Наталья Бочка - Уборщица

Андрей был в растерянности. То, что случилось, вернуло его с небес на землю. Он вдруг как будто увидел себя со стороны. Человека, который очертя голову бросился в объятья неизвестности.

Слова, сказанные Гороховым – отрезвили.

«Пока тебя нет, к ней ходит ещё несколько мужиков…» – Андрей представил Надю в объятьях разных мужчин, и его будто передёрнуло. Нет, не может быть. Такого он не мог допустить. Нет. Это ложь. Ложь.

Но достаточно ли хорошо он знал Надю? Да вообще не знал. Сколько слов они сказали друг другу – почти ничего. Как мало они разговаривали. Только любили. Андрей не смог вспомнить хоть что-то похожее на беседу. Только объятья, желание, поцелуи и ничего другого. А она – такая маленькая и тихая, с доверчивым лучистым взглядом – его Надя. Нет, не может быть.

А если Горохов сказал правду? Если в этой девушке за пеленой чистоты и скромности сидит другое, коварное существо. Что если она не та, за кого себя выдаёт? Ведь тогда, в мастерской, в глазах её не было ничего нежного и ласкового.

А если это месть? Да нет, не станет человек столько времени притворяться. Это невозможно. Ведь Андрей видел, как она вырывалась из грубых объятий Горохова. Но, может быть, это была только игра? Тогда в чём её смысл?

Червь сомнения поселился в сердце Андрея, и теперь день за днём отравлял существование. Шли дни, недели. Чем больше времени проходило, тем меньше оставалось решительности, тем дальше отодвигался день выяснения отношений. Он не мог заставить себя пойти туда.

Ревность – вот что хуже всего. Она рисовала нелицеприятные картины, и Андрей был готов биться головой об стену, лишь бы не представлять всего этого снова. Он кипел, метался, корчился. Жил в этом состоянии, и всё же не мог ничего решить.

«Но ведь она не твоя собственность, – говорил внутренний голос, – и ты не можешь ею распоряжаться. Она свободна – так же, как и ты. Чего же ты хочешь? Какие твои права? Она не твоя жена и не должна сидеть и ждать тебя. Тогда пусть ждёт кого угодно. А если постараться забыть? Как будто ничего не было. Может, будет легче».

Он старался не думать, не оглядываться на былое, с головой уйти в работу. Но чем больше пытался отстраниться, тем больше тосковал. Воспоминания не отпускали. Образ Нади, её глаза, волосы, тело. Её запах. Как можно это забыть?

И всё-таки Андрей решил попытаться.

Он разрывался между желанием перечеркнуть все – забыть, уйти, убежать, и стремлением прийти и всё простить. Сколько раз он хотел бежать туда, на Зелёную улицу. Хотел, чтобы снова пропала память, и всё ненужное, неприятное стёрлось бы в один момент. Сколько раз упрекал себя за то, что поверил в слова соперника. Ведь чувствовал – это ложь. Наглая ложь.

Чем дальше, тем больше он теряет надежды на то, что Надя простит его малодушие. А если это не малодушие, а задетая гордость? Сложно даже допустить, чтобы его – Андрея Лозового – заменили. Это просто невозможно.

Каждый раз, когда в окно кабинета он видел Володьку Горохова, ревность, словно болезненная рана открывалась и кровоточила.

Почему они развелись? Ведь на это должны быть какие-то причины. И если развелись – почему этот парень не отпускает? Зачем не оставит её в покое?

Думал Андрей и тосковал.

Решение проблемы неожиданно подсказала мама. Однажды утром она завела разговор:

– Тебе, Андрюша, скоро тридцать шесть. Давно пора подумать о том, что я не вечна, и кто знает, сколько ещё протяну, – начала она.

– Мама, ты чего? Ты у меня ещё молодая, – Андрей подошёл к матери и поцеловал в щёку.

– Вот ты всегда можешь вовремя успокоить, – улыбнулась Галина Васильевна. – Но учти, прежде чем я умру, хочу понянчить внуков. Посмотри, вон у наших соседей Дубковых уже двое внучков?

– Будут и у тебя внуки, не переживай. Обещаю, – засмеялся Андрей. Он хотел успокоить мать, да и разговор не был ему приятен.

Эта тема всегда приносила ноющее чувство. И хоть он не помнил ни жены, ни сына, в глубинах сознания что-то ёкало при упоминании о них. Будто потеряно что-то нужное, а что, не мог вспомнить Андрей.

С этого дня он серьёзно задумался, старался представить Надю в роли своей жены, но брошенные Гороховым слова рубили все мечты. Да, нужно поскорее забыть. Найти замену. Стряхнуть с себя навязчивое состояние безысходности. Как выполнить это поскорее. И что значит – замена.

Андрей принял решение непременно выполнись задуманное, не озираясь на душевную муку. Цель есть – осталось ей следовать. Найти достойную невесту. Но где же искать? Где он бывает? В барах и ресторанах. Девушки в таких заведениях не очень годились на роль добропорядочной жены. А где же взять такую девушку, которая отвечала бы всем его требованиям?

В кабинете он сидел за столом и пытался составить список достоинств, которые хотел бы видеть в своей будущей жене: симпатичная, милая, воспитанная, стройная, умеет вкусно готовить, вести хозяйство, не лезет в дела, ладит с мамой, любит детей и так далее. Список получился довольно длинный. Андрей усмехнулся. Где же найти такую девушку?

В дверь тихонько постучали. Вошла Лиза, поставила на стол чашку кофе и, плавно покачивая бёдрами, пошла к двери.

«Да, хороша, – пронеслось в голове Андрея. – А может, на ней жениться? Нет. Не думаю, что она подошла бы. С таким маникюром сложно управляться на кухне. Слишком носится со своей красотой. Наверное, смотрит в зеркало и обожает то, что видит. Нет, такие дамочки не по мне. Может, я и старомоден, но привлекает меня более естественная красота, а не нарисованная». И ему опять вспомнилась Надя.

Он глянул на листок и понял, что описал все достоинства Нади.

«Почему я никак не могу от неё избавиться? Это какое-то безумие. Нет, всё! Что найду – то и будет».

Андрей скомкал лист и кинул в мусорную корзину.

Володька страшно переживал и совсем не понимал, почему так поступил. Откуда взялась эта злость и ненависть.

Зачем набросился на Надю? Зачем высказал столько гадостей?

Всё, мосты сожжены и нет пути назад. Теперь окончательно всё испорчено. Как оправдаться? Какие слова говорить?

Целыми днями он вкалывал в мастерской. С этой работы он не мог уйти – трудно найти хорошее место. Будь Володька хоть немного решительней, смелее, или гордость его оказалась бы более чувствительной – ни минуты бы не раздумывал и ушёл. Но работа стояла на более важной ступени, чем гордость. Его не выгоняли – он не уходил. Конечно, если бы Лозовой дал ему отставку, Володька не стал бы сопротивляться, но тот молчал, и он продолжал выполнять свои обязанности.

Однако понимание того, что отношения Нади и Лозового всё-таки расстроились, тешили самолюбие. Отчасти Володька был рад такому повороту событий, хоть свои хорошие отношения Надей он также почти разрушил. Почти, или разрушил? Может, всё ещё поправимо? Возможно, Надя вот только теперь поняла его любовь. Разглядела. Обдумала. Осознала.

Беспокойство доставляло и осознание силы Лозового. Страшный его взгляд. Рука. Голос. Володька вспоминал и сомневался. Слишком неравны шансы. У Лозового – вон сколько всего. А что у Володьки? Зарплата?

Возможно, Надя на фирму Лозового и клюнула. А если так, как сыграть на её корыстности? Не могла же она не знать о том, что Лозовой владеет фирмой. А если знала, то на это и повелась. Такая мысль успокаивала Володьку. Он пытался расширить границы своих рассуждений там, где сам себя неизменно оправдывал, а Лозового делал виноватым.

Также, думал Володька, Лозовой теперь всё знает о прошлом Нади, и уже не захочет её видеть. Скорей всего, он ходил к ней как к простушке, скоротать время. А Надя не могла отказать, ей просто льстило его внимание. И вот – опять перевес. Получается, Володька помог отвадить того, кого она не хотела. Такие выводы приходили просто и легко. И везде Володя оказывался невиноватым.

Но среди всех этих поверхностных раздумий одно было спрятано очень глубоко. Он силился не подходить к этой мысли как можно дольше, чтобы не огорчать себя. Но словно иголка она колола и колола. И не позволяла о себе забывать.

Что если это – любовь? Надолго, навсегда. Значит, все попытки Володьки – бессмысленны. Ведь если это настоящее чувство, его не разрушить никакими словами и обвинениями.

Ложку дёгтя подлила и Зоя Семёновна. Она не сказала, что следила за ним, но чётко дала понять – она всё знает. Отвертеться не удастся.

– Чего ты туда пошёл? Три года не была нужна, а теперь, когда у неё кто-то появился, и тебе приспичило. Не поздно ли спохватился? – говорила она вечером во время ужина.

Володька молчал. Слова матери раздражали.

– Я тебе сколько раз говорила – смотри, встретит Надюша нормального парня, и не будет долго думать. Выйдет за него. Она девка молодая, чего ей одной сидеть. А ты всё по гулянкам шатаешься. Ещё не нагулялся?

– Да хватит уже, – резко оборвал её Володька. – Сколько можно?

– Столько, сколько нужно! Я твоя мать и в своём доме могу высказываться, как хочу и когда хочу. А ты слушай и не перебивай. Раз ума нет, может, чужим разживёшься.

– Мама, я тебя прошу. И так тошно, ещё ты со своими моралями.

– Тошно? А мне не тошно смотреть, как ты жизнь свою без толку проживаешь. У тебя была возможность жить нормальной семьёй, а ты что сделал? Никак не мог успокоиться, прошлое ворошил. А теперь получи плоды своих трудов. Ты же счастье держал в руках, и не воспользовался. И чего ты сейчас от неё хочешь? – вопросительно посмотрела на сына Зоя Семёновна.

– Я тебя прошу, не вмешивайся. Я сам знаю, как мне жить, и не нуждаюсь в твоих советах, – он встал и ушёл в свою комнату.

Зоя Семёновна села на табурет и положила руки на колени. Ей было жаль сына, но что она могла сделать?

Возможно, если сходить к Наде и поговорить с ней начистоту, то ситуация прояснится. Только Надя сможет объяснить, что им всем делать дальше.