Лидия Сивкевич - Убийство самоубийцы

– Ты была уверена, что мне нужна эта помощь?

– Нет. Я вспомнила времена, когда я нуждалась в такой помощи.

– Ты когда-то хотела покончить с собой?

– Было время, когда я считала это лучшим решением всех проблем.

– Кто помог тебе изменить решение? Саша?

– Мне никто не помогал. Мне не хватило духу. Пришлось найти аргументы и отговорить себя. Сейчас я рада, что не осмелилась. – Она поднесла к лицу кружку и вдохнула ягодный аромат.

– Ничего, кроме отсутствия смелости, тебя не держало?

– Нет. – Немного поразмыслив, ответила Кира. – А самое грустное было осознать, как ничтожен мой след. Как легко забудется мое существование. Только представь, все мои вещи раздадут, продадут, выбросят. Моя комната перестанет быть моей, рано или поздно в ней перекрасят стены, поменяют пол и потолок.

– А как же воспоминания? Они будут жить в людях, которые тебя любили.

– Будут. Но нет ни одного человека, чья жизнь изменится после моей смерти. Кто-то будет вспоминать, но всё реже. Слез будет всё меньше.

– Ты думаешь за других людей. Это плохая привычка. Не в твоей компетенции рассуждать, кто и как переживет твою гибель. Возможно, не заплачет самый близкий человек. А может, кто-то далёкий, но родной больше никогда не улыбнётся.

Она задумалась над его словами и невольно улыбнулась.

– Смерть это то, что бывает с другими, да, Макс?

– Не хочу говорить с тобой о смерти. Хочу о жизни.

– Тогда скажи, для чего мы вообще живём?

– Ты нашла худшего человека, чтобы об этом спросить.

– Тогда предлагаю помолчать.

В кафе зашла компания молодых людей и запустила вместе с собой волну прохлады с ароматом зимы. Солнце уже не успевало нагреть день за отведенное ему время, но оно пыталось. Светило ещё ярко, оживляя улицу тенями и бликами. Реки, слепя отражением лучей, казались источником света, а не посредником. Город уже поделился на умных – в шарфах и шапках, и на глупых – красноносых и красноухих.

– Я не люблю этот город. – Подытожила она после внимательного изучения картины в окне.

– Я не удивлён, но ради приличия поинтересуюсь, почему?

– Ради приличия отвечу кратко – он слишком перенасыщен жизнью. – Кира перевела взгляд на мужчину и нашла на нём задумчивое лицо. В чуть прищуренных глазах бликовало любопытство, но он ни о чем не спрашивал.

Та самая компания друзей, дождавшись напитков от баристы, расположилась за соседним столиком. Сгусток ярких принтов на их одеждах посреди сдержанных цветов интерьера отвлекал взгляд. Куда ни повернись, в поле зрения влезали ярко голубые пятна на одном, кислотно-жёлтые на другом и убийственное сочетание василькового и оранжевого на третьем представителе молодёжи.

– Вернёмся в офис?

– Вернёмся.

***

К позднему вечеру проект был готов для показа к правкам. Кира вышла из офиса около двенадцати, в кабинете гендиректора ещё горел свет. Она ехала домой по пустеющим дорогам и с улыбкой вспоминала этот продолжительный день. Их разговоры, малиновый чай, и улыбку Максима в присутствии Ольги.

***

– Кир, скажи мне, что происходит? Раздался его сонный хриплый голос. Кира почувствовала, как её лицо заливается краской в темноте. Саша щёлкнул выключателем на прикроватном торшере. Кира зажмурилась, но не от света, а от стыда.

Мужчина сел на кровати, протер указательным пальцем глаза, а потом всей рукой, бодрясь, сморщил лицо.

– Мы с тобой вместе или что? Может, только друзья уже?

Она подтянулась руками и села, оперевшись на мягкую спинку кровати. Перевела взгляд на его лицо. Ей захотелось заплакать. Перед ней сидел родной человек, с усталым измученным лицом, с померкшим взглядом, с рваными печальными морщинками у глаз.

Они несколько секунд, молча, смотрели друг на друга, пока он не придвинулся и не притянул её в теплые нежные объятия.

– Давай поговорим? – мягко предложил он. Из глаз женщины посыпались слезинки удивительно правильной формы, словно стеклянные. Она не могла произнести ни слова из-за кома в горле.

– Ты совсем перестала со мной говорить. Я же всегда уважал твою зону комфорта, всегда принимал потребность побыть одной. Ни разу не выпытывал адрес твоей мастерской. Теперь понимаю, что зря.

Она уткнулась лицом в его горячую грудь, а мужчина продолжал говорить.

– Я знаю, что тебе очень важна работа, творчество. Но так нельзя. – Он замолчал. Кира ждала, что Саша начнет её обвинять, но он неожиданно сказал: – Хочешь, я заброшу фирму, найду что-то со щадящим графиком, чтобы у нас как раньше было время?

Её слезы из идеальных превратились в бесформенные солёные ручьи, потекли по щекам, вискам, пробрались в ухо, плюхнулись на его кожу, наперегонки побежали по ней вниз.

– Ну, всё, не плачь. – Он оставил несколько поцелуев в её волосах. – Не плачь. Не переживай, мы всё переживём. – Снова прильнул к её макушке губами. – Я тебя очень люблю.

Она крепче прижалась к нему и бесконечно долго всхлипывала, пока не уснула. Саша натянул на неё одеяло и ещё долго просидел, поглаживая её трясущуюся по волосам.

      Как только проснулась, она приказала себе держаться подальше от Макса.

Рука дрогнула, чудом не перечеркнув половину рисунка, когда телефон в углу комнаты зажужжал на столе

– Боже! – Саша тоже вздрогнул. – Кто это? почти 12. Любовник?

– Да! – сказала она в трубку, отвечая на звонок, и заодно зля Сашу.

– Разбудил? – прозвенел энергичный голос Максима.

Кира откашлялась, бодря голос.

– Нет, что случилось?

– Твой проект принят. Его нужно представить в эту субботу.

Она расплылась в улыбке, Саша вопросительно приподнял бровь.

– Я рада, а представить кому?

– Акционерам и руководству отеля.

– Значит, они летят сюда?

– Нет, Кира, ты летишь в Берлин.

Она присела на край стола и переложила телефон к левому уху, сомневаясь в работоспособности правого.

– То есть как?

– Вот так. Утром Аня бронирует нам билеты, и мы вылетаем в четверг, в крайнем случае, в пятницу.

– Кто мы?

– Кира, ты, правда, спала что ли? Ну, кто мы? Я, ты, Ника и Ира. Те, кто ведёт проект.

– У меня нет визы.

Саша сел на кровати, уровняв брови по уровню удивления.

– Существует деловая виза по приглашению. – Сказал Макс, будто это было чем-то обыденным. – Всё просто и практически готово, если ты не против. – Возникла пауза. – Ведь ты же не против?

Кира прикусила кожу на внутренней стороне губы и подняла взгляд на Сашу.

– Не знаю. Могу подумать до утра?

– Хорошо, можешь. – Голос Максима стал тише и размереннее. В любом случае спасибо тебе.

– Пожалуйста.

Снова повисла пауза.

– Ладно. – Он тяжело вздохнул. – Скажи Ане завтра утром, бронировать ли на тебя билет.

– Хорошо, подойду к ней сразу, как только приеду.

– Спокойной ночи, Кир.

– Спокойной.

***

– Просто знай, мне это не нравится. – Сказал Саша, хотя всё было ясно по выражению его лица.

– Что именно?

– То, что ты летишь в отпуск с этим мужиком. Он не ровно к тебе дышит.

– И ещё к двум девушкам дизайнерам, которые летят с нами?

– Это твой проект, какие ещё два дизайнера? Я уверен, они не смогут полететь в самый последний момент. А по прибытию вдруг окажется, что гостиница переполнена и остался только один номер для молодоженов с огромной кроватью.

Она захохотала, плюхнулась на постель и улеглась к мужчине на колени.

– Я очень хочу поехать.

– Я заметил. – Выдохнул Саша и провел рукой по её волосам. – Странно, что ты сразу не сказала да. Ты ведь полетишь, даже если я буду против.

Она промолчала, поджав губы.

– Когда вылет?

– Утром будет известно.

– А когда вернёшься?

– Думаю, дня три, не больше.

– Очень непривычно видеть тебя в такой одежде.

Она нашла своё отражение в окне отеля, и немного смутилась, глядя на черный спортивный костюм свободного кроя и самую нестильную куртку. Затем поправила лямки спортивного рюкзака и повернулась на звук голоса Максима.

– Но мне нравится. – Продолжил мужчина, подходя ближе. Он так же был облачён в непривычную для него одежду, черные спортивные штаны, и, не менее черную ветровку поверх серой толстовки с капюшоном, но Кира решила этого не подмечать.

– Захотелось прогуляться, деловой стиль ни к чему.

– Ты не вымоталась после перелёта? Уверен, остальные уже пускают уставшие слюни на подушки.

– Я тоже устала, но как можно проспать целый вечер в этом великолепном городе? Высплюсь потом, дома.

Они вышли из отеля на широкую улочку, немного темноватую из-за отсутствия солнечного света.

– Ты сам то, почему не обнимаешься с подушкой?

– Я обладаю суперспособностью спать в самолёте. Мне хватило.

– Вот почему я не видела тебя целых 4 часа. – Кира посмеялась, и они пересекли две пустых дороги подряд.

– Куда ты шел?

– Пройтись возле отеля, посмотреть, что рядом. А ты?

– В Тиргартен. Я видела его весной, теперь хочу посмотреть осенью.

– Так значит, ты уже бывала в Берлине?

– Да. – Она остановилась на перекрестке двух узеньких улочек, и спросила, сжав в кулаки руки, спрятанные в карманах.

– Хочешь пойти со мной?

– Я боялся, что ты не предложишь.

Кира спрятала смущенную улыбку, опустив голову в плиточный тротуар, и поблагодарила красный сигнал светофора, который своим светом маскировал её румянец.