Матильда Старр - У босса на крючке

Он так завелся, что ему, видимо, было уже наплевать, мокрая я или нет. Одной рукой он расстегивал штаны, позвякивая ремнем, второй жадно тискал меня между ног, толкая так, что я головой стукалась в стену.

Вжикнула молния…

И через долю секунды в мои бедра впились стальные пальцы, а в промежность вдавилась чужая плоть.

Я отчетливо услышала рычание и ничуть не удивилась. Сэм не напрасно казался мне животным – грязным, отвратительным животным. И тот факт, что при этом он был гладко выбрит и пах дорогим одеколоном, совершенно ничего не меняло. Похотливое животное!

Рычание повторилось, и я с удивлением поняла, что этот звук издает вовсе не Сэм, а кто-то сзади него.

И еще раз, теперь уже громче, агрессивнее.

Видимо, Сэм тоже его услышал. Он замер, перестав ерзать позади меня, отпрянул, оставив в покое мои многострадальные бедра.

Я развернулась, стукнувшись об пол, и увидела, что остановило Сэма. Два желтых глаза, горящих в полутьме. Пес. Огромный, пожалуй, с меня ростом, бродячий житель этих мест. Наверняка бродил по домам в поисках брошенного провианта, пока не наткнулся на нас. Присутствие чужаков ему не понравилось. И теперь он готов отстаивать свою территорию, по крайней мере, выглядит очень свирепо. А в полумраке заброшенного дома и вовсе жутко.

Пользуясь тем, что меня никто не держит, я тихонько отползла подальше в угол и постаралась пошевелить руками. Скотч, второпях намотанный на запястья, держал их не слишком крепко. Если хорошенько постараться – одну руку можно высвободить. И, кажется, Сэм пока совсем не обращает на меня внимания, занятый псом.

– Пшел вон отсюда! – попытался он отпугнуть зверя, но тот даже ухом не повел, напротив, приблизился и злобно оскалился. Его зубы угрожающе блеснули в темноте.

Это не входило в планы Сэма. Он нехотя подтянул спущенные штаны, пошарил вокруг руками и ухватился за какую-то палку. Кажется, деревянная ручка от кресла, но я не была в этом уверена.

– А ну пошел вон! – Он замахнулся на пса.

Пес прижался к земле, еще секунда – и он пружинисто прыгнул, впившись зубами в ляжку Сэма. Тот заорал так громко, что, если бы в радиусе нескольких километров хоть кто-нибудь был, я бы даже могла рассчитывать на помощь. Только вряд ли тут кто-то есть, разве что четвероногие приятели нашего гостя.

Надо сказать, Сэму везло слишком уж долго: сначала Фил не замечал его махинаций, потом Глорис не стала никому о нем говорить, затем он проехал через весь город, перепачканный в крови, и не попался на глаза полицейским да и вообще хоть кому-то, кто мог запомнить номер и сообщить кому надо…

И, кажется, сейчас его везение кончилось. Ничего удивительного. Не могло же он длиться вечно! Он пятился назад, матерясь и подыскивая, чем еще швырнуть в настырную собаку. И в этот момент старый, прогнивший пол проломился.

Сэм упал, раздался стук, другой, третий, и он замер неподвижно.

Я сжалась, не в силах пошевелиться. В этом заброшенном доме было два источника опасности: Сэм и бродячий пес, и то, что один из них, кажется, нейтрализовал другой, мало что меняло. К тому же не факт, что нейтрализовал.

Прошла минута, а Сэм не двигался.

– Сэм, – я сказала тихо, практически просипела.

Он не ответил. Может, и вправду ударился головой и отключился? Тогда можно считать, я родилась в рубашке.

Я наконец вытащила руку из захвата скотча, быстро натянула джинсы и завязала узлом рубашку. И только потом сорвала скотч со рта.

Сэм все еще был неподвижен.

Теперь между мной и свободой оставалась лишь одна преграда: разъяренный пес, который только что бросился на человека и теперь тяжело дышал, вздымая тощие бока. И я была не уверена, что ситуация очень уж изменилась в лучшую сторону. Я привстала с пола и тут же уткнулась взглядом в жуткие огни желтых глаз.

– Хорошая собачка, – дрожащим голосом проговорила я, для чего-то развернув руки ладонями к зверюге, – видишь, у меня нет палки, мне просто надо выйти, дай мне пройти, пожалуйста.

Вряд ли псина меня понимает. Но, увы, договариваться нужно именно с ней.

Я сделала шаг к двери – маленький, микроскопический шажочек – и замерла, сжалась, ожидая услышать злобное рычание. Но нет, пес стоял как вкопанный, гипнотизируя меня своим желтым взглядом. Я сделала еще шаг.

– Выпусти меня, пожалуйста, а?.. – прошептала уже громче. – Мне очень надо.

Еще какое-то время пес оставался неподвижным, а затем развернулся и потрусил вон из дома.

Неужели? Не веря своему счастью, я выдохнула, отыскала в темноте сумку, она забилась куда-то в угол дивана, схватила ее и выскочила на улицу.

Машина Сэма. Закрыта, и, как назло, ключей нет.

Первой мыслью было вернуться и постараться отыскать их у него в карманах, раз уж он все равно без сознания. Но я тут же отбросила эту идею. Даже под страхом смерти я не вернулась бы в этот дом.

Огляделась по сторонам. В какую сторону мне нужно бежать, стало ясно сразу: в ту, где небо сияло отраженными огнями города. Так я наверняка выйду на дорогу.

Сколько я бежала, я вряд ли смогу сказать. Время не текло, оно будто неслось скачками, невероятно растягивая иные секунды и мгновенно пролистывая целые отрезки минут по десять.

Но сколько бы его ни прошло, я выбежала к дороге и замахала руками. Первая же машина остановилась. За рулем была женщина средних лет.

– С вами все в порядке, мисс? – спросила она.

Вот уж точно нет!

– Позвоните в полицию! Там, в заброшенных домах, человек. Возможно, он мертв. А может, ему нужна помощь…

Откровенно говоря, мне бы хотелось, чтобы Сэм был мертв и никакая помощь была ему уже не нужна. Но я знала, что если сейчас не сообщу об этом, навлеку на себя неприятности.

– Да вам самой нужна помощь! – женщина с ужасом смотрела на мое лицо. Видимо, наш «разговор» с Сэмом оставил на нем отпечаток.

– Да, наверное, – согласилась я.

И вдруг в одночасье все, что я пережила: боль, усталость, страх – навалилось на меня тяжелым грузом. Перед глазами поплыло, и я заскользила по поверхности автомобиля вниз.

– Ну, ну, держитесь, мисс, все будет хорошо, – словно издалека слышала я голос милой женщины.

И впервые за это время мне поверилось, что все действительно будет хорошо.

– К вам посетитель, – сказала улыбчивая медсестра и посмотрела на меня так загадочно, что мое сердце подпрыгнуло: неужели Фил?

Первые несколько дней в больнице я еще ждала, что он появится, но потом поняла: вряд ли. Он не звонил и не приходил. Он словно забыл обо мне.

Ответы на вопрос «почему» находились сами собой. Я все сделала не так. Он не хотел меня слышать и видеть уже до того, как я его ослушалась и потащилась к Сэму, а теперь наверняка не хотел вдвойне и втройне.

Мне не на что было рассчитывать.

К тому же ему явно донесли все подробности этой истории. Для такого, как Фил, не составит труда получить копии всех отчетов, в том числе и полицейских. И подробности были не слишком привлекательными. Характер моих травм и места кровоподтеков говорили сами за себя. Их трудно трактовать как-то еще…

В общем, чем больше проходило времени, тем меньше я ждала Фила. Скорее уж моим визитером мог оказаться угрюмый детектив, который время от времени являлся, чтобы засыпать меня все новыми и новыми вопросами, пока доктор не командовал: «Все, хватит, пациентка устала». Впрочем, последний раз детектив сказал, что больше не придет. Сэм во всем сознался, и теперь этим делом занимается прокуратура.

И все же я с замиранием сердца смотрела на дверь в нелепой шальной надежде, что Фил все-таки простит.

– Девочка моя, – раздался голос с порога, и я расплылась в улыбке.

– Мам, ты как? Выглядишь шикарно.

Это было правдой. Я уже отвыкла от нее такой – с кокетливо подведенными глазами и яркой помадой. Ну и, конечно, идеально уложенными волосами. Не сомневаюсь: сразу, как только вышла из больницы, она отправилась в салон к Амелии.

Я представила, как радостно обнялись подруги, и как Мел спросила: «Ну что, старая вешалка, решила еще немного поскрипеть?».

– Погоди, а твое лечение? – запоздало испугалась я.

Возможно, Фил после всего случившегося не только бросил меня, но и снял с довольствия маму? Я бы не удивилась. Хотя нет. Удивилась бы. Фил – далеко не очаровательный добряк, каким я его иногда пыталась представить. Но он уж точно не мелочный.

– В лечении пока нет необходимости, – улыбнулась мама, – через два месяца придется показаться врачу, сделать тесты. Но вроде бы все идет неплохо.

Я с облегчением выдохнула. Эта история паршиво закончилась. Но все же я осталась в выигрыше. Впрочем, не только я. Фил теперь знает, кто убийца. Так что он тоже получил свое. А все остальное, вроде моего разбитого сердца и изрядно потрепанной шкурки, – мелочи, которые никого не должны волновать.

– А теперь, девочка моя, скажи-ка мне, что это за история, в которую ты вляпалась? – нахмурившись, спросила мама.

Да уж, у нее ко мне точно могли быть вопросы.

– Ни во что я не вляпалась, мам, брось. Тот, кто на меня напал, просто псих, и он свое получит.

– Да, об этом писали газеты, но пока идет следствие, ничего толкового никто не скажет. Так что я жду ответов от тебя.

Меньше всего мне хотелось сейчас давать ответы.

– Потом, – легкомысленно отмахнулась я. – Как там Энн?

– Неплохо, – вздохнула мама, явно раскусив мою попытку увести разговор в сторону. – Повзрослела…

Потом мы болтали о простых, обыденных вещах: об учебе Энн, о чертовом домовладельце и шумных соседях. И от этого становилось так легко и тепло, что я даже расстроилась, когда медсестра пришла напомнить, что мне пора отдыхать.

Я давно уже чувствовала себя вполне сносно, и смысла валяться в больнице не видела. Так что в тот день, когда доктора единогласно решили, что лечение завершено, обрадовалась по-настоящему. Хотелось как можно скорее вернуться домой, к нормальной жизни с семьей, к обычным заботам.