Елена Архипова - Ты смысл моей жизни

– Николаша, Николаша, вот водичка. Где твои таблетки? В этом кармане, да? – ворковала она над ним.

И тут до меня дошел смысл пояснительных реплик бабули про Петра. А ведь Николай Михайлович ни разу с Петром то и не встречался!

На нашей свадьбе, где Петр был свидетелем, Николая Михайловича не было, потому что он уезжал к брату. Приехал уже потом месяца через три или даже позже. На полочке у бабули стояло то фото, где мы были с Егором вдвоем. Зная бабулю, она могла и не устраивать просмотра свадебного альбома, выбрав одно фото и вставив его в рамку. И потом ни на одной нашей годовщине со дня свадьбы Николая Михайловича тоже ведь не было. Он всегда уезжал к брату именно в эти дни. Почему, интересно?

На День рождения Ванюшки бабуля и Николай Михайлович всегда приезжали очень рано утром, поздравляли правнука самыми первыми и вечером уже не приезжали. Приедут рано утром, разбудят, поздравят и уедут. Сколько я не уговаривала, никогда не приезжали вечером. Всегда отшучиваясь тем, что староваты они уже с детьми на батутах скакать.

На мой День рождения бабуля тоже всегда нас к себе зазывала, устраивая чаепития. Вот и приходилось мне всегда праздновать с ними и с друзьями отдельно.

На День рождения Егора мы всегда ходили в ресторан. Уж туда-то бабулю вообще никогда было не зазвать! Не шла она, не шел и Николай Михайлович, это было очевидно.

Ну, а прочие праздники совсем уж не в счёт.

Новый год:

– Нет, спасибо! Зачем мы вам? Гуляйте без нас!

23-февраля:

Тут совсем все просто – мы приезжали поздравлять Николай Михайловича к ним домой, у них же бабуля поздравляла и Егора. Дальше они без нас праздновали. Бабуля накрывала стол, к ним приходила верная подруга Люська.

8- марта:

Всё с точностью, как на 23- февраля.

На их дни рождения мы приезжали к ним домой и, конечно же, без Петра.

Вот и выходило, что эти двое никогда не пересекались.

– Николаша, ну как? Легче? Отпустило?

– Да, спасибо! – Николай Михайлович даже уже чуть улыбнулся,и я, увидев это, выдохнула и, обращаясь к ним обоим, спросила:

– Кто-нибудь объяснит мне, что происходит?

– Женечка, да, конечно. У меня к тебе только один вопрос: скажи, а у Петра живы родители?

– Он в детском доме рос. С 6-ти лет. В нем же он вот и Сашу нашел, – зачем-то уточнила я.

– А сейчас Петру сколько лет?

Я ответила.

– День рождения у него в апреле?

– Да.

– Это же надо! Я его по тем детским домам искал, а она его сюда, оказывается, увезла… – проговорил Николай Михайлович отстраненно, – я ведь подумать даже не мог, что она в такую даль его… мне назло… столько лет рядом…

Николай Михайлович.

– Женечка, это давняя история. Сюжет стар, как мир. Но, слушайте, Вы имеете право всё знать!

Он, вдруг, перешел на “Вы”.

– Мы с женой поженились, будучи совсем молодыми. Нам было по 20 лет. Это сейчас считается очень рано, а в наше время это было нормой. “Род Вержицких и род Заславиных сплели свои ветви” – так вычурно выражался мой тесть, земля ему пухом! Да, мы с Ольгой были оба из старых дворянских родов, – он как-то смущенно улыбнулся, сделал глоток воды из стакана и продолжил:

– Только тогда не принято было это афишировать. Всё вот это великолепие, – он обвел рукой обстановку, – хранилось запечатанным в коробки. Это было извлечено на белый свет значительно позже, в эпоху оттепели, как принято называть те года. Впрочем, я отвлекся! Мы с Ольгой оба учились в одном институте, на одном отделении. Оба закончили с красным дипломом. Мы оба с ней хирурги. Были. Она в гинекологии, а я в кардиологии. Нас обоих ценили… – он замолчал, вспоминая, видимо.

– Да вот только увлеченные карьерой, мы упустили время для рождения детей. Это сейчас женщины рожают в 40 лет, а тогда – это была редкость. У Ольги обнаружили непроходимость труб. Она прошла все те очень болезненные процедуры, гинеколог сама, она знала, на что соглашалась, но время было упущено. Ольга знала, как я хотел иметь сына, она же не могла его мне дать. Она винила себя, замкнулась в себе, стала отказывать мне в близости. Мы стали отдалятся. Это потом уже я понял, что она таким образом подталкивала меня к тому, что я и сделал. Но Ольга переоценила свои силы.

У меня появилась любовница. Молодая, красивая, смелая. Её звали Нина. Я оперировал её отца, у его постели мы с ней и познакомились. Стали встречаться, я даже квартиру снял для наших встреч. Да, Женечка, я ничуть не лучше Вашего Егора! – он усмехнулся.

– Николаша, ты себя с обыкновенным бл.., – но бабуля увидела глаза Ванюшки и оборвала сама себя, – ох, прости, ребенок! Я хотела сказать, с сексуально озабоченным и с комплексом маленького перчика мужчиной, не сравнивай!

– Марьюшка, – он только улыбнулся на это бабулино выступление и продолжил:

– Нина забеременела через полгода после начала наших отношений. Я был на седьмом небе от счастья! Но развестись я не мог. У Ольги случился инсульт, и половина тела у неё оказалась парализована. Я разрывался между парализованной женой и беременной любовницей. На коленях я вымолил у Нины обещание не вредить будущему ребенку.

Родила она точно в срок. Родила крепкого и здорового мальчика. Я предлагал ей забрать Петю. Ольга бы приняла моего сына. Она уже знала, что у меня есть любовница, и что Нина беременна, именно эта информация, сказанная ей кем-то по телефону, и вызвала инсульт. Но Нина не соглашалась отдать мне Петю. Она шантажировала меня моим же ребенком. На работу после рождения сына она не вышла. Я обеспечивал их с сыном всем. Ольге тоже требовались сиделка и массаж. И я пропадал в больнице по 16 часов. Это не могло долго продолжаться. У меня на нервах стали дрожать руки. Женечка, Вы знаете, что это значит для хирурга? – он вопросительно посмотрел на Женю.

– Вы не смогли оперировать, да?

– Да, – Николай Михайлович встал и подошел к окну, отодвинул тяжелую штору и открыл окно. В квартиру ворвался свежий воздух. Он вздохнул полной грудью и, оставшись стоять у окна, продолжил:

– Ольга медленно, но шла на поправку. Конечно, о её работе хирургом тоже пришлось забыть. Но ей предложили читать лекции в институте. Там, в Сочи. Я её поддержал. Ходила она с палочкой, нога до конца не восстановилась, но это не мешало преподавать.

Петя рос забавным и умным мальчиком. Я бывал у них так часто, как мог. Петя был моим смыслом в жизни, мое продолжение. Нина настаивала на том, чтобы я развелся. Угрожала увезти сына и сделать так, чтобы я не нашел их. Я не очень верил в то, что она решится на это. Выходить на работу она не хотела, а я все-таки обеспечивал их. Я обещал ей, что как только жена поправится и перестанет нуждаться во мне, я разведусь.

И вот в тот день, когда Ольга вышла на работу, Нина сбежала. Сбежала с нашим сыном. Сбежала, оставив только записку, в которой винила во всем меня и, что самое страшное, она написала, что даст ребенку другую фамилию, и он никогда не узнает, кто его настоящий отец. Женя, а как у Петра фамилия?

– Вержицкий. Петр Николаевич Вержицкий, – Женя произнесла это медленно, ощущая себя полной идиоткой.

Услышав это, Николай Михайлович расцвел:

– Не поменяла. Не смогла!

– Да, но в детский дом отвезла! – зло бросила бабуля, – ребенок то здесь при чем?

– Женечка, а у Петра есть вот такой медальон? – Николай Михайлович дрожащими пальцами выудил из-под рубашки, точную копию медальона Петра.

– Да, – Женя растерянно посмотрела на Николая Михайловича, – так Петя Ваш сын? Так?

Николай Петрович порывисто шагнул от окна:

– Женя, я старый человек. Я не знаю, сколько мне осталось. Но я не хочу больше терять время. Я хочу видеть своего сына!

– Николаша, подожди, пожалуйста! Дай хоть, Женя Петру позвонит, предупредит! Ну, нельзя же так, как снег на голову!

Полтора года спустя. Евгения.

– Женечка, отец спрашивает, во сколько ты сегодня в поликлинику поедешь. Они с Марией Семеновной приедут, – Петя пришел с телефоном ко мне на кухню, где я варила кашу своим мальчишкам, и обнял меня сзади. Погладил поясницу и чмокнул в макушку.

– Да? Хорошо. Я к 10-ти поеду.

– Пап, Женечка к 10-ти поедет. Спасибо, что приедете.

– Сын, у тебя сегодня целый день операции? Мы дождемся тебя? – Петя остался стоять очень близко, и я слышала каждое слово из его разговора с отцом.

– Да, пап, я сегодня до 4-х буду. Если, конечно, внеплановых не будет. Но вы дождитесь, пожалуйста. Я хочу показать вам один дом, мне кажется, я нашел то, что всех устроит! Отдохнуть можете в своей комнате, ты же знаешь!

Брак, который я предложила только, чтобы ускорить процесс усыновления Саши, перерос в полноценный союз. Я-то предложила его именно для этого, а в ответ получила признание в любви и полноценное предложение руки и сердца.

Мы все: Петя, я, мальчишки и наши бабуля с дедулей, как называли их Ванюшка с Сашей, наслаждались тем, что мы семья. Мы не надоедали друг другу и решили, в конце концов, что хотим жить все вместе под одной крышей. Большой и дружной семьей.

– Петь, я большая девочка, я и сама могу съездить в поликлинику! Не забывай, сколько лет нашим старшим! – сказала я после того, как он закончил разговор и уже двумя руками обхватил меня. В ответ я потерлась щекой о его плечо и вдохнула полной грудью так любимый мной аромат его парфюма.

– Конечно, можешь, ты много чего можешь сама, но я должен быть спокоен за вас! – Петя погладил мой огромный живот и выключил кашу, – сегодня последний раз едешь к врачу без меня. Через две недели у меня начинается отпуск, и тогда ты вообще от меня не отделаешься! Я купил путевки нашим старшим и младшим в тот же санаторий на три недели. Они как раз успеют вернуться к родам. А ты, красавица, готовься к тому, что будешь ходить по квартире голая! И постоянно будешь мне позировать!