– Да, Блэки. Именно так это и было бы, – ответила она не задумываясь и наклонилась к нему. У нее возникла необходимость немедленно объяснить ему, чтобы он понял причины, побудившие их с Полом поступить так, помимо их огромной любви друг к другу.

– Ты ведь помнишь, – начала она, будя в нем воспоминания. – Мой брак с Артуром Эйнсли потерпел крушение задолго до того, как Пол Макгилл вернулся в Англию. Когда появился Пол, я была на грани развода. Кроме того, – и это очень важно, Блэки, – Пол остался бы в стороне, он не искал бы меня, если бы я была счастлива в замужестве. Он появился у моих дверей в один прекрасный день только потому, что Фрэнк сказал ему, что мы с Артуром живем врозь.

Она помолчала, откинулась на спинку кресла, поудобнее устраиваясь, и крепко сцепила руки на коленях.

– Я знаю, Пол никогда больше ко мне и на пушечный выстрел не приблизился, если бы в моей жизни все было гладко. Он сам говорил мне это. Он разыскал меня только потому, что знал, что мне плохо – и что я свободна. Он ни в коем случае не сделал бы этого, если бы я была замужем за тобой. Ты что, забыл, как он любил и уважал тебя?

– Нет, не забыл. Ты все правильно говоришь. Пол был замечательный и достойный человек. Мне всегда было интересно с ним.

Блэки встал:

– Ну, что ж, моя дорогая девочка, много воды утекло с тех пор. Что толку ворошить прошлое! Может быть, было суждено, чтобы все было именно так, как оно есть. Но мне хотелось бы, чтобы ты взяла это кольцо. Оно всегда было твоим.

Даже Эмма, привыкшая к дорогим украшениям, была потрясена – она даже закрыла на мгновение глаза – настолько ослепило ее кольцо своей красотой и размерами бриллианта.

– Оно превосходно, Блэки, – сказала она с восхищением. – Это одно из самых прекрасных колец, которые мне когда-нибудь доводилось видеть.

Ее слова доставили ему огромную радость – он даже не пытался скрыть ее.

– Этому кольцу, конечно, уже много лет. Возможно, оно не очень модное. Но я не хотел ничего переделывать. Надень его, пожалуйста, дорогая моя.

– Нет. Пожалуйста, сделай это сам, мой славный смуглый ирландец. – Она протянула ему левую руку. – На средний палец, рядом с обручальным.

Он надел кольцо.

Эмма вытянула перед собой свою маленькую сильную руку и наклонила голову к плечу, любуясь кольцом, которое ярко сверкало в отсветах огня. Потом она снова подняла голову к нему, на ее лице появилось озорное выражение.

– Значит ли это, что мы теперь, наконец, обручены и должны пожениться? – поддразнивая, спросила она игривым тоном и одарила его притворно-скромной улыбкой.

Блэки восхищенно рассмеялся. Эмма его позабавила. Ему всегда нравилось ее чувство юмора. Наклонившись к ней, он поцеловал ее в щеку.

– Давай назовем это так – мы обручены и должны быть самыми близкими и добрыми друзьями и товарищами на все время, что нам осталось прожить на этой земле.

Он сделал шаг в сторону от ее кресла, на мгновение остановился, повернул к ней свою седую голову.

– Я надеюсь, ты будешь носить это кольцо, – сказал он небрежно, словно не придавая особого значения своим словам, но неотрывно и напряженно глядя ей в глаза. – Я искренне надеюсь, что не запрячешь его в свой сейф.

– Ну, конечно же, нет. Как ты мог такое подумать? Я никогда не буду его снимать. Никогда.

Он дотронулся до ее плеча и вернулся на свое место, мысленно улыбаясь.

– Я рад, что я подарил тебе это кольцо, моя дорогая. Я так много раз думал о том, как я это сделаю. И мне так хотелось узнать, что ты ответишь. Я знаю, я всегда обвиняю тебя в том, что ты на старости лет стала сентиментальной. Боюсь, что я и сам стал чувствительным и сентиментальным стариком.

Помолчав немного, Блэки кашлянул и сказал:

– Да, кстати, а что ты мне скажешь относительно того моего предложеньица, Эмма? Утром ты сказала, что сомневаешься, насколько оно осуществимо. Но я с тобой не согласен.

– Знаешь, сегодня я снова думала о нем. Эмили перебралась пока ко мне, и я вдруг подумала, что единственная возможность для меня немного пожить в мире и спокойствии – это принять твое великодушное приглашение.

– Так ты поедешь со мной! Ах, дорогая моя, эта новость согревает мне сердце. Как же я рад! – Он сияющими глазами смотрел на нее, счастье и волнение теплой волной поднимались в его груди.

– Подожди минутку! Я ведь еще не сказала «да». Я не могу принять твое предложение – по крайней мере, прямо сейчас. Я очень серьезно подумываю о путешествии, но ты должен дать мне еще несколько недель, чтобы я могла уладить все дела и привыкнуть к мысли о том, что целых несколько месяцев меня здесь не будет.

Сдерживая себя, чтобы не выдать разочарование, он сказал:

– Ладно, я буду терпеливым, но мне придется уже в ближайшее время начать приготовления, поэтому, пожалуйста, не затягивай с ответом.

– Я дам тебе знать как можно быстрее. Обещаю.

Он сделал глоток коньяка, смакуя его. Постепенно в глазах его зажегся хитроватый огонек. Еще минуту или две он пребывал в задумчивости и, наконец, сказал:

– Кстати, Эмма, я недавно разработал план. Ты, конечно, будешь удивлена, услышав это. Для меня это – мой План, поскольку так уж получилось, что это – мой первый план за всю жизнь. Итак, я знаю одну женщину. Она – самое упрямое существо, которое мне приходилось встречать с тех пор, как я родился. Так уж получилось, что у этой упрямой, никогда ни с чем не согласной и часто доводящей меня до белого каления, но тем не менее восхитительной женщины, есть внук, который живет в Австралии.

Я знаю, что она хотела бы поехать туда повидаться с ним, и я подумал, что ей очень понравилось бы, если бы я сам отвез ее туда. Поэтому я разработал совершенно особый план. План этот такой…


Эмили заснула на одном из огромных диванов в верхней гостиной.

Она завернулась в белый махровый халат и спала, свернувшись калачиком, прижавшись к груде диванных подушек. Она показалась склонившейся над ней Эмме маленькой и беззащитной. Эмму захлестнуло чувство щемящей нежности. Она наклонилась, ласково поправила прядь белокурых волос, упавшую на глаза, и прикоснулась губами к гладкой щеке молодой девушки. Потом выпрямилась, раздумывая, разбудить Эмили или не стоит, решила сначала сама приготовиться ко сну и на цыпочках вышла в соседнюю спальню.

Эмма повесила свой соболий жакет, сняла жемчужное колье и такие же серьги и положила их на туалетный столик. Сняла часы и изумруды Макгилла и начала снимать кольцо Блэки, но остановилась и внимательно посмотрела на него. Оно хранилось пятьдесят лет в ожидании ее, и она обещала Блэки никогда его не снимать. Она оставила его на руке, рядом с простым платиновым обручальным кольцом Пола, и продолжила раздеваться. Едва она надела ночную сорочку, раздался стук в дверь, и в проеме появилось улыбающееся лицо Эмили.

– Вот ты где, бабушка. Я не ложилась – ждала тебя.

– Я заметила, дорогуша. Но в этом не было совершенно никакой необходимости.

– Мне просто хотелось, бабуля. Но честно говоря, я не думала, что ты вернешься так поздно. Уже половина первого!

– Я прекрасно отдаю себе отчет в том, который сейчас час, Эмили. И послушай меня, пожалуйста. Если ты будешь жить со мной, тебе совсем не нужно следить за тем, когда я прихожу и ухожу. Меня не нужно опекать. Мне хватает того, что в универмаге меня опекает Пола, – сказала Эмма спокойным ровным голосом, надевая шелковый халат и завязывая пояс.

Эмили хихикнула и проскользнула в комнату.

– Если ты думаешь, что я пытаюсь поменяться с тобой ролями, это не так. Я не собираюсь опекать тебя. Я просто сказала, который час.

– А я бы хотела, чтобы ты просто запомнила мои слова.

– Конечно, бабуля. – Эмили наклонилась над туалетным столиком. Она увидела разбросанные по нему драгоценности, и глаза ее метнулись к руке Эммы. Она сразу же увидела бриллиант, который сверкал и играл в ярком свете ламп. – Ты мне не покажешь кольцо Блэки?

– Откуда ты знаешь про кольцо? – Едва произнеся эти слова, она подумала, что уж у Эмили об этом можно было не спрашивать.

– Мы были в заговоре с Блэки – Мерри и я, – объяснила Эмили. – Недели две назад он через нее попросил меня проверить размер твоего пальца. Он думал, что, может быть, пальцы у тебя стали тоньше.

– Ах, вот оно что! Придется завтра задать ему трепку. Он что, думает, что я превратилась в старую высохшую мумию? – негодующе воскликнула Эмма.

– Никто так не подумает о тебе, бабуля, а уж Блэки – меньше всего. Ты по-прежнему очень красивая.

– Нет. Уже нет. Я старая женщина, – сказала Эмма категорично и бесстрастно. – Но спасибо тебе за добрые слова, Эмили. Конечно, – добавила она со смешком, – все знают, что ты не беспристрастна. – Она протянула левую руку. – Как оно тебе нравится?

Эмили схватила руку Эммы, ее зеленые глаза загорелись и стали круглыми, словно блюдца, а подвижное живое лицо выражало волнение.

– Это великолепный бриллиант, бабушка. Готова биться об заклад, он стоил кучу денег… – Ее голос замер в нерешительности, и после недолгого колебания, она спросила неуверенно: – Это означает, что вы с Блэки собираетесь пожениться?

Эмма рассмеялась и высвободила свою руку.

– Конечно же нет, глупышка. Это было бы смешно. В наши-то годы! Как сказал Блэки, мы обручены и будем самыми добрыми друзьями до конца жизни. Если хочешь, я расскажу тебе историю этого кольца.

– Конечно, очень хочу, бабуля. Но только пойдем в зал. Я приготовила там для тебя термос с горячим шоколадом. Пойдем! – Она властно взяла Эмму за руку и повела ее в соседнюю комнату, не замечая, что суетится вокруг бабушки, как наседка над цыплятами. Эмма только улыбнулась и позволила Эмили распоряжаться собой. В душе это позабавило ее.

Когда история давно минувших дней была наконец рассказана, Эмили вздохнула:

– Ах, бабушка, это так замечательно, так трогательно! Хранить кольцо все эти годы! Господи, вот это – настоящая преданность! – На ее хорошеньком личике с тонкими чертами лица появилось грустно-задумчивое выражение, и она покачала головой: – А ты не верила в безответную любовь! Теперь ты должна признать, что была абсолютно не права.