Сейчас в их бальной школе начались каникулы, поэтому мама решила откормить нас с отцом за несколько недель до двойного размера. Пироги, супы, котлеты… Чего только мы не пробовали. Но такими счастливыми, как сейчас, я их давно не видела.

 Мама что-то напевала себе под нос, перемешивая овощи в сковороде, а папа сидел за кухонным столом с местной газетой и потягивал свежесваренный кофе, изредка с улыбкой поглядывая на свою жену.

Какие же они милые. Хоть они и не молоды, как несколько лет назад, но с возрастом любовь только крепчает. Иногда я им даже завидую белой завистью, ведь это не запрещено?

– Доброе утро! – Папа поцеловал меня в макушку и долил себе еще немного кофе, даря такой же поцелуй своей жене.

 Мама лишь хихикнула на его порывы и продолжила готовить, пока отец вновь занял свое место за столом, изучая меня своим пристальным взглядом.

– С чем тебе помочь? – спросила я, споласкивая  руки и вытирая их ярко-зеленым клетчатым полотенцем.

– Слушай, ты где хочешь поступать в университет? – спросил отец, переводя взгляд на стоящую передо мной женщину.

 Почему они так странно улыбаются? Ощущение, что они сговорились в чем-то и теперь собираются меня пытать. Страшное зрелище…

– Хм… Не знаю пока. Скорее всего здесь…

– А теперь скажи мне правду, глядя прямо в глаза, – ответила Маргарита Ильинична, поворачиваясь и сверля меня взглядом.

 Обе пары внимательный глаз заставили меня покрыться румянцем с головы до пят и рассказать все, о чем я мечтала уже несколько недель. Рано или поздно этот разговор должен был состояться.

– Конечно же в России. Не поймите меня неправильно. Мне здесь нравится. Правда! Тут и люди хорошие, и обучение на высшем уровне, только… Только это не то, чего бы мне хотелось.

 Ну вот, я сделала это. Сказала именно то, что могло бы их обидеть, ведь я всё еще хочу обратно, несмотря на то что они сделали для меня и теперь мне ужасно стыдно перед ними.

 Они молчали и лишь изредка улыбались друг другу, как двое нашкодивших котят. Да что здесь происходит? Почему меня прям гложет изнутри, а они веселятся?

– Знаешь, мы тут подумали и решили предоставить тебе выбор самой выбрать вуз там, где ты захочешь, – решительно ответила мама, выключая плиту и присаживаясь за стол рядом с отцом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

 Нет, они что, издеваются? Зачем тогда было тащить меня сюда? Для чего был нужен весь этот переезд?

 Но, видимо все эмоции были написаны на моем лице, как и всегда, в принципе, раз папа решил ответить мне крайне серьезным тоном:

– Мы хотели, чтобы ты сменила обстановку, увидела город, в котором мы живем уже несколько нет и пожила с нами, пока твоя учеба это позволяла. Школа по сравнению с университетом ничто, поэтому самый сложный выбор в своей жизни ты должна совершить сама.

 Вот почему от его слов на глаза наворачиваются слезы? Когда это я стала такой сентиментальной? И почему мне теперь совершенно не хочется уезжать от них?

– По тебе видно, как ты скучаешь днями напролет по своим друзьям. Почти через полгода ты будешь совершеннолетней и сможешь сама решать, где тебе жить, поэтому мы хотим предоставить тебе этот выбор, – прошептала мама, стирая небольшую слезинку со своей щеки. – Мы будем очень рады, если ты останешься, но, если решишь всё же уехать, препятствовать не станем. Но я буду требовать от тебя ежедневный отчет! Поела ли ты, что именно, во сколько ты возвращаешься домой и когда…

 Мама все говорила и говорила, пытаясь подавить дрожь в голосе, а я уже вовсю висела у родителей на шеях. Мама же ревела, то и дело всхлипывая у меня на плече, а папа лишь одними губами прошептал:

– Гормоны шалят…

 Пока мы летели в самолёте, мама призналась, что ждёт ребёнка. Они с отцом не планировали завести ещё одного спиногрыза, которого я увижу уже летом, но от судьбы не уйдёшь. Она призналась, что именно вторая беременность заставила её переосмыслить отношение ко мне и решить для себя, чего она хочет в будущем.

 В тот день я плакала столько, сколько не плакала ещё никогда. Это были слезы радости и счастья, которые невозможно остановить простыми словами утешения. Они должны были выйти, выплескивая наружу все эмоции и чувства. И если бы не они, то я бы никогда не поняла, насколько сильно люблю свою мать.

Глава 28.

                                         Кирилл.

 Снова сентябрь и совершенно новый этап в жизни. Многие называют этот этап взрослением, но я бы назвал его просто продолжением подросткового возраста. Да, меняется мировоззрение и восприятие, но чувства не уходят. Ну а внешность либо становится лучше, либо идёт в совершенно противоположную сторону. Волосы не растут так быстро, как хотелось бы, но моя новая причёска мне очень даже нравилась. Половина обычной длинны, это ли не счастье?

 Поступить я решил в местный университет на экономический факультет. Сдав на достойный балл все экзамены, меня все же приняли на бюджет, чему я оказался несказанно рад. Васильев же поступил в медицинский, бросив меня на произвол судьбы и посмеявшись в конце, что возможно он и доживет до шестого курса, чтобы потом ставить на мне опыты. Так наши пути и разошлись, но общаться мы не перестали.

 И вот он здесь. Первое сентября парень решил встретить в моем университете, приветствуя свою давнюю подругу. Но он и словом не обмолвился, что это будет моя Ведьмочка.

 Первое, что бросилось в глаза среди толпы, так это огненно-рыжие волосы, которые ветер подбрасывал в разные стороны, заставляя девчонку визжать. Ну а дальше показались все такие же костлявые руки, которые так крепко обнимали меня раньше.

 Быстро пробираясь сквозь толпу и расталкивая всех людей на своём пути, я наконец добрался до боли знакомой макушки. Это она. Все такая же красивая и счастливая. Она улыбалась, размахивая цветами в руках и визжа, видя своего друга впервые после долгой разлуки. Не знаю, что бы я сделал, если бы наши глаза встретились. Я боялся вновь увидеть в этих серебристых омутах то безразличие, с которым она оставила меня больше полугода назад.

 Но как будто чувствуя на себе мой взгляд, девушка повернулась и наши глаза встретились. Улыбка не исчезла, а глаза засияли новой волной эмоций. Она рада или все ещё ненавидит меня? Но не успела она открыть и рта, как на неё набросился Васильев с совсем не дружескими объятиями. Он кружил её, а она смеялась и улыбалась, все ещё смотря на меня.

 Если бы сейчас здесь был прошлый я, то обязательно оторвал бы парня от неё и несколько раз вмазал по этому смазливому личику. Но старого Шилова больше нет. Я спокойно наблюдал за её беззаботной улыбкой и не вмешивался, боясь лишний раз отвести взгляд и упустить что-то важное.

 Она вернулась и теперь ничего не остановит меня вернуть её. Я приведу ей все те причины, что задолжал и она согласится, надеюсь. Ведь если один любит, то второй либо ответит взаимностью, либо отказом. Я не уверен в своей победе, но в своих чувствах признаться должен. На этот раз я всё сделаю правильно.

 Каждый день я писал ей записки и просовывал то в дверной проем соседней квартиры, ведь она вернулась сюда, то передавал через одногруппников в университете, то отдавал лично, глядя в глаза и краснея, как школьник.

 «Скажи мне «Да», ведь я добрый», «Скажи мне «Да», ведь я умный, но дурак», «Скажи мне «Да», ведь…» и ещё множество моих плюсов и минусов. Я не хочу скрывать от неё что-то, хочу обнажить всего себя перед ней, чтобы она приняла меня таким, какой я есть, даже если это глупо.

 Весь год я ходил за ней и не сдавался, даже когда она злилась и пыталась меня игнорировать. Но вот первый курс закончен, и я стою перед её дверью в плюс тридцать, в облегающей душной футболке и родных спортивных штанах. Да, не лучший костюм для предстоящей встречи, но смокинг я бы не осилил. Умирать от жары пока не входило в мои планы.

 В выходной день я ждал её все утро, весь день и вечер. Но её не было. Или она очень умело игнорировала то, как я трезвонил в звонок, или её не было в квартире в принципе. Когда я уже отчаялся и решил присесть на подоконник, опустив несколько горшков с цветами на плитку, то на ступеньках раздались тихие шаги.

– Привет, а ты чего это тут? – спросила появившаяся девушка, вставляя ключ в замочную скважину.

 Ни улыбки, ни злости, ни каких-либо ещё эмоций. Неужели это провал? Неужели она больше ничего не чувствует и при каждой нашей встрече у неё не ёкает где-то в груди?

– Привет… Это тебе! – Я протянул ей небольшой букет полевых цветов, которые она так любила и из которого торчала небольшая, сложенном пополам, светлая бумажка.

 Посмотрев на меня из-под длинных тёмных ресниц, девушка в нерешительности протянула руку и взяла букет, но раскрывать записку не спешила.

– Кирилл, спасибо, это очень приятно, но не нужно…

– Просто прочти, – перебил ее я и настоятельно посмотрел на бумажку.

 Она стала более женственной, более красивой и притягательной. Может у неё уже есть парень? А даже если так, я не отпущу её так просто. Не тогда, когда я почувствовал себя таким живым рядом с ней. Не тогда, когда могу дать отпор любому из них.

 Девушка снова осмотрела букет с разных сторон и вдохнув приятный запах белоснежных ромашек и васильков, она все же развернула небольшой кусочек бумаги и, закусив нижнюю губу, выдала единственный интересующий её вопрос, в последний раз пробегая глазами по темной надписи:

– Почему?

 Она не спрашивала о моем вечном преследовании. Не спрашивала о моем нахождении рядом с ней прямо сейчас. Она ждала слов, которые бы подтверждали все написанное моим корявым почерком на бумаге, и я скажу ей это без стеснения со счастливой улыбкой на лице.