Дженни Хан - У нас всегда будет лето

На импровизированной вечеринке были Джой, ее соседка Аника, Молли, которая жила в конце коридора, и Шей, девушка с модельным портфолио. Они сидели на полу, в центре стояла большая бутылка гаторейда[10], но содержимое совсем не было похоже на энергетик. Жидкость была желто-коричневой и подозрительно напоминала текилу. Я не пила текилу с тех пор, как перебрала с алкоголем в Казенсе прошлым летом.

– Присаживайся, – сказала Джой, похлопав по полу рядом с собой. – Мы играем в «Я никогда». Знаешь такую игру?

– Нет, – ответила я, приземляясь рядом с ней.

– Когда очередь доходит до тебя, тебе надо сказать что-то вроде «Я никогда…», – Аника окинула взглядом всех девушек в кругу, – «…не мутила со своим родственником».

Все захихикали.

– И если кто-то это делал, он должен выпить, – закончила Молли, закусив ноготь на своем большом пальце.

– Я начинаю, – сказала Джой, всем телом подаваясь вперед. – Я никогда… не списывала на тестах.

Шей взяла бутылку и сделала глоток.

– Что? Я была слишком занята кастингами, так что у меня оставалось мало времени на учебу, – сказала она, и все снова засмеялись.

Молли была следующей.

– Я никогда не занималась этим в публичном месте!

На этот раз Джой взяла бутылку.

– Это был парк, – объяснила она. – Было уже темно, так что я не думаю, что кто-либо видел.

Шей спросила:

– А туалет в ресторане считается?

Я почувствовала, как кровь прилила к лицу. Подходила моя очередь. Мне нечем было похвастаться, поэтому мой список «Я никогда» можно было растянуть на всю ночь.

– У меня никогда не было интрижки с Чедом с четвертого этажа! – сказала Молли, тут же взрываясь смехом.

Джой запустила в нее подушкой.

– Нечестно! Я тебе по секрету сказала!

– Пей! Пей! – закричали все хором.

Джой сделала глоток. Вытирая рот рукой, она сказала:

– Твоя очередь, Изабель.

У меня резко пересохло во рту.

– Я никогда… – Не занималась сексом. – Я никогда… не играла в эту игру, – запинаясь, сказала я.

Я буквально могла почувствовать разочарование Джой. Может, она тоже сначала решила, что мы могли бы стать близкими друзьями, но в тот момент подумала иначе.

Только Аника хихикнула из вежливости, затем все сделали по глотку, и Джой продолжила:

– Я никогда не плавала голышом в океане. Хотя нет, нет, в бассейне!

Нет, я не делала даже этого. Я почти сделала это с Кэмом Кэмероном, когда мне было пятнадцать. Но почти не считается.

В итоге я выпила только раз, когда Молли сказала: «Я никогда не встречалась с двумя людьми из одной семьи».

– Ты встречалась с братьями? – У Джой внезапно проснулся интерес ко мне. – Или с братом и сестрой?

Поперхнувшись, я сказала:

– С братьями.

– Они двойняшки? – спросила Шей.

– Одновременно? – поинтересовалась Молли.

– Нет, не одновременно. И они не двойняшки, – ответила я. – Они погодки.

– Вот это ты даешь, – Джой одобрительно посмотрела на меня.

После этого мы продолжили играть. Когда Шей сказала, что она ничего не крала и Джой сделала глоток, я увидела выражение лица Аники, и мне пришлось закусить щеки, чтобы не рассмеяться. Она заметила это, и мы обменялись многозначительными взглядами.

После этого мы временами пересекались с Джой в общей ванной и на учебе и разговаривали, но мы не стали близкими друзьями. С Джиллиан завести дружбу тоже не получилось, но зато она оказалась хорошей соседкой.

В итоге из всех девушек я сблизилась только с Аникой. Хотя мы и были одного возраста, она взяла меня под свое крыло, как младшую сестру, и я не имела ничего против, потому что Аника была очень классной. Ее запах напоминал мне аромат полевых цветов, и позднее я узнала, что так пахло ее масло для волос. Аника практически не сплетничала, не ела мясо и увлекалась танцами. И я просто обожала это в ней.

Мне было жаль, что мы так и не стали соседками. С этого момента у меня был только один сосед – Джереми, мой будущий муж.

На следующий день я проснулась рано. Приняла душ, выкинула душевые тапочки и приготовилась провести последние часы в своей комнате. На всякий случай я сняла кольцо с пальца и спрятала его в потайной карман сумочки.

Моего папу тяжело было назвать наблюдательным человеком, особенно когда дело касалось украшений, но все же. Папа приехал в общежитие к десяти. Джереми помогал грузить вещи. Я даже не позвонила ему утром, как планировала, но в половину десятого он был уже у меня в комнате с кофе и пончиками для моего папы.

Я заглянула напоследок к некоторым девушкам, чтобы попрощаться и пожелать хорошего лета. Лорри сказала: «Увидимся в августе», а Джул – «Нам надо почаще зависать вместе в следующем году». Я еще раз попрощалась с Аникой и немного прослезилась. Она обняла меня и сказала:

– Расслабься. Увидимся на твоей свадьбе. Скажи Тейлор, что я напишу ей, чтобы обсудить наши платья подружек невесты.

Я рассмеялась в голос. Будет ли Тейлор в восторге? Я не была уверена в этом.

Когда все вещи были погружены в машину, папа позвал нас пообедать в стейк-ресторан. Это было милое семейное заведение с кожаными сиденьями и солонками на столе.

– Заказывайте все что пожелаете, ребята, – сказал папа, опускаясь в кресло.

Мы с Джереми сели напротив него. Я изучила меню и выбрала стриплойн-стейк[11], потому что он был самым дешевым. Мой папа, конечно, не бедствовал, но и лишних денег у него точно не было.

Когда подошла официантка, чтобы принять заказ, папа заказал лосося, я – стриплойн-стейк, а Джереми сказал:

– Мне, пожалуйста, рибай[12] сухого созревания, слабо прожаренный.

Рибай был самым дорогим стейком в меню. Он стоил тридцать семь долларов. Я посмотрела на Джереми и пришла к выводу, что он даже не взглянул на стоимость. Он, наверное, и не привык к этому, потому что все его счета шли к его отцу. Но все должно было измениться после свадьбы, я была уверена. Больше никакого выбрасывания денег на такую ерунду, как винтажные Эйр Джорданы или дорогущие стейки.

– Итак, чем планируешь заняться летом, Джереми? – спросил папа.

Джереми посмотрел на меня, затем на моего папу, затем снова на меня. Я едва заметно мотнула головой. Я уже представила, как он просит благословения у моего отца, но это было в корне неправильно. Я не могла допустить, чтобы отец узнал об этом раньше, чем моя мама.

– Я снова буду проходить практику в компании отца, – сказал Джереми.

– Неплохо. Будешь занят все время.

– Ну да.

– А что насчет тебя, Белли? – Папа посмотрел на меня. – Снова пойдешь работать официанткой?

Я допивала содовую со дна стакана.

– Да, я хотела поговорить с менеджером на следующей неделе. Им всегда нужны официанты на лето, так что думаю, все будет в порядке.

Из-за свадьбы, которая должна была состояться через два месяца, мне надо было работать в два, если не в три раза больше.

Когда принесли наш счет, я заметила, как папа прищурился и поднес его поближе к лицу. Когда я поняла, что Джереми не увидел этого, мне стало неловко.

Я всегда чувствовала особенную близость с папой, когда сидела в переднем пассажирском кресле его минивэна, разглядывая его профиль и слушая вместе с ним Билла Эванса[13]. Я любила эти поездки, потому что нам было комфортно как наслаждаться тишиной, так и разговаривать друг с другом ни о чем и обо все сразу.

В этот раз поездка проходила в молчании.

Он мычал в такт музыке, когда я сказала:

– Пап?

– М-м-м?

Мне так сильно хотелось рассказать ему все. Я хотела поделиться с ним своей радостью в этот замечательный момент, когда я обратно превращалась в маленькую девочку в пассажирском кресле, а он оставался единственным обладателем водительского удостоверения. Это был только наш момент. Я перестала называть его папочкой еще в средней школе, но тогда мое сердце буквально пело: «Папочка, я выхожу замуж».

– Ничего, – сказала я в итоге.

Я не могла. Я не могла сказать ему раньше, чем маме. Это было бы неправильно.

Он продолжил мурлыкать мелодию себе под нос.

Еще немного, папа.

Я думала, что у меня уйдет много времени, чтобы опять привыкнуть к дому колледжа, но мне практически сразу удалось вернуться к домашней рутине, словно я и не уезжала никуда. К концу первой недели я распаковала свои вещи, а ранние завтраки с мамой и распри с моим братом из-за чистоты ванной комнаты, которую мы делили, стали привычным делом. Я была неряшливой, но Стивен просто превзошел все ожидания. Началась работа в ресторанчике «Берс»; я брала столько смен, сколько было возможно, иногда даже работала две смены подряд.

За день до церемонии торжественного открытия сада Сюзанны мы с Джером разговаривали по телефону. Мы обсуждали приготовления к свадьбе, я поделилась с ним некоторыми идеями Тейлор. Ему понравилось все, кроме морковного торта.

– Я хочу шоколадный торт, – сказал он. – С малиновой начинкой.

– Можно сделать один ярус морковным, а другой шоколадным, – предложила я, плечом прижимая телефон к уху. – Я слышала, они могут испечь такой.

Я сидела на полу в своей комнате, подсчитывая заработанные за день чаевые. Я даже не успела еще переодеть свою рабочую рубашку, хотя на ней были жирные пятна, но я так умоталась, что мне было все равно.

– Шоколадно-морковный торт?

– С сырной глазурью на моем слое, – напомнила я ему.

– Это очень похоже на вкусовое извращение, но ладно. Давай так и сделаем.

Я улыбалась себе под нос, сортируя купюры с разным номиналом в отдельные стопочки. Джереми очень много смотрел кулинарные каналы, когда приезжал домой.

– Ладно, с тортом мы более-менее определились, осталось только найти на него деньги, – сказала я. – Я беру столько смен, сколько возможно, но пока что я заработала только сто двадцать долларов. Тейлор сказала, свадебные торты стоят очень дорого. Но я могу в крайнем случае попросить ее маму испечь нам торт. Она очень хороший пекарь. Хотя нам, возможно, и не следует просить ее о чем-то настолько дорогом.