Тигран Казарян - Удержи любовь слезами

Они устроились ближе к проходу. Анна взяла меню и протянула его Садику. Сама же стала разглядывать присутствующих людей. Садик внимательно изучал гастрономический ассортимент заведения. Он не успел что-то выбрать: официантка появилась очень быстро.

Анна ответила на ее приветствие и стала делать заказ:

– Нам два бокала пива. Вашего фирменного. Мне сосиски. Моему другу что-нибудь без свинины. Если есть такие сосиски, например. Да… еще в общей тарелке картошку фри.

Принесли пиво. Влюбленные чокнулись бокалами, поцеловались и начали с наслаждением его потягивать.

Когда появились закуски, Анна еще раз уточнила у официантки их содержимое, а когда та ушла, посмотрела на Садика.

– Здесь колбаса из курицы, тут – из свинины. Это тебе, – она улыбнулась.

Спустя некоторое время они заказали еще два бокала пива.

Через пару часов они отправились в отель. Пиво сделало свое дело: опьяневшие Садик и Анна громко смеялись, рассказывая друг друга смешные истории. Он крепко держал ее за талию, словно боялся, что она может упасть.

Когда они уже почти приблизились к отелю, то вдруг заторопились. Было несложно догадаться, куда спешили влюбленные. Едва они вошли в комнату, как бросились друг другу в объятия, словно после многих лет расставания. Будто до этого мгновения они десятилетия были в разлуке – на разных планетах…

На следующее утро, проснувшись, они решили заняться тем, что было уже запланировано, – идти на поиски мальчика. В этот день им предстояло сделать многое и отвлекаться от задуманного было непозволительно.

Они поспешили на вокзал, даже не перекусив в отеле.

Лагерь для беженцев был недалеко от Нюрнберга. Они доехали туда к обеду. Расспрашивая прохожих, ребята достигли двух двухэтажных зданий. В одном – жили беженцы, в другом – находились администрация, столовая, учебные и игровые комнаты.

Анна позвонила со своего мобильного телефона медсестре.

– Здравствуйте, я говорю с Симоной?

– Да, я вас слушаю.

– Мне дала ваш номер моя подруга Сандра. Мы с ней коллеги.

– Ах да. Я все поняла. Вы где находитесь?

– Мы у вашего здания.

– Да, я вроде вас вижу. Вы меня видите?

– Да, вы нам машете со второго этажа, – Анна улыбнулась и стала тоже махать руками.

– Я сейчас спущусь за вами.

– Нет, не стоит этого делать.

Анна повернулась и посмотрела на Садика. Тот со счастливым видом следил за каждым движением губ девушки: он не понимал ни единого слова.

Она продолжила:

– Я тут подумала, а если это не тот мальчик. Лишний раз травмировать ребенка… Вы можете мальчика подвести к окну, так, ненароком. Мой друг посмотрит на него. Если опознает в нем своего брата, тогда…

– Да. Идея хорошая. Но должна вас предупредить, что ребенок должен и дальше оставаться здесь. Решение выдавать его кому-то принимаю не я. Надеюсь, вы понимаете, что проблемы создавать не стоит…

– Я вас поняла.

Она вновь взяла руку Садика и прижалась к нему. Их взоры устремились к окну.

Вскоре перед ним появился ребенок с женщиной средних лет. Медсестра пальцем что-то начала показывать мальчику в сторону, противоположную той, где стояли Садик с Анной. Ребенок смотрел куда-то вдаль.

Анна посмотрела на Садика: из его глаз текли слезы. Он молча смотрел на ребенка.

Анна поднесла трубку к уху и сказала Симоне:

– Да, это он…

Она не успела договорить, потому что Нух случайно повернул голову и в поле его зрения теперь попали и они. Анна прервалась разговор и начала медленно опускать руку с телефоном.

Мальчик, онемев, смотрел на них. Затем его лицо скорчилось, как от какой-то неожиданной боли. Он сначала забегал налево-направо перед окном. Затем, опершись двумя руками о стекло, начал кричать с ужасным визгом:

– Садик! Садик! Садик! Брат! Брат! Брат! – медсестра бросилась к ребенку, но не смогла его удержать. Он бросился к лестнице и, перескакивая через ступеньку, буквально слетел вниз и выбежал на улицу. Он несся к старшему брату с неимоверной скоростью. Садик, увидев его снаружи, тоже бежал к нему навстречу. Добежав до Садика, Нух бросился в его объятия. Оба навзрыд плакали.

Анна, вытирая слезы, подбежала к ним. Как и Симона.

Обе они не могли оторвать их друг от друга. Мальчик, увидев чужих тёть, схватил двумя ладонями щеки Садика и начал бешено сбивчиво кричать ему на арабском. Садик держал его на руках, слушал и продолжал плакать.

– Надо что-то делать! И срочно! У вас и у меня будут проблемы! – начала громко, требовательным тоном говорить Анне Симона.

– Скажи своему другу, чтобы отпустил ребенка, немедленно! – теперь уже кричала медсестра.

Мальчик словно понимал, о чем она кричит, и еще сильнее кричал Садику. А тот лишь качал головой и плакал. Когда медсестра взялась вырывать мальчика из объятий мужчины, ребенок вцепился за шею Садика и теперь просто орал. Садик слушал вопли ребенка: «Садик, забери меня отсюда! Не оставляй меня здесь! Я тебя умоляю! Ты мне обещал!» Садик не мог говорить, не мог ответить мальчику: он захлебывался в слезах.

Анна обняла его со спины и начала тихо успокаивать:

– Отпусти его, милый. Мы заберем его, но не сейчас. Я тебе обещаю. Поверь мне. Отпусти его.

Садик начал ослаблять объятия. Медсестра стала вырывать мальчика со всей силой, что у нее была. Наконец они оторвались друг от друга.

Анна продолжала удерживать Садика, прижавшись головой к его широкой спине и плача.

Нух висел в воздухе, удерживаемый Симоной, выставив руки вперед, словно не теряя надежды обратно попасть к брату на руки.

Анна, как заведенная, продолжала говорить Садику:

– Не надо, милый… не надо, милый.

Когда медсестра, крепко держа ребенка в своих объятиях, собиралась уже нести его обратно, Садик закричал:

– Стойте, стойте! Подождите!

Он в спешке достал что-то из внутреннего левого кармана куртки и протянул Нуху со словами:

– Возьми это! Молись своим богам! Молись, чтоб снова увидеться!

Это была икона семьи мальчика с образом Марии с младенцем Христом.

Садик смотрел вслед мальчику, как тот прижал икону к груди, и продолжал плакать.

Анна приникла к Садику, словно боялась, что в последний момент он не выдержит и опять бросится к Нуху.

Когда двери здания закрылись, скрыв за собой мальчика с медсестрой, Анна отпустила Садика.

– Пойдем отсюда, пожалуйста.

Садик повернулся. Они обняли друг друга и начали уходить прочь. Он продолжал плакать. Анна молча шла, держась рукой за его пояс. Она не пыталась успокаивать парня: он должен был выплакаться…

Садик с Анной стояли у пригородной станции и ждали поезд до Нюрнберга.

– Что будет с Нухом? – спокойно спросил Садик.

– Во-первых, будут искать его родственников.

– Я его родственник! Я! – он начал бить себя по груди.

– Ты сможешь доказать это?! У тебя даже нет документов! – Анна повернулась к нему и сделала огорченное лицо.

– А если не найдут их, они же погибли?!

– Тогда отдадут в приемную семью, – Анна уже не пыталась сдерживать свои эмоции. Ее раздражало недопонимание Садика.

– Какую еще семью?!

– Нормальную немецкую семью. Где есть и другие дети.

Эти слова окончательно разозлили парня. Он встал со скамейки и начал ходить вперед-назад.

– Я этого не допущу! Я его украду оттуда!

– И что дальше?! Тебя поймает полиция и в этот же день депортируют! Ты этого хочешь, да?!

– Да! Если на то уж пошло. Я здесь ради него! Ты понимаешь! Ради него!

– Тогда дай ему возможность оставаться в мирной стране и начать новую жизнь. Его будут учить языку и приобщать к немецкой культуре!

– Промывать мозги! – грубо сказал Садик.

– Не промывать мозги, а интегрировать ребенка в современное европейское общество, – Анна уже почти кричала на него.

– Какое это ваше «современное европейское общество»?! Общество, которое нас ненавидит?!

Анна резко встала, по ее щекам катились слезы. Она крикнула на Садика и побежала:

– Дурак ты, Садик! Ты так ничего и не понял!

Садик побежал вслед за девушкой. Они запрыгнули в поезд.

Садик уже в вагоне схватил Анну за руку. Затем крепко обнял ее и прижал к себе. Он стал ее целовать. Она сначала робко сопротивлялась. В вагоне сидело много людей, и все наблюдали за происходящим: какой-то парень, точно беженец, пристает к немецкой девушке. Начали звучать возмущенные оклики. Кто-то даже привстал с места и собирался идти ей на помощь.

Садик и Анна, как всегда, были далеки от реального мира. Анна перестала наконец сопротивляться и сама обняла за голову Садика. Они, не отрываясь, стали страстно целоваться. Люди смотрели теперь на них иными взглядами. На их лицах можно было прочесть ненависть, восхищение, зависть, одобрение…

Молодая пара жила иной жизнью, она стала независимой от этого мира и общества в целом. Ее не интересовало мнение других. Они видели среди миллионов людей только самих себя. И сейчас, когда все взгляды были направлены на них, им было все равно.

Наконец Садик отпустил девушку из своих горячих объятий. Они нашли одно свободное место. Садик сел и посадил Анну на колени. Они тихо сидели, прижавшись друг к другу.

– Ты какую музыку любишь? – спросила Анна.

– Любую. Мне все равно, – он широко улыбался, глядя ей прямо в лицо.

– И все же сейчас что бы ты хотел послушать? – она достала из кармана свой смартфон и начала рыться в Интернете.

– Итальянское, например, Челентано.

– О нет. Давай что-нибудь посовременнее, – Анна молящим взглядом посмотрела на Садика.

– Окей, тогда послушал бы Nec. Его песню Differente.

Девушка быстро нашла музыку в своем телефоне через Интернет, отдала один наушник парню, другой – вставила себе в ухо. Чуть послушав, она подняла свой большой палец и положила голову на его грудь.