Федор Лукьянов, с которым она столкнулась около пяти лет назад на выставке современного фото-арта, стал для нее не просто пропуском в обеспеченную жизнь, а единственным способом закрепиться, осесть в Москве, сохранить свое место в столичном бомонде. За это место, если потребуется, Лана готова была перегрызть любую глотку и пройти по чьим угодно головам.

Она отпила глоток густого и черного, словно деготь, ароматного напитка. Принялась неторопливо разворачивать маленькую, на два квадратика, шоколадную плитку. Ждать Светлана не любила и не умела, но последние два года ей приходилось жить в таком режиме постоянно. И за это она возненавидела своего и без того нелюбимого супруга. Слишком уж рьяно он взялся за решение проблемы собственной бездетности. Очень уж настойчиво шел к этой цели. Женщина не ожидала, что ее интеллигентный муж, которого она считала мягкотелым слизняком, проявит поистине маниакальное упорство в своем желании обзавестись наследником.

— Ланочка! Ты ли это? — прозвенел рядом женский голос, исполненный такой бурной радости, что сразу возникали сомнения в ее искренности. — Не ожидала встретить тебя здесь…

Лукьянова замерла. Вопреки желанию ссутулиться, выпрямила спину еще больше. Нацепила на лицо приличествующий моменту оскал, именуемый в среде светских акул улыбкой, и обернулась на голос.

— О! Юлиана? Приветулечки! — обратилась к известной московской сплетнице. — А ты как здесь?

— Да вот, была в «Миллере», решила зайти, побаловать себя свежим салатиком из рукколы с пармезаном, — заюлила «подруга»: по всей видимости, у нее тоже были свои тайны.

Лана взглянула на часы на экране айфона последней модели. Инга должна была появиться с минуты на минуту. Но девушка вряд ли решится подойти, если ее заказчица будет занята разговором. Поэтому Лана великодушно указала на соседний стул:

— Присядешь?

— Ой, нет! Я уже опаздываю на встречу. Позвоню тебе на днях, у меня столько новостей! — отказалась собеседница.

— Звони, дорогая. Всегда рада. — Улыбка Светланы стала почти непринужденной: похоже, в этот раз чутье на сенсации отказало сплетнице. Изобразив в воздухе возле щеки Ланы поцелуй, Юлиана выпорхнула из кафе.

И тут же в двери вошла Инга и принялась оглядываться, щурясь: после слепящего августовского солнца глаза не спешили привыкать к полумраку. Лукьянова помахала ей рукой. Инга заметила этот знак и поспешила к прячущемуся в тени столику.

***

…Светлана Инге не нравилась. Не по сердцу девушке было и предложение, которое сделала ей эта известная в определенных кругах светская львица. Но отказаться Инга не смогла: она слишком нуждалась в крупной сумме денег.

По-хорошему, эта сумма требовалась еще в марте — целых шесть месяцев назад. Дело даже не в том, что девушке было неловко злоупотреблять терпением своих соседок по съемной квартире. Просто полгода назад они уже потратили свои сбережения, чтобы внести оплату не только за себя, но и за нее, Ингу. Второй раз они просто не потянут. И тогда ей придется съехать.

Вот только ехать Инге Лазаревой некуда. Двоюродная сестра, к которой отошел бабушкин дом в Ивантеевке, не пустила бы Ингу на порог, даже если бы она была одна. А уж с ребенком не пустит тем более.

Три тысячи долларов. Столько стоит годовая аренда комнаты в убитой «двушке» на окраине столицы. И столько теперь стоит совесть Инги.

Сердце в груди трепыхалось неровно и бешено, словно пойманная в силки птица. Однако отступать было некуда. Девушка вдохнула резко, будто перед прыжком в воду, и нырнула в жаркий сумрак кафе.

Приблизилась. Уселась неловко напротив Лукьяновой.

— Добрый день, — поздоровалась скованно.

— Рассказывай. Как все прошло? — Лана не сочла нужным отвечать на приветствия. Общаться с фотографом-неудачницей сверх необходимого она считала ниже собственного достоинства.

…За время поездки от центра репродуктологии и генетики до кафе «Руккола» Инга извела себя раздумьями и сомнениями. Она никак не могла решить: рассказывать Лукьяновой о том, что процедура инсеминации не состоялась, потому что сперму Федора Андреевича по ошибке ввели другой женщине, или промолчать и сделать вид, что все прошло, как надо?

Федор Лукьянов, муж Ланы, оказался очень приятным мужчиной: тактичным, интеллигентным, вежливым. В отличие от персонала центра, он не смотрел на Ингу искоса и не осуждал за то, что она якобы собирается родить от него ребенка и потом за деньги передать дитя биологическому отцу.

К ней, найденной через специализированный сайт суррогатной матери, он с первого знакомства обращался на «вы» и по имени-отчеству, открывал перед ней двери, помогал выйти из машины, заботливо интересовался самочувствием. И если вопросы о состоянии здоровья еще можно было объяснить вполне понятным желанием, чтобы искусственную инсеминацию провели в запланированные сроки, то все остальное явно было результатом хорошего воспитания и привычно-уважительного отношения к женщинам.

Ох! Как же хотелось Инге рассказать Федору правду! Как она ненавидела лгать, в особенности таким вот приятным людям. «Мне б такого мужчину! — вздыхала она. — Я бы ему и двух, и трех родила, и была бы счастлива. Вот что этой Лане не нравится? За что она так поступает с мужем?»

Сейчас, поймав на себе равнодушный взгляд Светланы, заметив ее брезгливо поджатые губы, Инга решилась: «Ничего ей не скажу! Одной ложью больше, одной меньше — все одно грех на душе. Но, может, хоть так отблагодарю Федора Андреича за человеческое отношение!»

— Все, как вы и говорили, Лана. — Сообщила Инга, отводя взгляд и слегка краснея. — Деньги от вашего мужа я получила. Инсеминацию провели — и я сразу к вам.

— Понятно. — На лице Лукьяновой проступило выражение сдержанного торжества и, одновременно, ехидства. Она глянула искоса на приблизившегося официанта и предложила: — Закажешь чего-нибудь?

Инга растерялась. Она даже стакан воды не рискнула бы здесь просить: походы в кафе ей были не по карману.

Заметив, как забегал взгляд собеседницы, Лана с превосходством улыбнулась:

— Смелее. Я оплачу твой заказ.

— Тогда, — Инга взяла в руки меню и открыла его на страничке напитков и десертов, — мне чай с бергамотом и капкейк.

Официант кивнул и отошел. Лана вынула из сумочки упаковку каких-то таблеток, положила их на стол перед Ингой.

— Ты должна принять это.

— «Постинор», — прочитала название девушка. Вслух.

У нее не было необходимости спрашивать Лукьянову, что это за препарат. Теперь Инга и сама знала, что это гормональное средство для экстренной контрацепции. А что, удобно: случился незащищенный секс — выпей в течение суток после него нужную дозу, и можно не бояться, что «залетишь». Эх! Знала бы Инга об этих таблетках раньше…

«Знала бы — и не было бы на свете твоей Викуси!» — одернула она себя мысленно.

Медленно вынула из картонной упаковки сложенную в несколько слоев распечатку с инструкцией и сам блистер с таблетками. Сделала вид, что изучает рекомендации.

Подошел официант, поставил перед ней чайничек, чашку, блюдце с капкейком.

— Спасибо, — кивнула ему Инга.

Дождалась, когда парнишка отойдет, выдавила из блистера таблетку и засунула ее в рот. Потом демонстративно отпила пару глотков чаю. Подхватила двумя пальцами капкейк, украшенный горкой взбитых сливок. Поднесла к губам и незаметно протолкнула в гущу крема таблетку, которую не проглотила, а держала за щекой.

Вернула лакомство на блюдце и принялась счищать с него сливки.

— Миндалем пахнут, — пояснила Лукьяновой. — Меня всегда мутит от этого запаха.

Лана презрительно скривила губы. Она никогда не позволила бы себе размазывать десерт по тарелке. Скорее, отказалась бы от него. Поспешно, не желая оказаться замеченной рядом с Ингой, вынула из сумочки конверт, из портмоне — пятитысячную купюру, кинула все на стол перед собеседницей:

— Расплатишься. Мне некогда.

Инга кивнула и потянулась к конверту. Там лежали пять хрустящих стодолларовых бумажек. Две с половиной тысячи Лазарева уже получила от Федора. Теперь — еще пять сотен от его жены. Девушка пощупала купюры, проверила наличие защитных полос.

— Не старайся, с фальшивками не связываюсь, — услышала над собой холодный голос Ланы. Та уже успела встать со стула и теперь слегка нависала над головой девушки.

— Да я и не… — начала оправдываться неловко Инга.

— Мне это не интересно, — оборвала ее Лукьянова. — Помни главное: никому ни слова. Иначе горько пожалеешь. Заказов ни в Москве, ни в области вообще не найдешь, ясно?

— Ясно. — Инга насупилась и больше ничего говорить не стала.

Лукьянова повесила на плечо клатч и направилась к выходу. Фотограф-неудачница проводила ее недобрым взглядом. «Сучка», — подумала с бессильной злобой, спрятала в сумку конверт с долларами, сунула в карман пятитысячную купюру и вернулась к поеданию бисквита.

Это жены олигархов могут такими суммами разбрасываться, не думая о сдаче. А у нее, Инги, каждый рубль на счету.

8. Фаина


Начало сентября 2015 года. Тула

Две недели и еще четыре дня пронеслись, как в тумане. Фая засыпала и просыпалась с вопросом: беременна она или нет? Другие мысли старательно гнала из головы. Вот когда узнает ответ на главный вопрос, тогда и будет думать об остальном: о том, что какой-то неизвестный мужчина стал ее донором вовсе не потому, что хотел этого. О том, что неизвестная ей семья решилась на искусственную инсеминацию неспроста: видимо, и у них возникли серьезные проблемы с зачатием. О том, что эти люди, возможно, все еще не оставили попыток разыскать ее.

Менструация в срок не пришла. Это был первый звоночек, намекающий на то, что надежды — и опасения — могут оказаться не напрасными. Еще через пару дней Фая заметила, что ее грудь слегка увеличилась: то ли набухла, то ли отекла. Соски стали чувствительными почти до болезненных ощущений.