— Нет, конюха я оставлю вам, — съязвила я.

— Бери, кого хочешь, — сердито отозвался отец, — хоть весь дом. Я устал с тобой спорить. Иди к себе.

Я демонстративно пожала плечами и развернувшись, вышла. Я все равно возьму, кого хочу. Не понимаю только, почему батюшка так заупрямился. Или ему тяжело расстаться с Эмили, он так к ней привязался, что не в силах пережить разлуку?

От подобной мысли я фыркнула.

Прощание вышло сумбурным и скомканным. Батюшка то обнимал меня и во всеуслышанье заявлял, что мой отъезд лишает его последней радости в жизни, то утверждал, что я наконец перестану трепать ему нервы и апоплексический удар ему уже не страшен. Я в свою очередь радовалась, что мой отъезд сохранит его здоровье и печалилась, что покидаю дом, в котором прожила всю свою сознательную жизнь. Это было тяжело, покидать место, где тебе знаком каждый камень. Я не знала, что ждет меня на новом и предпочла бы не узнавать вовсе. Но теперь это стало необходимой реальностью. Ничего не поделаешь.

Когда мы все трое устроились в просторной карете, герцог уже собирался велеть закрыть дверь, но тут Кадо, оставленный на попечение Эмили, запрыгнул внутрь и с чинным видом уселся в проходе.

— Ступай отсюда, — велела я ему, — здесь не место для собаки.

— Пусть сидит, — восторженно заявила Эвелина, глядя на пса, — он никому не помешает. Правда, Огюстен?

Я уже хотела спросить, кто же это такой, но тут же поняла, так как герцог отозвался:

— Я не возражаю.

Какое напыщенное, слащавое имя! Просто не представляю, как его можно произносить вслух.

— Пусть он останется, — повторила Эвелина, взглянув на меня.

— Как хотите, — сказала я.

Карета тронулась с места. Я поглядывала на Кадо. Он в самом деле был хорошо воспитанным псом, уж я постаралась, но за его симпатии и антипатии я не могла ручаться. Конечно, он не кусал людей направо и налево, был добродушен и бросался только по моей команде. Но была в его характере некая черточка, над которой я была не властна.

— Можно его погладить? — спросила Эвелина спустя минуту.

— Р-р-р, — предупредил ее Кадо, прежде чем я успела открыть рот.

— Хороший песик, — уже не столь восторженно проговорила девушка.

— Р-р-р, — повторил он.

— Что это он? — уже с опаской спросила она.

— Он не кусается, — пояснила я, — если я не скажу.

— Но вы же не скажете?

— Конечно, нет.

— Р-р-р.

— Прекрати, — строго проговорила я, — ты ведешь себя плохо.

— Может быть, его высадить? — предложил герцог.

— Р-р-р.

— Он не хочет, — перевела я.

Герцог рассмеялся.

— Р-ры-р-ры, — выдал Кадо, совершенно обнаглев.

— Если ты не прекратишь, я посажу тебя в чулан, где ты будешь сидеть до тех пор, пока мне это не наскучит.

Кадо замолк, обиженно посмотрел на меня и вздохнул. Но рычать перестал. Напротив, он улегся на пол, положив голову на лапы. Самое забавное было в том, что одна из его лап оказалась на туфельке Эвелины, которая не смела даже пошевелиться, чтобы отодвинуть ногу, не то, что сказать об этом вслух.

Некоторое время мы ехали в полном молчании. Я понимала, почему молчит Эвелина, но почему молчит ее брат? Тоже опасается собаки? Это просто смешно. Кадо вовсе не такой страшный.

Я никогда не боялась собак. Наверное, это было во мне заложено с детства. Я возилась с ними даже после того, как они меня кусали, хотя батюшка утверждал, что после подобного случая я никогда в жизни больше не осмелюсь подойти к собаке. Ничуть не бывало. И потом, я относилась к ним, как к людям, но с поправкой на то, что они все-таки животные и гораздо глупее многих представителей homo sapiens. Но не всех, так как мне приходилось встречать людей с интеллектом барана.

Ход моих мыслей нарушил какой-то хлопок. Я повернула голову на звук, не понимая, что это такое, как вдруг карета остановилась. Герцог насторожился, а Эвелина схватила его за руку.

— Что случилось? — испуганно спросила она, — что это было? Почему мы остановились?

— Кто-то стрелял, — пояснил он.

Кадо вскочил на ноги с чрезвычайно встревоженным видом. Он насторожился куда показательнее герцога, но они оба были сейчас так похожи, что я сдержала невольный смешок. Странно, должно быть, это будет выглядеть в данной ситуации.

— Дьявол! — выругался герцог, — как я мог об этом забыть!

— Что такое? — Эвелина посмотрела на него.

— У меня нет оружия.

Ну конечно, откуда у тебя может быть оружие! Вот, усы ты подкрутить не забыл.

Дверь кареты распахнулась. Человек в маске, закрывающей его лицо до самых глаз, направил на нас пистолет. Он, как человек предусмотрительный, прихватил его с собой, в отличие от некоторых. Знать, что дороги полны грабителей и не взять оружие! Как можно быть таким безголовым!

Несколько секунд грабитель внимательно нас разглядывал. А потом его глаза остановились на мне. Не знаю, почему я показалась ему такой привлекательной для этой цели, но он взвел курок и дуло пистолета теперь смотрело прямо мне в лоб. Я изумленно смотрела на него. Ну, что он во мне нашел?

И тут Кадо молнией бросился на грабителя и вцепился зубами ему в руку. Тот взвыл от боли и неожиданности, но все-таки нажал на курок прежде чем пистолет упал.

Краем сознания я осознала, что лежу на полу, хотя не могла припомнить, когда успела это сделать. А тем временем герцог подхватил оружие и ткнул им в голову незадачливого бандита. Я подумала, нужно ли мне подниматься, и решила, что пока не стоит. Неизвестно, что еще может произойти. Тем более, я не знала, какой из герцога стрелок.

Грабитель стонал, был бледен и по его лицу стекал пот. Хватка Кадо была железной. Его товарищ давно сбежал, поняв, что дело нечисто.

— Ой, мамочки, — прошептала Эвелина, бледная куда сильнее грабителя, — что теперь будет?

— Что будет, что будет, — проворчала я, лежа на полу, — мне можно встать?

— Попозже, — отозвался герцог, — сейчас разберусь с этим негодяем.

Грабитель, поняв, что ничего хорошего его не ожидает, изо всех сил рванулся, ударил Кадо по носу и ценой нечеловеческих усилий освободил руку. Но далеко уйти ему не удалось. Пес прыгнул ему не спину и проявил свой нрав в полном объеме. Я наконец встала с пола и крикнула:

— Фу, Кадо, фу!

— Зря, — заметил герцог, когда обиженный Кадо вернулся в карету.

— Это противно, — скривилась я.

Он вышел наружу, но не для того, чтобы проверить, как себя чувствует грабитель после знакомства с зубами моего пса, а для того, чтобы узнать, цел ли кучер. Кучер был цел, правда, сильно испуган.

— Хороший пес, — похвалила я Кадо, — молодец. Умница.

— О да, — согласилась со мной Эвелина с благоговением в голосе, — знаете, Изабелла, ведь он спас вам жизнь.

Вернувшийся герцог заметил:

— У вас отменная реакция, мадам. Просто не ожидал, что вы так лихо шлепнетесь.

— Что-о? — протянула его сестра, — как ты можешь так говорить?

А я расхохоталась, уж очень это было забавно. Надо же, я, оказывается, «лихо шлепнулась»! Какое интересное выражение. Никогда такого не слышала.

— Р-р-р, — отозвался Кадо, на сей раз имея в виду герцога.

— Этот пес верен себе, — сказал он.

— Я так перепугалась! — воскликнула Эвелина, — просто до судорог. Мне казалось, что нас убьют.

— Грабители не убивают, — пояснила я, — они грабят.

— Тогда почему один из них хотел вас застрелить? — спросил герцог, вмешиваясь в наш разговор.

Этого я не знала. Я не могу читать чужие мысли. Кто знает, может быть, я ему особенно не понравилась. А может быть, он действительно хотел всех перестрелять, опять-таки, начав с меня. Так что, я в ответ на вопрос лишь пожала плечами.

— Если бы не Кадо, мы бы погибли, — и Эвелина всхлипнула, — какой умный песик!

Я протянула руку и погладила пса по голове. Он завилял хвостом. На Эвелину лишь покосился, но рычать не стал, видимо, и ему нравилась похвала.

— Странно, что грабитель не сказал: «Кошелек или жизнь», — заметила я вполголоса, — ну и грабители пошли.

Тем временем, карета выехала на ровную, широкую дорогу, и это подсказало мне, что скоро мы прибудем на место. Я выглянула в окно из любопытства. Никогда не видела замка Каронак. Отец частенько наведывался туда в гости, но никогда при этом не брал меня с собой. Это можно понять. Сперва я была слишком мала для посещений, а потом мое прелестное поведение не позволяло наносить визиты. Впрочем, я об этом никогда не жалела. У меня находилось много интересных занятий и дома.

Итак, я выглянула наружу и вдалеке увидела большой, внушительный замок, который с каждой минутой приближался. Первое впечатление было таково: впечатляюще, но без особых изысков. Старое строение, возводимое как крепость, для защиты от врагов. Что ж, враги могли уходить не солоно хлебавши, но вот гости не получали от лицезрения его стен никакого удовольствия. Впрочем, наш собственный замок тоже не мог похвастать грациозностью линий. Наверное, все замки старой постройки одинаковы.

— Красиво, правда? — заметила Эвелина.

Я посмотрела на нее с удивлением. Назвать это сооружение красивым у меня не поворачивался язык. Так что, я выбрала нейтральное.

— Очень внушителен.

— Мы подъезжаем, — сказала она, ерзая на сиденье, — еще несколько минут — и будем дома. Наконец-то!

В самом деле, минут через пятнадцать карета остановилась. Мы вышли. Кадо выскочил с легкостью и, сделав пару кругов вокруг кареты, вернулся ко мне. Неторопливо помахивая хвостом, он окинул пространство кругом ленивым взглядом, и вдруг напрягся и зарычал.