А потом, в машине, когда ехали на прием к Светлане, он не сказал ни слова. Зато и она, и Илья не замолкали. Она расспрашивала всё про болезнь Саши с одной целью, понять, к чему готовится и как жить дальше с таким заболеванием. А Петр что подумал?

Женя вспомнила, что Илья назвал её тем именем, как называл когда то. Женёк. И как она сама, совершенно не задумываясь, хлопнула его по плечу. Кажется ведь, что ничего особенного, но это если знать, что они знакомы уже давно. Но Петр-то не знал! И что он там себе придумал?

А потом ещё и это их с Ильей держание за руки… Петр же, наверняка, подумал, что она с Ильей! Он же видел это явление Ильи народу с утра пораньше у неё под дверью! Нет, ну точно, он решил, что они вместе. Ах, ты ж!

– Илюш, извини, но мне надо вернуться! – кажется, она его перебила на середине фразы, потому что он озадаченно на неё уставился. Женя видела, как потух взгляд Ильи. Интересно, на чём она его прервала? Оглянувшись, она вдруг поняла, что они даже уже не на набережной. А где тогда? Двор обычного спального района и они стоят у входа в подъезд. Ох, мамочки мои, он что же, её к себе домой вел?

– Жень, ты ничего не слышала да? – догадался Илья, увидев, что она оглядывается. Не дождавшись её ответа, сказал:

– Пошли, провожу до санатория.

До санатория шли молча. Говорить, похоже, не хотела не только Женя. Да и что тут скажешь? "Извини, но ты мне не интересен"? Это, конечно, так, но Илья не заслуживал такого.

До санатория шли по другой дороге и уже через 15 минут были у главного входа.

– Илюш, прости, пожалуйста! И спасибо тебе за то, что ты сделал для Саши.

– Жень, это ты меня прости, что я тогда таким козлом оказался!

– Ну, тогда ты не был готов к серьезным отношениям, так что, чего уж теперь то! – рассмеялась Женя, – мир?

– Мир! – и Илья обнял её. Обнял по-дружески, без какого-либо контекста.

Женя вошла в холл и, глянув на часы, висевшие на стене, удивилась. Было уже полдесятого. Это они так долго гуляли, что ли? Ого! Может, Ванюшка ещё не спит? И она, решив не ждать лифта, рванула на свой этаж по лестнице.

Их номера, Петра с Сашей и её с Ванюшкой, были в самом конце коридора. Паркет под ковровой дорожкой нещадно скрипел.

– Вот ведь, засада! А днем этого не слышно!

Проходя мимо одного из номеров, Женя очень ясно услышала мужские вздохи и стоны. Испугавшись, остановилась, а потом, поняв природу этих самых вздохов и стонов, покраснела до корней волос.

– Вот ведь! Стоишь тут, подслушиваешь, как сплетница последняя! – обругала она себя, – это что ж там за женщина, что у неё так мужчина стонет? – усмехнулась она.

А потом вспомнила, что в этом самом номере проживают два парня. Красивые такие, стильные, накачанные. Ох ты ж, мать моя женщина! Так это они что же? Да ладно! Она прыснула в ладошку. А ведь такие с виду брутальные. Покачала, усмехаясь, головой и продолжила скрипеть паркетом в направлении своего номера. Доскрипев до номера Петра, Женя остановилась и тихо постучала, дверь он открыл сразу, будто стоял под дверью.

– Привет! – прошептала она, всё ещё улыбаясь своим мыслям про тех брутальных голубков, – можно?

Глава 22

Петр

– Жень, мы ужинать, потом Ванюшка с нами будет. Потом я его у нас спать положу.

Последняя фраза предназначалась Илье. И он меня понял. Да и чего ж тут не понять то? В его распоряжении весь вечер. А я… я отошел в сторонку… опять…

Но в этот раз всё по-честному. У меня есть Саша. Саша – это мой выбор. Не Женин. А у неё теперь всё будет хорошо. С Ильей. Жаль, конечно, что скорей всего, они с Ванюшкой сюда переедут жить. Но ничего, значит, мы с Сашей будем сюда приезжать. Может, даже два раза в год. Здесь очень хороший санаторий для Саши.

Так, а вот как мне быть с просьбой Светланы?

В номере Саша с Ваней устроились на кровати Саши с книжками. Пообещал, что перед сном включу им мультики. А сам пошел штудировать брошюру, что дала мне Светлана, и сайт того репродуктивного центра.

Нет, меня не смущал сам процесс сдачи. Ну подумаешь, посижу один в комнате с порножурналами. В конце концов, ни кого там этим не удивишь, это их работа. Зато я, можно сказать на законных основаниях, могу представлять себе мою Женю, Женечку… Опять там, в душевой, как два года назад, стыдливо прикрывающую свою шикарную грудь, с волосами, разметавшимися по плечам, с моментально раскрасневшимися щеками… Да что ж такое, веду себя как прыщавый юнец! Стоило мне только вспомнить её там, в душевой и вот, пожалуйста! Всё. Дыши, Вержицкий, дыши. Можешь за себя порадоваться – с эрекцией в момент сдачи спермы у тебя проблем не будет!

А вот смогу ли я дальше жить, зная, что где-то будет расти мой ребенок? Расти в любви и ласке, но без меня. Светлану можно понять, она просто хочет ребёнка…

Мальчишки уснули без мультиков. И вот в тот момент, когда я забирал у них, уснувших одновременно, книги, увидев, как Саша улыбнулся во сне, я и принял решение. Светлана имеет право на счастье. Счастье иметь ребенка. Кто я такой, чтобы отказывать ей в таком счастье? Да и потом, ты точно уверен, что ни одна из твоих женщин не родила от тебя? Скажешь, ни разу ни с одной не спал без презерватива? Сам-то уверен в этом? Скольких из своих бывших женщин ты потом, после расставания, встречал в городе с коляской, с гордо вышагивающим рядом мужем? Вот так сразу, после расставания с тобой, выскакивающих замуж и сразу забеременевших? Сам-то веришь в это?

Что-то до сегодняшнего дня тебя не особо волновал вопрос установления отцовства. Так что прекращай тут из себя святого строить и дай женщине то, о чем она тебя просит!

Вот принял решение, и сразу стало легче.

Заварив чай из пакетика, что были здесь в номере, вышел на балкон. Вздохнул полной грудью воздух, пропитанный запахом моря. Чудесный вечер. Жара спала. Слабый ветерок, наконец, приносил прохладу. В море горел огнями круизный лайнер, где-то вдалеке чуть слышно играла музыка. Курорт… Кто-то крутит романы, кто-то отрывается в клубе. У каждого свое представление о счастье.

Глянул вниз и застыл: по дорожке шли Илья и Женя. Но странно шли, даже за руки не держались. Рядом, но не вместе. Так, стоп! А почему так рано? И прощаясь, этот чудак просто обнял её и даже не поцеловал. Поругались, что ли? Что-то не похоже, что они даже разговаривают.

А потом тихий стук в дверь и:

– Привет! Можно?

Стоит улыбается.

– Жень, он тебя обидел? – ну не скажу же я, что следил за ними с балкона, в самом деле.

– Нет. Почему ты так решил? – и смотрит своими глазищами в пол-лица.

– Ну, как-то вы рано…

Неопределенно пожав плечом, мотнула головой, давая понять, что не хочет об этом говорить.

– Мальчишки спят?

– Да, сегодня был насыщенный день.

– Петь, пойдем на балкон, там такой чудесный вечер.

– Жень, могу предложить чай, кофе, из пакетиков, правда, но другими я ещё не обзавелся, извини.

– Чай, спасибо! – и опять этот её взгляд.

Черт! Да что ж я так теряюсь то? Не в первый раз мы с ней наедине остаёмся.



Евгения.

Никогда раньше не чувствовала себя неловко, когда мы с Петром пили чай у нас на кухне. А ведь тогда ситуации были более двусмысленными, тогда ещё и пьяный муж в спальне прилагался.

Заглянула в спальню, мальчишки спали под одним одеялом, одинаково раскинув руки.

– Спят? – спросил, заглядывая поверх моей головы Петр.

– Да, Петь, спят. Умаялись.

Я вышла на балкон. На сушилке висели шорты Саши и Петра. Аккуратно так висели. Егор всегда, если я его просила повесить купальники, кидал их на сушилке как придется. Я на автомате подошла, потрогала, перевесила другой стороной, давая возможность хорошо просохнуть. Перевешивая шорты Петра, вдруг поймала себя на том, что хозяйничаю, как дома. Вдруг ему не понравится? И именно в этот момент, когда я перевешивала его шорты, он и вышел на балкон с двумя чашками чая. Вот же ж!

– Я тут у тебя хозяйничаю, извини…

– Ничего, – ответил спокойно, без тени иронии.

Вечер был теплым. Вот она, южная ночь, во всей красе. Хотелось дышать полной грудью.

– Хорошо здесь, правда?

– Да, хорошо. Ванюшке тоже здесь всё нравится. Жень, твой чай, зелёный и с сахаром, как ты любишь.

– Спасибо.

Надо же, помнит, какой я люблю чай. Не уверена, что Егор это не то что помнит, а знает вообще.

– Только Ванюшке нравится? А Саше? А тебе, Петь, нравится? – но Петр вместо ответа, протянул мне чашку с чаем.

Мы оба молчали. Но сегодня это было тягостное молчание.

– Петь, что происходит? К чему ты сейчас про Ванюшку?

Ответить он не успел, потому что раздался звук входящего сообщения у него на телефоне. Он удивлённо поднял брови и полез в задний карман за телефоном. В этот момент раздался точно такой же звук и с моего телефона. Странно. Обычно так поздно только Егор мог написать, сообщая, что будет поздно.

– Егор, – произнесли мы с Петром одновременно и посмотрели друг на друга.

– Давай, ты первая!

Открыв сообщение, я прочла: "Ну что? Тебя уже можно называть "Графиня"? Убедилась, что я лучший любовник?"

– Что? Егор, ты серьёзно? Так, Петь, спокойно! Судя по тому, что появился "Граф", Егор пьян, – подняв глаза от телефона, столкнулась взглядом с Петром. Я знала, что Петру не нравится, когда Егор его так называет.

– Твоя очередь.

– Жень, ты уверена, что хочешь это слышать?

– Что, тоже интересуется, получил ли ты доступ к телу, граф?

Он, услышав это, только усмехнулся и кивнул.

– Прости, Жень. Егор пьян, сама же знаешь, раз уж появилось моё детское прозвище.