувство. Конечно, такая откровенность от обычно закрытого человека дорогого стоила, и я поняла, что он дошел до края, или решил что-то для себя. — Ты умный и образованный, у тебя уже есть какие-то связи, придумай что-то! Возьми себя в руки!

Ему не понравился мой выпад. И, хоть мои слова были направлены на то, чтобы разозлить его, чтобы эта здоровая злость выплеснулась в дело, она едва не коснулась меня саму.

— Да что ты понимаешь! — вдруг скривил губы он. — Живешь на всем готовом!

Мне стало горько и обидно, будто бы он влепил мне пощечину. Но Игорь был прав, хоть это и был наш выбор с ним напополам, свою долю ответственности я должна была ощутить сполна.

Подбородок задрожал, но я приподняла его выше.

— Не волнуйся, это ненадолго, — мрачно ответив на этот неприятный выпад, я ушла к себе.

И только через несколько часов муж вернулся, прилег на кровать, обнял меня, как обычно делал это и в этот раз уже не дал отстраниться. Я чувствовала себя ужасно, мне казалось, что именно сейчас и происходит предательство, измена, осквернение, но…Ведь это было не так, правда? Игорь был моим мужем и имел на меня полное право. И никто другой, никакой другой мужчина…

Глава 17

Но на следующий день я поняла, о чем говорил Игорь. Нам будто перебежала дорогу черная кошка: все не клеилось, а даже хуже – разваливалось на глазах.

Прямо с утра позвонили из банка, и сообщили, что ипотеку на покупку нового жилья, которое мы уже присмотрели с мужем, отклонили. «По каким причинам?». «Банк имеет право не комментировать решение». «Может попробовать другой банк?». «Попробуйте, но, думаем, ответ будет таким же. Отрицательным».

Решив отложить этот вопрос до вечера, я просматривала вакансии на ХедХантере – мне срочно нужна была работа, после вечернего ответа Игоря я решила во что бы то ни стало начать свой путь к самостоятельности.

Понятно, что он это сказал на эмоциях, и, скорее всего, уже утром и забыл о том, что сказал, но…Я все равно думала о том, что мне нужно двигаться вперед как бы там ни было.

Преподавательница по вокалу, на которую у меня был основательный расчет, позвонила днем.

— Оксана, мы договаривались с вами на занятия на следующей неделе, но я вынуждена вам отказать.

Мне захотелось завыть – ее номер мне дала старая знакомая из моего родного города, очень рекомендовала, но это было не самым главным – без ее помощи мне было не поступить на вокальное отделение, потому что больше я никого не знала в этом городе.

— Вы можете кого-то порекомендовать вместо себя? — спросила, впрочем, не надеясь на успех.

Она вздохнула на том конце провода. Если закрыть глаза, то можно было представить, как она качает головой.

— Что, никого? — разозлилась я.

— Оксана, не знаю, что у вас произошло, и вообще у меня такая ситуация впервые, но я бы хотела дать вам совет: помиритесь с тем, кому вы перешли дорогу. Иначе вам просто не дадут не то, что поступить, даже подготовиться.

Она отключила разговор, а я застонала. Что происходит? Кому я могла перейти дорогу? Это какая-то ошибка, странное, нелепое совпадение, удивительное и несвоевременное. Но разобраться с этим у меня пока не получалось.

Я решила начать с малого: записалась на собеседование в два детских кафетерия, которые работали в районе рядом, и немного успокоилась: все-таки не сидела сложа руки, двигалась вперед, что-то планировала.

Не думаю, что будут проблемы с работой официантом в маленьком заведении. Туда даже студентов берут! А рабочий день мне очень подходил: мужа не бывает дома весь день, он даже на обед перестал заезжать, полностью посвятив себя клинике, и потому я решила для себя, что эта работа поможет и мне как-то урегулировать свою жизнь в течение целого дня, а не мучиться тяжелыми мыслями.

Конечно, думаю, что Игорь воспротивится такой перспективе, начнет говорить, что по статусу мне не положено работать, тем более в таком месте, но я решила сохранить это пока в секрете, тем более, что вот уже второй день он ходил мрачнее тучи, был сам не свой.


Подхватив сумку, я собиралась выйти из дома, чтобы отправиться в клинику профосмотров и постараться сделать себе за день-два медицинскую книжку и сразу предъявить ее потенциальному работодателю. Но не тут-то было.