Чандра начала нервно покусывать ногти. Усы Уиллиса печально опустились.

– Иди быстро, – посоветовал он. – И не встречайся ни с кем взглядом.


Бортовой журнал

6 февраля, 2075 год

17:01

Академия продвинутых технологий Западного побережья

А как определить лучшего медика всех времен и народов?

Последние недели мы только об этом и спорим. Что взять за главный критерий? Техническую подкованность? Коэффициент интеллекта? Опытность? Гениальность? Даже не знаю, что предпочесть.

Вчера Наташа познакомила меня с трактатом под названием «Сушрута-самхита» – это древний текст на санскрите, посвященный медицине и хирургии в частности. Древний настолько, что ей даже пришлось получать специальное разрешение, чтобы взять его в библиотеке. Трактат лег в основу Аюрведы – традиционной для Индии системы медицины. Древние индийцы были настоящими знатоками врачебного искусства и во многом опережали самого Гиппократа! Они лечили людей растениями и первыми на Земле начали проводить хирургические операции.

Наташа поделилась со мной весьма справедливым соображением. Она сказала: «Нам предстоит путешествовать по самым разным эпохам. Невозможно предусмотреть, какие инструменты и лекарства будут у нас в доступе и в каких условиях мы окажемся. Так что нам нужен человек, который будет готов ко всему. Так, может, логичнее всего отыскать того, кто прекрасно разбирается в примитивных формах медицины, и обучить его современным технологиям?»

Остается только найти такого человека – а это самое трудное. В этом плане архивные данные не сильно нам помогают. Например, нам попалось исследование, в котором об одном медике писали так (и это не шутки!): «Полагаем, что жил он в период между 1500 и 500 годом до н. э.».

Тысяча лет! Ничего себе разброс! Толку от таких данных, конечно, мало.

Тем не менее Наташе удалось отыскать кое-что любопытное. Ей встретились сведения о девочке, которая в 528 году до н. э. пыталась поступить в университет Таксилы. В этом городе появился один из первых медицинских университетов. Но ее не взяли учиться – и тогда она состригла волосы и притворилась мальчиком. Ближе к концу первого курса университетское начальство узнало об этом и выгнало ее. Ей тогда и пятнадцати не было. Как мы ни искали, других упоминаний об этой девочке в архивах не обнаружили.

Сказать по правде, меня терзают сомнения. Одно дело – отыскать пилота времен Второй мировой или циркового силача. Но личный врач слишком уж ответственная должность.

А Наташа только и говорит, что об этой пятнадцатилетней девчонке, которая хотела перехитрить лучших врачей Индии той эпохи. Недавно я спросил у нее, что ее так восхищает в этой истории, и она сказала:

– Она готова была пожертвовать всем ради поступления – так ей хотелось изучать медицину! Как знать, может, она и с нами будет так же целеустремленна!

Этот аргумент меня убедил.

Ту девочку звали Чандракала Самхита, и для того, чтобы ее отыскать, нам пришлось совершить аж три путешествия в прошлое. Как я уже упоминал, архивные данные дают очень примерную хронологию, а потому мы долго искали ответ на вопрос, когда именно ее исключили в далеком 528 году до н. э. На наше счастье, по Таксиле оказалось очень интересно гулять. Мы любовались гандхарскими скульптурами, бесчисленными статуями Будды и ступами, венчавшими травянистые холмы, и все это в окружении цветущих деревьев и далеких гор. В университете Таксилы тогда училось свыше десяти тысяч студентов, съехавшихся отовсюду от Китая и до Греции. Их было так много, что на примитивных древних «тротуарах» всем не хватало места, и передвигаться по кампусу было трудно. А еще в Таксиле оказалось куда жарче, чем я думал, – свыше 35 градусов по Цельсию, и это при том, что приехали мы в середине мая (если полагаться на современный календарь). Воздух был на удивление влажный и тяжелый.

Чандракалу мы отыскали у зеркально чистого пруда у буддийского монастыря. Говорить с ней предстояло Наташе, потому что тогда девочка не знала по-английски ни слова. По счастью, моя супруга владеет и пракритом, и пали. Ей довольно быстро удалось уговорить Чандракалу отправиться с нами.

Но, увы, успех этого самого последнего путешествия в Таксилу был немало омрачен очередным видением. Они у меня заметно участились (и теперь я вижу их урывками всякий раз, как оказываюсь в аниле), и их сюжет неизменен.

Я вижу город, ушедший под воду, а потом меня накрывает глубочайшая, бескрайняя печаль – такое чувство, будто само солнце погасло.

Вспоминаю – и до сих пор мурашки по коже.

Как ученый я стараюсь рассматривать ситуацию с точки зрения логики. В конце концов, существует множество исследований, посвященных способности памяти предсказывать грядущие события. Вероятно, мои видения – это по сути «превспоминания», и возникают они потому, что путешествие во времени и пространстве нарушили работу ряда нейронов у меня в мозгу, и теперь я урывками вижу будущее.

Как ни крути, правдоподобно.

Но я очень хочу ошибиться.

28. Эш

17 марта, 1980 год, Форт Хантер


Он здесь.

До этого мига Эш не осознавал, что почти утратил всякую надежду. Но Профессор и впрямь здесь. Почти целый год поисков – и Эш наконец его нашел.

В памяти вновь вспыхнули образы: лодка качается на черных волнах, белые волосы танцуют на ветру, белые деревья светятся во мраке.

Он ведь вел счет месяцам до того рокового дня. Потом стал считать недели, дни…

А теперь песок в этих часах словно застыл без движения. Он отыскал Профессора, а значит, есть вероятность, что то, чего он так страшится, вовсе не произойдет.

Не пряча улыбки, Эш подошел поближе к Зоре, не сводя глаз с экрана. Профессор, судя по кадрам…

Насвистывал! Да-да, он шел по коридору одной из самых секретных военных баз в истории и свистел!

Эш удивленно рассмеялся.

Но тут изображение зарябило. Профессор метнулся в сторону – в противоположный угол экрана – и остановился у какой-то двери. Недолго думая, он распахнул ее и исчез в таинственной комнате.

Дверь была тяжелой и железной, а на ней крупным шрифтом значилось: «Посторонним вход воспрещен».

Зора отняла руку от экрана.

– Что за этой дверью?

– Не знаю, – сказал Эш. Он окинул взглядом остальные мониторы, но на них было слишком много незнакомцев. Сердце тревожно забилось. Профессор здесь. В этом самом здании.

Он видел его своими глазами.

Зора поправила автомат, висевший у нее на плече.

– Найди Романа. А я поищу отца.

– Стой! – крикнул Эш, но она уже выскочила в коридор и побежала прочь, громко стуча по бетонному полу тяжелыми подошвами.

И хотя Эш понимал, что правильнее всего кинуться за ней следом, он по какому-то наитию повернулся к мониторам и отыскал табличку под тем экраном, на котором недавно увидел Профессора.

Климатическая модификация.

Эш нахмурился. Это еще что такое? Выходит, в загадочном восточном крыле изучают климат? Он поднес руку к табличке и провел пальцем вдоль загадочной надписи, точно надеясь, что это поможет понять ему значение.

Неужели Профессор отправился бы в прошлый век лишь за тем, чтобы изучить погоду?

Пока Эш размышлял об этом, на экране появилась новая фигура. Заметив ее, он застыл, решив на миг, будто это Роман. Но это был не он. На экране появилась девушка.

Она повернулась к камере, и у нее на плаще мелькнуло изображение белого лисьего хвоста.

Квинн Фокс. Эш остановил на фигуре беспокойный взгляд. Если и она здесь, значит, Черный Цирк и впрямь научился путешествовать во времени без экзотического вещества!

А Квинн тем временем подняла руки и сняла капюшон, закрывавший ее лицо. Смотрела она не на камеру, и потому сперва Эш разглядел лишь шрам. Он тянулся чуть ли не на пол-лица, кривой, уродливый, и притягивал к себе взгляд. Эш невольно поежился. В Новом Сиэтле глубокие раны и страшные шрамы редкостью не были – уровень медицины в городе заметно упал за последнее время. Но теперь Эшу стало понятно, почему Квинн прятала лицо. А потом из-под капюшона выбились волосы и рассыпались по плечам спутанными волнами.

Сердце так и замерло у Эша в груди, а по венам точно кислота засочилась.

Он еще ни разу не видел ее волос. Квинн всегда прятала их под капюшоном. И теперь Эшу на миг стало грустно, что он раньше обо всем не догадался.

Ну конечно. Волосы у Квинн Фокс были белыми как снег.

Черно-белая Квинн на зернистом экране запустила в волосы длинные пальцы, высвобождая из-под плаща последние пряди. В камеру она не смотрела, и Эш впился взглядом в ее руку. Ни одна деталь от него не укрылась: ни короткие ногти, ни морщинки на костяшках, ни маленькое черное пятно, похожее на татуировку.

Он задумчиво дотронулся ладонью до своей щеки, припоминая, как в его видении Квинн едва ощутимо коснулась пальцами его кожи, а потом вонзила ему под ребра нож.

И тут девушка продолжила движение. Она направилась в глубь коридора, а потом исчезла за той же дверью, что и Профессор.

Эш принялся судорожно осматривать остальные экраны, надеясь, что вот-вот увидит ее вновь. Но Квинн затерялась в толпе незнакомцев.