Я продолжала витать в мыслях, когда мы повернули на тропу и поднялись на холм, где я начала задыхаться. Ниси бегает слишком быстро.

Мое лицо скользило вверх-вниз, избегая солнечного света, пробивающегося сквозь деревья, и стробоскопический эффект* успокаивал меня, расслаблял.

Стробоскопический эффект − зрительная иллюзия, возникающая в случаях, когда наблюдение какого-либо предмета или картины осуществляется не непрерывно, а в течение отдельных периодически следующих один за другим интервалов времени.

Я вспомнила, как бежала по этой же тропе с Калебом прошлой осенью, мы оба были в кепках и перчатках. Его щеки покрылись пятнами, а нос стал ярко-красным от холода, глаза слезились из-за ветра.

Мы минули пару прохожих − седого мужчину и женщину с тростью. Они были очень тепло одеты, медленно шли шаркающей походкой, держась за руки. Они казались довольными, будто то, что они вместе – лучшее, что произошло с ними за день. Мы по инерции поменялись местами, так, что Калеб бежал позади меня, чтобы разделить тропу с ними, а затем снова повернул, после того, как мы пробежали мимо них.

Мы долго бежали в тишине, оба потерялись в своих мыслях. Я удивилась, когда он заговорил, между ритмичными вдохами-выдохами.

 − Как думаешь, мы будем такими же?

 − Какими? – спросила я, взглянув на него.

 − Как они.. Как эти старики, − сказал он, показав большим пальцем на что-то за плечом.

 − Как они − в каком смысле? Старыми?

 − Нет.

Он остановился, нагнулся и уперся руками в колени, тяжело дыша. Я продолжала бежать, но потом поняла, что он не двигается, и подошла к нему. Он выпрямился и взял меня за руку.

− Я о том, что мы ведь тоже будем вместе идти по этой тропе, когда состаримся? Будем держаться за руки, все так же любить друг друга?

Я улыбнулась, и мне показалось, что все тепло моего тела наполнило грудь. И плевать на ветер и холод. Я сжала его руку.

− Надеюсь, − ответила я.

Он обхватил меня за талию, приподнял, так что я касалась земли лишь носочками, и поцеловал – это был долгий и нежный поцелуй, от которого стало очень тепло.

Мы так стояли до тех пор, пока не услышали звук топающих ног ребят из другой команды.

− Хэй, Кэйл, кому-то перепадет сегодня! − закричал один из них, пробегая мимо нас. Калеб оскалился и наклонил голову, так что наши лбы соприкоснулись. Когда они исчезли из поля нашего зрения, он сказал:

− Я тоже надеюсь. Надо двигаться, а то ты вся трясешься.

Мы снова побежали. Но он не знал, что я тряслась совсем не из-за холода. Это было волнительное возбуждение от того, что я рядом с ним. И это чувство не отпускало меня даже после того, как мы вернулись в раздевалку, и я стояла под горячим душем.

Я любила вспоминать этот случай. Хранить его в памяти как что-то очень дорогое. Но теперь ненавижу такие воспоминания – когда я бегу по «нашей» тропе, мне приходится вспоминать, как сильно я любила его. Но я отчаянно пытаюсь забыть об этом.

К концу занятия, я немного отстала от Ниси и остальных. Тренер стояла у ограждения вокруг трека и прикрывала лицо от солнца папкой-планшетом. Я очень устала и старалась не показывать этого, но у меня не слищком хорошо получалось. Я тяжело дышала, болели ноги и сердце.

Мы прошли в открытые ворота и обошли трек кругом, чтобы восстановить дыхание. Адриан, Филиппа и Ниси шли плечом к плечу и о чем-то шептались, будто не замечая меня. Я шла чуть позади них, думая о том, что мне-то плевать, о чем они болтают. Но от этих мыслей снова возникала тоска по Калебу, ведь раньше я бегала рядом с ним.

Все группы уже пробежали. Многие уже переобувались, пили на ходу изотоники и просто дурачились, пока тренер стояла и записывала что-то в своей папке, с отвращением качая головой.

Я услышала приближающиеся шаги и обернулась – это были ребята из другой команды.

− Привет, Эшли, − сказал один из них, когда они подошли ближе. Это был Сила, из команды Калеба по бейсболу. Они засмеялись.

− Привет, Сила, − ответила я, распуская волосы. Пот с них стекал мне на плечи.

Парень, идущий рядом с Силой – кажется, это второкурсник, Кент, если не ошибаюсь – прыснул со смеху. Сила в ответ усмехнулся, будто вспомнил очень смешную шутку.

− Что? − спросила я.

− Ничего, − ответил Сила, но в этот раз не сдержался. Он толкнул Кента, и они оба начали смеяться. − Сперва не узнал тебя.

− Понятно, − протянула я.

Они пошли дальше, мимо Ниси и других девчонок, толкая друг друга и смеясь. Идиоты. Наверно думают, это очень весело, что Калеб расстался со мной.

Но когда я завернула за угол, увидела, что другие ребята тоже смеются, глядя на меня. И некоторые девчонки с ними тоже. Я отряхнула шорты, боясь, что на них какое-нибудь пятно или что-то подобное. Провела рукой по волосам, вытерла нос, взглянула на ноги. Вроде нормально выгляжу.

Одному Богу известно, что Калеб им наговорил.

Но я решила, что мне на это плевать. Я собиралась блокировать все мысли о Калебе, забыть его. Я остыла, слушая в пол уха замечания тренера по поводу моей медлительности и направилась в раздевалку, и думать забыв про Силу и его глупых друзей.

Я приняла душ, переоделась и пошла к полю, где волейбольная команда занималась челночным бегом, чтобы встретиться с Вонни. Тренер дунула в свисток и девочки остановились, со вздохами облегчения.

− Всем до завтра! − крикнула тренер. Некоторые садились на скамейки, некоторые ложились прямо на землю, а другие, в том числе и Вонни, уходили.

− До встречи!

Вонни распустила волосы, что она делала очень редко, и ее лицо и грудь блестели от пота. Настроение у нее, очевидно, было очень поганое.

− Пошли, − сказала она на ходу, даже не остановившись. «Уходим из этой дыры»

Она взяла сумку и направилась к выходу.

− Я подожду, пока ты примешь душ.

− Насрать, дома приму душ, − буркнула она.

Мне было тяжело поспевать за ней, пока мы шли к машине. Все это время Вонни жаловалась на тренера.

 − Такая сука, заставила нас бежать из-за того, что Оливия опоздала. И она же не без дела болталась, а тест переписывала. Это не справедливо. Тебе надо рассказать своему отцу, пусть прижмет ее. Чтоб ее толстой жопы не было в нашей школе.

− Я думаю, он не сможет. К тому же, вы не одни такие, тренер Иго на меня разозлилась тоже. Я опоздала, и она заставила меня бежать со старшекурсниками. Я уж думала, умру прямо на дорожке и никто не заметит

− Они обе мрази. Им нужно клуб создать.

Вонни села в машину. Я плюхнулась на заднее сидение и положила сумку на колени.

− Где Чейени и Энни?

− Пошли домой с братом Энни. Их не было на тренировке. Хитрожопые.

− Она им еще припомнит за это.

− Да, она может, − хихикнула Вонни. – Зная ее, она нам всем припомнит.

Она завела машину, и мы выехали на дорогу.

− Хочешь зайти? Еще Рейчел должна заскочить.

− Не, − ответила я, – Не сегодня. Я совсем вымоталась.

− Давай, Эшли, Ты должна оправиться от этого.

− Прошло всего два дня.

− Вообще-то, нет, − сказала она. – Ты все лето сидела жопой на стуле и смотрела, как он играет в бейсбол. Ты сама так решила. Радуйся, что, наконец, от него избавилась.

− Знаешь, не так давно ты сама мне советовала отправить ему свою фотку, чтобы он не забывал обо мне в колледже.

− Да, я была в стельку пьяная, когда говорила тебе это.

− Но фото-то я отправила

− Не нужно было, − резко сказала она.

До моего дома мы ехали в тишине, даже быстрее чем обычно. Я злилась и думала, что можно еще быстрее гнать.

Когда мы уже подъезжали к моему дому, она со вздохом сказала:

− Прости, я была злая после тренировки. Я хотела сказать.. не нужно было отправлять фото, потому что теперь тебе больно. И я не хочу, чтобы ты страдала, вот и все.

− Без проблем, − ответила я, хотя в душе понимала, что это проблема. Я нуждалась в Вонни. Мне хотелось, чтобы она поняла, как мне больно, несмотря на то, моя в том вина или нет. Я хотела, чтобы она поддержала меня. Но самосуд и советы по поводу того, что мне просто нужно отвлечься и все пройдет, не помогали.


***

Мама сидела на корточках в мягком большом кресле-релакс, наклонившись над книгой, так что очки сползли с носа.

− Привет, − сказала она, как только я вошла, − Ты поздно. Как тренировка?

Я пожала плечами.

− И что это значит?

Я направилась в кухню попить воды. Стукнула закрывающаяся подставка для ног – мама слезла с кресла, зашла в кухню и сняла очки.

− Эй, все нормально?

− Не знаю, наверно, − ответила я, снова пожимая плечами.

Мама нахмурилась. Я даже не сказала свою обычную фразу − «Все тип-топ!» − или хотя бы − «Надо подзаправиться!» − но я была не в настроении играть в наши милые игры. Она села за стол и подвинула мне стул.

− Рассказывай.

Я сделала большой глоток и опустилась на стул напротив нее.

− Поругалась с Вонни. Но это не проблема.

− О, вы помиритесь, как всегда, − она наклонила голову, стараясь смотреть мне прям в лицо. – Но есть еще что-то?

− Ничего. Но мне надоело заниматься бегом. У меня не очень хорошо получается, слишком большая нагрузка.

− Но нагрузки нужны.

− Нет, если легкие начинают гореть огнем. К тому же.. Не знаю.. Не так весело, как раньше.

− О, Эшли. Это из-за Калеба? Ты скучаешь. Я уверена, он приедет посмотреть, как ты бегаешь, − сказала она, кладя очки на стол.

Я посмотрела на нее и сделала еще один глоток.

− Я сомневаюсь.

− Конечно, он приедет, он тебя обожает.

− Больше нет, мам, мы расстались. Теперь он меня ненавидит.

Она была поражена. Мне стало еще хуже, видя, как сильно это ее потрясло – тот факт, что Калеба больше нет в моей жизни, и что я сразу же ей сказала.

− Что произошло? – спросила она. – Вы так долго были вместе.

Я задумалась. Я думала о Холли. О моих обвинениях. Наших ссорах. О фото, с которого все началось. Я заставила себя не показывать это. Как я могла ей объяснить, что произошло? Это было личное, точно не мамина территория. Я снова пожала плечами.