Наталья Бочка - Уборщица

Она видела и чувствовала, как изменился Андрей. Что-то надломилось в нём. Когда-то вулкан, теперь словно пепелище. Серьёзный и замкнутый, он вздрагивал, когда она входила в комнату. Если раньше страшно было смотреть на его гнев, теперь тяготила его грусть. Он будто потух. На время или насовсем? Неизвестно.

Слишком хорошо она помнила, что позволял себе его отец. В ярости он мог унизить, оскорбить, даже ударить. Но и Андрей позволял себе такое. Сына она оправдывала наследственностью и отцовским влиянием. И всё же надеялась, что он изменится. Глупо, конечно, как может перемениться взрослый человек? Но ей так хотелось.

Теперь он стал другим. И она решила, именно сейчас появилась возможность исправить все ошибки. Сейчас он доверял только ей. Слушал только её. Галина Васильевна чувствовала – вот сейчас он, её сын, учится жить по-другому. По-новому. А она старалась быть рядом.

Но иногда спящий вулкан всё же напоминал о себе.

На следующее утро после встречи в магазине всё было как всегда. Мама крикнула из кухни, что завтрак готов, по квартире разнёсся аромат свежесваренного кофе. Андрей поёрзал в постели, резко поднялся. Умылся. Оделся. Расправился с завтраком, поцеловал маму и вышел.

Моросил мелкий дождь со снегом. Андрей вернулся, взял зонт и вышел на улицу вновь. Ноги будто сами понесли. В какой-то момент заметил, что идёт чуть быстрее обычного, даже больную ногу почти не чувствует. Настроение хорошее и противному дождю его не испортить.

Вот и магазин. Андрей вошёл, огляделся, прислушался. Полки, прилавок. Где-то за дверью слышно радио. Продавщица посмотрела приветливо, кивнула. Андрей замешкался, сделал вид, будто что-то выбирает, снова огляделся. Ничего нового, всё то же. Пока он делал сосредоточенный вид, вошли люди. Кивнул на сигареты, расплатился, повернул к выходу, глянул на пол.

Пол вымыт.

«Значит, я опоздал», – подумал Андрей, и хорошее настроение сразу улетучилось.

На следующее утро всё повторилось. Так несколько дней. Андрей ходил чернее тучи. А причину и сам себе не мог объяснить.

Вечером попросил маму разбудить пораньше, сослался на важные дела фирмы. В полвосьмого утра, ещё до открытия магазина, он уже стоял под дверью. Андрей приложил руку к стеклу и заглянул внутрь. То, что он увидел, обеспокоило и огорчило. Пол мыла другая женщина.

Андрей резко развернулся и зашагал прочь.

«Хватит, – подумал он раздражённо, – хватит уже. Чего я сюда бегаю? Что мне нужно? Ну, увидел кого-то, неизвестно кого. Да кто угодно может смотреть на меня, но ведь это ничего не означает. А я, как пацан, околачиваюсь тут. Мне тридцать пять лет, и как дурак бегаю, неизвестно за кем. Именно бегаю – по-другому и не скажешь. Всё, хватит. Буду жить спокойно. Никто меня не интересует, ни в этом магазине, ни где-то ещё».

Но не так случилось. На следующее утро ещё издалека увидел девушку, уборщицу. Она мыла крыльцо. Потёртые джинсы, растянутый свитер.

От неожиданности Андрей остановился. Забыл обо всём, о чём думал вчера. Он наблюдал со стороны и пытался понять, отчего казалось, что её он знает. Откуда? Она слишком проста. Не мог он её знать.

Тем временем она выкрутила тряпку и кинула на ступеньку. Взяла ведро, подошла к ближайшей клумбе и выплеснула воду. Андрей успел разглядеть её лицо, оно действительно казалось знакомым. Тут девушка заметила Андрея, на мгновение остановилась, потом взяла тряпку и вошла в магазин.

Теперь Андрей понял, он должен что-то сделать. Ведь не мог он просто взять и уйти. Нужно разобраться в вопросе здесь и сейчас. Подойти и поговорить было самым лёгким и понятным решением. Но он не решался, и это злило. Немного потоптался у порога. Подождал.

И в этот раз плюнул и ушёл. Потом весь день ругал себя. Отчего не подошёл сразу, когда она мыла крыльцо и не заговорил? Упустил момент, а теперь если подойдёт, будет выглядеть настоящим болваном.

Мысли Андрея летали где-то возле магазина или в нем, только не на работе. Рассеяно он перебирал документы и не совсем понимал, что делает. Ходил по кабинету, но не мог сосредоточиться.

В какой-то момент он почувствовал, что даже не загадка, которая заключается в этой девушке, а сама девушка манит его, как магнит. И уже неважно, как и когда она посмотрела. Важно, что она есть. А ему отныне нет покоя.

И он пытался понять, почему она – уборщица в растянутом свитере, так прочно обосновалась в его мыслях?

Резко зазвонил телефон. Вернул Андрея из лабиринта мыслей в четыре стены кабинета. Нехотя нажал кнопу.

– Андрей Александрович, – послышался из динамика голос Лизы, – пришёл Валевич, просит принять.

– Пусть войдёт.

Дверь открылась, на пороге показался старший механик Степан Валевич. Лет пятидесяти, тёмное лицо и руки. Смелый взгляд из-под густых бровей. Бронзовая от загара шея, грязный мандариновый комбинезон. Он вошёл в кабинет, прикрыл дверь. Поздоровались. Валевич сел без приглашения.

Он работал на станции с тех времён, когда отец Андрея купил небольшой ангарчик на пару тройку машин. Благодаря умелым рукам Валевича строилась и процветала фирма Лозовых. Потом были и другие мастера, но Степан считался спецом высокого уровня. Если в мастерской проблема, к хозяину шёл Валевич. Он единственный, кто не боялся гнева Лозового. Роль громоотвода давно была Степану привычна. Порой дело решалось прямо в кабинете, без выхода хозяина в мастерскую. И тогда все облегчённо вздыхали.

– У нас проблема, – серьёзно сказал Валевич.

– Говори, – недобро буркнул Андрей.

– Вовка Горохов Тойоту немного попортил, – Валевич посмотрел прямо в глаза Андрею.

Лицо Лозового резко изменилось. Валевич знал эту перемену, не в первый раз был её свидетелем. Лозовой вскочил, с силой толкнул дверь и быстро вышел из кабинета.

Валевич последовал за ним. В приёмной он обменялся взглядом с Лизой, она вздохнула и сочувственно развела руками. Она знала, что новости плохие, если пришёл сам Валевич.

Лозовой слетел с лестницы, словно коршун. В здание мастерской он внёсся уже как ураган. Громогласные потоки брани он сопровождал угрожающими жестами. Голос его эхом разносился по огромному помещению длиной как супермаркет. Кучка людей собралась возле серебристой Тойоты. Они спорили, но как только услышали голос Лозового, все притихли.

От возбуждения Андрей сильно хромал, глаза налились кровью, как у разъярённого быка.

– Где этот идиот? – орал Андрей. – Где он?!

Группа людей расступилась, подставляя жертву палачу.

Володька, будто дурачок, с глупой улыбкой на лице. Казалось, он ждал, что его сейчас будут бить, и был к этому готов.

Лозовой быстро осмотрел помятый бампер и повернул к Володьке некрасивое в гневе лицо.

– Ты что совсем дебил?

Минуты две Лозовой крыл Володьку выражениями, какие используют большей частью люди грязного физического труда, да и то в редких случаях. Его словесные излияния заставляли краснеть даже бывалых мастеров. Во время таких речей, понятное дело, все молчали. Им были привычны подобные тирады хозяина, и все по опыту знали, вмешиваться нельзя.

– Отремонтируешь машину за свой счёт и быстро, чтобы я не успел этого заметить. Как такие придурки на свет родятся?.. – и ещё минута отборных ругательств.

Лились потоки брани на голову бедного Володьки.

Такие скандалы заканчивались всегда одинаково. Лозовой выговаривался сначала на виновника происшествия, затем на окружающих, иногда что-то ломал, что-то бросал, а потом уходил. Все это знали, и привыкли к одному и тому же сценарию. Но неожиданно произошло то, что немного изменило цепь событий и, к удивлению присутствующих, усмирило хозяйский гнев.

Андрей так увлёкся, что не услышал шагов.

Вдруг женский голос прервал его неделикатную речь:

– Какое право вы имеете так унижать человека?!

В яростной злобе Андрей повернул голову, запнулся и оторопел. Но то, что он увидел, было настолько неожиданно, что слова застряли в горле.

В двух шагах от него стояла – Она.

Откуда она взялась? Откуда?

Стройная, светлая, красивая. Андрей подумал, что ему показалось. Будто выдал желаемое за действительное, и теперь она всюду ему мерещится. Но нет, это в самом деле Она. Но только другая. Волосы мягко обрамляли милое лицо. Светлое пальтишко и по-детски розовые сапожки, всё это казалось нереальным и даже сказочным. Она, как добрая фея, прилетела, чтобы защитить человека от зла. Андрей вдруг совсем забыл, почему он здесь.

– Как вы можете так оскорблять человека?

Она стояла напротив него, словно лилипут напротив великана, маленькая и смелая. Во взгляде огонь, он перекрывал дыхание. Слова её били точно плетью, но Андрей не чувствовал этих ударов. Словно в тумане он стоял и не мог шевельнуться. Не мог поверить, это она – здесь, рядом.

– Вы кто? – прохрипел Андрей в недоумении.

На мгновение она смутилась, но в следующую секунду указала на Володьку:

– Я его жена!

Медленно, словно на это требовалось усилие, Андрей перевёл взгляд на Володьку. В этот момент Володька выглядел очень жалким. Он потупился и топтался на месте, будто ему было неловко, что его жена прерывает его же экзекуцию.

Она – его жена?

– А вы? – обратилась она к остальным. – Стоите и спокойно слушаете. При вас человека втаптывают в грязь. Эх вы, товарищи! Как вы можете терпеть это. Он не имеет никакого права так оскорблять людей. Он один, а вас вон сколько, и вы позволяете одному человеку так с вами обращаться?

Все смутились. Не могли же они сказать, что привыкли, и ничего страшного в этом нет.

Она всё говорила, а Андрей почти не слышал её слов, только смотрел. Будто бы издалека доносился её голос. Люди и машины, все куда-то исчезли, была только Она.

Она замолчала, и он очнулся, огляделся вокруг. Дверь, которая выпускает гнев, – захлопнулась и Андрей почувствовал, что как будто избавился от долгого плохого сна. С удивлением он понял, что больше не может выдавить ни капли злости. Рассеяно повернулся и пошёл к выходу под испуганными взглядами рабочих.