Зоя Гарина - Удачная партия

— Слушай, — спросил он, — ты во всю эту хрень веришь?

— В какую хрень?

— Во все эти сновидения, расширения сознания?

— А ты в свои ДНК и хромосомы веришь?

— Чего в них верить? Они есть!

— Так и это — есть! Показывай, как фигуры ходят!

Через три занятия Стриганов протянул Дюймовочке книгу Арона Нимцовича «Моя система» и сказал:

— На! К сожалению, у меня совсем нет времени с тобой заниматься. Да и со сновидениями у меня не получается. Будильник-то я слышу, но спать хочется. Я что-то вижу, но проснуться нет сил. А поутру как и не было ничего.

— Прояви упорство, — уговаривал Дюймовочка.

— Ром, наверное, не пришло мое время. А учебник возьми. Это лучшее, что мне приходилось изучать.

Дюймовочка взял книгу и клятвенное обещание со Стриганова, что раз в месяц будут встречаться для игры в шахматы.

Стриганов сдержал обещание. Он ждал встречи с Исмайгой, чтобы восхититься стремительным прогрессом в его игре и послушать рассказы о загадочном мире снов. Вскоре Стриганов стал проигрывать Исмайге.

— Слушай, — как-то сказал Стриганов, — теперь верю, что сны — это нечто большее, чем физиологический процесс с минимальным уровнем мозговой деятельности. Вон ты как меня обставляешь! Одно из двух: или ты фантастически талантлив, или твой учитель в сновидениях действительно существует. Я потрясен!

— Брось! — не польстился на похвалу Исмайга. — Я в шахматах еще малый ребенок. Мой учитель по-прежнему дает мне фору — все фигуры ферзевого фланга.

Стриганов недоверчиво покачал головой.

— Я решил заработать немного денег, — сменил тему Дюймовочка, передвигая фигуру на шахматной доске.

— Ты решил устроиться на работу?

— Типа того. Решил открыть курсы по обучению жизни во сне.

— Ничего себе! Круто!

— Пойдешь ко мне в ученики?

— Я — нет. Я уже пробовал. Но думаю, я знаю пару-тройку людишек, которым это может быть интересно. А я наивно полагал, что деньги тебя вовсе не интересуют.

— Шах! Деньги — грязь. Они меня не интересуют.

— Вот как? — то ли спросил, то ли утвердил Стриганов, обреченно просчитывая варианты защиты от мата. — Тогда зачем эти курсы? Это что, своеобразная просветительская деятельность за определенную мзду?

— Типа того. Мне нужно несколько дорогих вещей.

— М-да… похоже, безнадежно… и так мат… и так мат… И что же это за вещи? Если, конечно, не секрет.

— Закройся Kg4.

— Разве это спасает?

— Не спасает без ладьи и коня, но поиграть можно.

— Да нет. Это уже не игра. Сдаюсь. Так что за вещи?

— Индейский шаманский бубен, диджериду и шахматы.

— Диджериду — это что такое?

— Самый древний духовой инструмент. Ладно, я пойду, — сказал Исмайга.

— Давай. Дверь захлопни. Да! А твой этот потусторонний учитель знает о твоем решении открыть курсы?

Дюймовочка улыбнулся:

— Это его решение.

…Дюймовочка сидел на бамбуковой циновке в позе лотоса. Его сухое жилистое тело, натертое оливковым маслом, казалось, превратилось в камень, сердце билось медленно, но уверенно, сознание было легким, словно пушинка, способная лететь вверх до бесконечности, туда, где нет ни жизни, ни смерти — только свет и любовь. Его глаза были открыты, а взгляд был обращен больше в себя, чем во внешнее пространство.

При проведении таких медитаций Дюймовочка чувствовал, что время меняет свою суть: одно мгновение может быть гораздо дольше и интереснее, чем часы жизни в обычной для человека реальности.

Острая иголка, слегка уколовшая сердце, заставила Дюймовочку моргнуть. Время медитации закончилось.

«Пора», — сказал сам себе Дюймовочка, сделал три глубоких вдоха и выдоха, встал и набросил на себя татарский мужской халат, который лежал на полу недалеко от циновки.

Он пошел на кухню, зажег под чайником конфорку, достал из шкафчика для посуды две фарфоровые чашки и поставил их на стол, запахнул халат, закрепив его полы большой мельхиоровой булавкой в виде головы дракона, и направился ко входной двери.

В дверь позвонили. Дюймовочка открыл, не спрашивая. На пороге стоял немолодой мужчина со всклоченной седой шевелюрой.

— Здравствуйте. Простите. Мне ваш адрес дал мой сотрудник Даниил Стриганов. Меня зовут Аркадий Францевич. Э-э-э… Ковард Аркадий Францевич.

Дюймовочка молчал, разглядывая гостя.

— Возможно, вы мне сможете помочь… — заикаясь, выдавил из себя Аркадий Францевич.

— Возможно, — наконец ответил Дюймовочка и отошел в сторону. — Проходите.

Ковард неуверенно переступил через порог.

— Обувь снимите у двери. Дома хожу босиком, — сказал Дюймовочка, повернувшись спиной. — Проходите в кухню.

Аркадий Францевич разулся и аккуратно поставил туфли к стене, потом подумал и снял носки. Он прошел на кухню, не останавливаясь в комнате, но боковым зрением успел отметить странность этого жилища.

— Присаживайтесь, — предложил Дюймовочка Коварду, наливая чай в чашки. — Есть хотите?

— Нет, спасибо, я сыт, но чаю выпью. Я, собственно…

— Догадываюсь. По поводу снов.

— Да. Даниил сказал, что вы можете мне помочь с этим справиться.

Дюймовочка улыбнулся:

— Уверены, что необходимо с этим справляться? Сахар берите.

— Спасибо. Да, уверен. Это очень мешает жить. Переживания во сне настолько острые, что порой кажется, будто настоящая жизнь не здесь, а во сне.

— А вы полагаете, что во сне жизнь ненастоящая?

Ковард достаточно уверенно ответил:

— Конечно, ненастоящая. Сон — это бессознательное отражение реальных переживаний, так сказать, вспышки галлюцинаций малоактивного мозга.

Дюймовочка удивленно поднял брови и раскатисто рассмеялся, но неожиданно оборвал свой смех и посмотрел на Коварда так, как будто тот сказал несусветную чушь.

— Отчего это вы так развеселились? — спросил Ковард, чувствуя себя уязвленным.

— Не обижайтесь ради бога, дорогой…

— Аркадий Францевич. Аркадий Францевич Ковард.

— …дорогой Аркадий Францевич. Да, кстати, я-то вам не представился, — Дюймовочка встал, одернул халат и по-гусарски вскинул голову: — Дюймовочка.

— Как? — переспросил Аркадий, полагая, что ослышался.

— Вы не ослышались. Называйте меня Дюй-мо-воч-ка.

— Хорошо, — растерянно ответил Ковард, мысленно кляня себя за то, что поддался на провокацию Стриганова «сходить к знающему человеку». «Этот тип явно шизофреник. Дюймовочка. А у самого ножищи волосатые из-под халата торчат. Надо отсюда по-быстрому убираться. И зачем я снял носки?»

— Скажите мне, пожалуйста, дорогой Аркадий Францевич, не встречался ли вам сегодня человек, с виду бродяга, у него еще шахматная доска под мышкой была?

— Встречался. А вы откуда знаете?

— Он мне об этом сам рассказал.

— Кто? Стриганов?

— Да нет же! При чем здесь Стриганов?

— Э-э-э… Нет… Бродяга рассказал?

Дюймовочка посмотрел на Коварда долгим взглядом.

— Вы не представляете, насколько это все серьезно.

— Что?

— Ваши сны.

Ковард с какой-то безнадежной неотвратимостью осознал, что его надежды на то, что случится чудо и этот человек поможет ему обрести спокойствие, равновесие и вернуть ощущение радости жизни, — химера. Все еще больше запуталось. Сны — это серьезно, бродяга с шахматами — не случайно, а этот мужик с волосатыми ногами просит называть его Дюймовочка.

— Да вы не напрягайтесь так, Аркадий Францевич! Просто примите как данность свои сны. В них нет ничего страшного! Вот в этой жизни вы, например, Аркадий Францевич, я — Роман Владимирович, а во сне я — Дюймовочка, вы — крыса. И что в этом ужасного?

Ковард вскочил, у него сдали нервы:

— Знаете, я, пожалуй, пойду. Извините за беспокойство.

— Вы, конечно, можете уйти. А ночью вам опять приснится сон. И вы не будете знать, что с этим делать, и в конце концов окажетесь в сумасшедшем доме. Идите.

— Господи, ну так что же мне делать?

— Успокойтесь и сядьте. Хотите еще чаю?

— Нет. Послушайте, а откуда вам известно, что я видел себя во сне в образе крысы?

Дюймовочка молчал, давая возможность собеседнику самому найти ответ на заданный вопрос.

Ковард все же не мог понять: «Этот человек сумасшедший или ясновидящий?» Его сознание склонялось больше к первому, а чувства — ко второму.

— Бродяга рассказал?

Ковард нашел внутренний компромисс: его сознание позволило чувствам поиграть в игру «верю — не верю».

Дюймовочка кивнул:

— Он. Послушайте, все, кому открывается возможность жизни в сновидениях, а поверьте мне, таких людей мало, проходят через это состояние. Есть только два варианта: принять жизнь в сновидениях как реальную жизнь или отправиться в психлечебницу. Третьего не дано.

— Боже! Ну почему это случилось со мной?

— Знаете, любой человек, попадая в какую-то тяжелую ситуацию, непременно задает этот вопрос: «Боже, почему это случилось со мной?» Но во-первых, этот вопрос направлен правильному адресату, который не обязан вам отвечать. Я надеюсь, вы верите в Бога?

Ковард замялся:

— Ну, в общем.

Дюймовочка улыбнулся:

— Смутный ответ «ну, в общем», гораздо правильнее ясного — «нет». Я продолжу свою мысль… а во-вторых, человеку не дано осознать, что есть для него благо, а что наказание. Так что ваше отчаяние может оказаться совершенно напрасным.