Вот поговорит с ней тетя Маша, распишет несуществующие достоинства Ивана – и окольцуют меня с этим вруном и бездельником!

- Иван, между прочим, предложения мне не делал, - достаю свой последний козырь.

Не станет он замужество мне предлагать! Одно дело – сидеть и слушать свою мать, да посмеиваться еле заметно – а мне заметно. Но другое – играть по ее правилам.

- Разве, милая? Кажется, я предложил тебе свою сильную руку и горячее сердце еще в «Тюльпане». Или ты не помнишь?

Ррррррррр…

- Я тебя убью, - рычу Ивану на ухо. – Только посмей добавить мне проблем!

- И что мне будет за то, что я угомоню маму?

Послать бы его. И его неудержимую маму тоже, но моя мне этого не простит, так что лучше играть в примерную училку.

- Что ты хочешь?

- Тебя, милая.

- То есть, - подбираю слова, задыхаясь от возмущения, - тебе секс нужен? И не смущает, что добиваешься его шантажом?

Иван подмигивает мне под умиляющимися взглядами тети Маши. Протягивает руку к моему лицу, и проводит пальцами по подбородку.

- Цель оправдывает средства, Василисушка. Я в выигрыше буду в любом случае: тебя получу или сегодня вечером, или в первую брачную ночь – решай сама.

Закрываю глаза, и пытаюсь выровнять дыхание. Вдох-выдох-вдох-выдох, только бы не прибить этого невозможного мужчину! И ведь уверен, что я соглашусь.

А я соглашусь? Ведь можно встать, и сказать, чтобы Иван шел в одно место. И он пойдет, только всем растреплет про историю с эскортом – смеяться, надрывая животы будут не только змеюки, но и коллеги со школьниками и их родителями.

А если я тетю Машу обижу, то мама мне жизни не даст. Будет пилить-пилить-пилить…

Может, из города уехать тогда?

Да кому я нужна?!

- Ну что, милая, завтра к Люсе? Мерки нужно снять, - вторгается тетя Маша в мои мысли, и я вздрагиваю.

- Твоя взяла, ирод, - оборачиваюсь к Ивану. – Будет тебе секс.

Он удовлетворенно кивает, и приобнимает меня за плечи.

- Мам, нам время нужно. Ты пугаешь Василису, - укоряет он. – Не привыкла она к таким наездам, так что не спугни мне ее! Дай нам погулять, повеселиться, а затем и свадьбу сыграем. Позже.

- Погулять и повеселиться? – недобро переспрашивает она. – А ты не нагулялся еще? Не люблю я блуд!

- Маша, оставь, - наконец, подает голос Дмитрий Константинович.

- Но…

- Мария, - каким-то особым тоном произносит отец Ивана, и призывает, наконец, свою распоясавшуюся жену к порядку.

- Ох, чего это я? – смущается тетя Маша. – Василиса, ты не думай, я не безумная тетка! Просто Иван такой неприкаянный. Думала уж, что не видать мне ото него внуков. Ты – первая девушка, с которой он меня познакомил, представь себе? Так что не сбегай от него из-за моих слов, уж будь добра.

- Не сбежит, - отвечает за меня Иван, и бросает на меня веселый взгляд. – Так ведь?

- Так.

Некуда бежать. Забаррикадировали, демоны!

- Скорее бы вечер, - Иван тихо говорит, задевая губами мое ухо. – Мне не терпится.

- Придется потерпеть. Сначала я на девичник, а потом я вся твоя, - отвечаю мерзавцу.

Будет тебе секс, дорогой! Без обмана… почти. Бревна мало кого возбуждают, а я буду классическим бревном.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

ГЛАВА 30

- Девичник?

- Я говорила вообще-то!

Мы, наконец, вырвались из этого дома ужасов. Мне почти жаль Ивана: это ж надо было вырасти в такой семье, и получиться почти нормальным.

Почти. Ключевое слово.

- Сегодня?

- Да, - буркаю я обиженно.

- Про стриптизера я забыл…

- Да я и не надеялась, - распаляюсь, найдя еще одно подтверждение, что рядом со мной Верховный Козел. – Сама нашла, обойдусь!

- Боже, дай мне сил, - шепчет мерзавец так, будто я – сущее наказание.

Я!

Сам прицепился!

Набираю в грудь воздух, и шумно выдыхаю – да пошел он. И вообще, я обиделась.

- Василий, ты как чайник пыхтишь, - спустя пять минут замечает Иван. – Нет, как паровоз. Очень страшно ехать с тобой в одной машине мимо леса, знаешь ли. Чувствую себя как Дин Винчестер рядом с Сэмом, в которого Люцифер вселился.

Заинтересованно вскидываюсь – Иван смотрел мой любимый сериал! – но вспоминаю, что он подлец и мерзавец, и снова отворачиваюсь к окну.

- Женщина, ты меня раздражаешь! – недовольно произносит Иван.

Хмыкаю – того и добиваюсь, вообще-то. Ну и настроение свое показываю – или я не женщина?!

- Будешь молчать – отвезу на пьянку в таком виде, - снова угрожает мне Иван.

И я не выдерживаю.

- Ты! Мерзавец! И не стыдно?

- Нет, - невинно отвечает он.

- А зря! Ты… да как ты посмел вообще?

Ваня поворачивает ко мне голову, на миг отвлекаясь от дороги, и удивленно спрашивает:

- Что посмел? Василиса, ты настойки матушкиной перепила, кажется.

- Ты. Шантажировал меня. Вынудил согласиться переспать, - отрывисто упрекаю я, кипя от гнева. – Это принуждение! Изнасилование!

 - Да-да, - смеется он. – Меня посадят. В тюрьме сгноят. А потом я попаду в ад на веки вечные. Видишь, Василиса, меня ждет страшная расплата, так что ты будешь отомщена.

- Не паясничай. Ты подло поступил: нельзя шантажировать женщину, которая не может отказать.

- Которая не хочет отказать, - поправляет Иван. - Ну, Василиса, признай уже – ты в любой момент могла послать и меня, и мою семью туда, куда школьники твои предметы посылают.

Может, и могла. Но… но ведь я не могу рисковать, вот! Опозорит меня перед всем нашим городом еще!

- Иди к черту! И не нужно меня никуда отвозить – я сама.

- Конечно, самостоятельная моя. Сама, да.

Что-то мне не нравится, как со мной Иван разговаривает. Где, спрашивается, трепет? Где подобострастие? Борис себе такого не позволял. А позволил бы – мало не показалось!

Я всю дорогу до дома молчу, Иван упражняется в красноречии, и я уже готова была плюнуть на правила дорожного движения, затеяв драку, но мы подъезжаем к дому.

В квартиру Иван заходит как к себе домой, что я тоже не могу не отметить.

«Это мне определенно не нравится, - подмечаю я наглость своего спутника. – И нужно что-то с этим делать. Совсем распоясался!»

Но то, что происходит дальше меня просто убивает: этот… слов подобрать не могу, кто, заходит в мою комнату, открывает шкаф, и начинает перебирать вешалки.

- Мои платья тебе не по размеру, Ванечка, - снова закипаю я, но говорю ласково-преласково. – Я эску ношу. Не знала о твоих наклонностях.

- Очень смешно… вот, его надень.

Иван протягивает мне нежное сиреневое платье. Вообще-то я именно его и собиралась надеть, но…

- Вот еще! Иди и жди на кухне. Сама решу.

- Сама ты начнешь вредничать, и нацепишь что-то невообразимое, - возводит очи горе мужчина. – К тому же, ты сама сказала маме, что так меня любишь, что позволяешь выбирать наряды. Или ты своим словам не хозяйка?

Вырываю платье из рук Ивана, и решаю ему в пику надеть что-то другое. Как дедушка говорит: «Назло мужу сяду в лужу»?

Вот это про меня, но поделать с собой ничего не могу.

- Иди, мне переодеться нужно, и макияж подправить.

- Хорошо, - Иван идет к двери, но оборачивается около выхода: - Наденешь что-то другое – мне придется тебя раздеть, и попытаться надеть именно это платье. Но не факт, что получится, и на девичник ты можешь не успеть. Меня устроят оба варианта.

Сказал, и был таков.

Скрежещу зубами, но делаю так, как Иван сказал – с него и правда станется раздеть меня, а потом решить, что и белье мое не нравится. И его сменить.

Выхожу в кухню, как вампир из гроба: с жаждой крови.

- Красавица какая! – восхищенно протягивает Иван, и я вижу – искренне любуется мной, что охлаждает воинственный пыл в моем сердце. Но затем он снова все портит: - И послушная. Молодец, Василий, привыкай. Мужчину слушаться надо.

Рука сама тянется к скалке, и Иван со смехом поднимает меня. Укладывает себе на плечо, и хлопает по попе.

- Побереги ярость для ночи. Ты итак горячая, но я представляю, что ты мне устроишь, - мужчина хватает мою сумочку, и выходит из квартиры. – И не жди, что я отступлюсь. Ночка будет жаркая, Василисушка!

А я болтаюсь на его плече, как мешок с картошкой.

- Отпусти, прическу испортишь!

- В машине отпущу, как только ремнем пристегну. Мало ли что ты учудишь, чудовище, - Иван, страх потерявший, с каждой минутой ведет себя все смелее и смелее.

Ну… свечку я за него поставлю. В церкви. Сам виноват.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

ГЛАВА 31

- Красавчик, - шепчет мне Оксана, и стреляет глазками в Ивана. – Это он?

- Да.

Впервые мне хочется дать лучшей подруге подзатыльник. Сугубо в воспитательных целях. А чего она пялится? Замуж собралась, так подбери слюни.

- Иван, значит, - мурлычет Окси. – Это он вызывался стриптиз станцевать на моем девичнике?

Ох, расскажи одной подруге секрет – сразу всем известно станет. А Оксана вообще про стриптизера не должна была знать – сюрприз же.

- Да, но он не станет.

- А жаль.

Машу рукой девочкам, и замираю – они облепили МОЕГО Ивана, и лопочут что-то кокетливо-приветливое.

Не ожидала! Даже змеюки себя сдержаннее вели, а это – подруги.

- Девочки, чего шумим? – улыбаюсь я подругам, представляя как яд капает с моих клыков. – Вас смущает Иван? Девичник же, точно. Ваня, ты не мог бы уехать?