В этот момент я забываю все, что говорила мне миссис Паркс. Жалость к нему и сочувствие исчезают, у меня только одна мысль — неужели можно так сильно ненавидеть другого человека? Я забываю о спокойном ведении переговоров, набросившись на него.

— Ты злишься на весь мир, потому что тебе пришлось страдать, но проблема не в мире. А в тебе. Проблема в тебе. ТЫ. Ты — эгоистичная свинья, которая считает, что весь мир ему что-то должен. Поэтому я побежала и рассказала отцу о твоем поцелуе, и мне очень жаль, что случилось плохое с твоей семьей, но такова жизнь. Плохие вещи случаются. Другие люди справляются с этим. Может, тебе тоже стоит попробовать вместо того, чтобы все время подпитывать свою ненависть и устраивать тут показные драмы, как-то справиться с этой ситуацией?

Я поняла, что задела его за живое, потому что его глаза сверкают яростью. Он с силой хватает меня за руку и тащит меня за собой. Буквально втолкнув в мою комнату, дверь за мной захлопывается. Я пошатываюсь и падаю на пол. Замок закрывается. Потом слышу, как он говорит по мобильнику, и слова, которые он произносит, меня шокируют, что я замираю.

— Мне нужен номер телефона Идена, — рявкает он.

Страх сжимает мое сердце. Господи Иисусе, что я наделала? Что он собирается сделать? Страх грозит задушить меня. Я бросаюсь к двери и начинаю колотить по ней, зову его, зову миссис Паркс, но знаю, что это бесполезно. Он не откроет дверь, и она меня не услышит. Даже если и услышат, но она настолько преданна чудовищу, ставшему ее сыном, что не поможет.

Дверь — массивное дубовое чудовище, ей, по крайней мере, сто лет: она толстая и непробиваемая, она почти сводит меня с ума от разочарования, но я не могу остановиться. Я не могу позволить себе сдаться. Я должна сделать все, чтобы помочь отцу. Поэтому продолжаю колотить в дверь ногами, яростно пиная, руками, пока костяшки не начинают кровоточить, а ноги не болят от ударов. Только когда появляется синяк на пальце, хромая, я опускаюсь на пол.


Потирая ушибленный палец на ноге и руке, и чуть не плача, я сердито откидываю волосы с глаз.

Я надеялась, что секс со мной ослабит его ненависть и смягчит отношение ко мне, но сейчас мне кажется, что это только разжигает в нем ярость.

И мысли возвращаются к тому, как я предложила ему себя... когда он отвел меня туда, где я никогда не бывала. Как будто я была одержима им. Я не могла себя узнать. Ожидая, что наша страсть изменит как-то ситуацию, но сегодняшний вечер отчетливо мне показал, что ничего не изменилось. Он ненавидит меня всеми фибрами своей души.

Всхлипывая, я опускаю голову на колени. Ногти впиваются в кожу ладоней, сжатых в кулаки.

О, папочка, прости меня, что я тогда не сдержалась. Прости, что рассказала тебе о том глупом поцелуе.


Глава двадцатая

Джек


Как только я прихожу домой, я иду на кухню. И вижу, что моя малышка стоит и смотрит в окно. Она поворачивается ко мне. Я подхожу к ней с распростертыми объятиями, и она прижимается ко мне. Я наклоняю голову, чтобы вдохнуть аромат ее волос, и все мое тело напрягается от шока. Она воспользовалась шампунем Лилианы.

— О, детка, — шепчу я и прижимаю ее к себе. Я чувствую себя таким беспомощным. Несколько секунд мы не двигаемся, прижимая ее к себе, отчего чувствуя, как сходит с меня усталость, которая впиталась уже в кости.

Затем она поднимает голову.

— Приготовить тебе поесть?

Я отрицательно качаю головой.

— Нет, я не голоден.

Она хмурится.

— Когда ты ел в последний раз?

— Я... э-э... ланч.

— Сегодня?

— Вчера.

— О, дорогой. Тебе нужно поесть. Ей нужно, чтобы мы оба были полны сил.

— Да, — тихо отвечаю я. Где ты, черт возьми, Лилиана?

— Значит, наводка Шейна не сработала, — грустно говорит она.

— Нет, это была чья-то другая дочь.

— Держу пари, ее родители очень рады вернуть свою дочь.

— Думаю, да. Один из парней повез ее домой.

Она тяжело вздыхает.

— Что нам теперь делать, Джек?

— Мы продолжим поиски. Я не остановлюсь, пока не найду ее.

— Как ты думаешь, она позвонит еще раз?

— Насколько я знаю ее, она сделает все, что в ее силах. Просто наберись терпения. Все подключены. Все, что тебе нужно сделать, это как можно дольше держать ее на телефоне. Просто говори с ней. Не задавай вопросов, где она находится или каких-то других, что заставит ее похитителей отключить звонок. Говори с ней о сестрах, о ее таксе, о том, как тебе жаль, что я устроил ее на работу. Говори обыденные вещи. Как будто мы действительно верим, что она уехала в Испанию, потому что сердится на меня. У нас есть один шанс.

Лили энергично кивает.

— Я уже отрепетировала свою речь. — Она лезет в карман джинсов и достает сложенный листок бумаги. — Я даже все записала, чтобы не напортачить и не сказать что-нибудь лишнего.

— Хорошая девочка, — говорю я с улыбкой.

Она снова кивает.

— Мы найдем ее, Джек. Ты найдешь ее. Никто не может перехитрить тебя. — Внезапно ее глаза наполняются слезами. — Они забрали моего ребенка. Я уже потеряла одного. Я просто не могу потерять еще одну.

Я прижимаю ее к себе и крепко обнимаю.

— Мы найдем ее.

— Я все думаю, зачем они ее забрали. Они не просили выкупа. Что бы это могло быть? И они разрешили ей позвонить. Так что это не относится к торговле людьми.

Я глажу ее по волосам.

— Из-за меня. Дело во мне.

Она сжимает губы. Она не глупая. Она уже все поняла. Просто не хотела, чтобы это было правдой.

Сигнал смс-ки заставляет нас обоих замереть на месте. Я немедленно достаю телефон из кармана пиджака и смотрю на сообщение.


Хочешь ее вернуть? Приезжай в Стерминстер,

Железнодорожная платформа в сторону Лондона. 19.00 сегодня.

Не опаздывай и приходи один.


Глаза Лили становятся огромными.

— Ты ведь не пойдешь один?

Я решительно киваю.

— Пойду. Если он знает этот номер, значит, он многое знает о нас. Я не могу позволить себе рисковать, он может проследить за мной.

Она хмурится.

— Это странно. Он знает о тебе все. Вплоть до этого личного номера телефона. Почему он не сказал тебе не брать с собой оружия?

Она права. Что-то не так, но я все равно пойду. Если он хочет мою жизнь в обмен на жизнь Лилианы, пусть так и будет.


Глава двадцать первая

Бренд


Марк сидит рядом со мной на пассажирском сиденье, когда я нажимаю на педаль своего BMW, скорость опасно превышает сто тридцать миль в час. Я вижу, как он украдкой озабоченно посматривает на меня.

— Ты уверен, что он движется по трассе М3? — Спрашиваю я, сосредоточившись на дороге.

Он смотрит на свой телефон, чтобы поймать трекер.

— Да, но сейчас он направляется к восьмой развязке. Думаю, он поедет по А303 в Солсбери.

Хорошо, он на пути в Стерминстер. Это хорошо. Это очень хорошо. Беспокойство о дочери сделало его очень беспечным. Иначе он никогда бы не отправился в это путешествие один. Я направляюсь к развилке и увеличиваю скорость на темной дороге. В тот момент, когда я замечаю впереди Lamborghini Urus, я знаю, что это он, еще до того, как Марк проверяет на своем телефоне. Не то чтобы я нуждался в подтверждении, поскольку имя Иден написано на его номерном знаке. Высокомерный ублюдок.

— Вот он, — говорит Марк с ноткой благоговения в голосе. После всех этих лет он все еще внушает благоговейный трепет в подпольном мире.

На дороге всего несколько машин, и я жму на газ, двигатель набирает обороты до предела, когда мы летим в ночь к катастрофе, деревья с обеих сторон проносятся мимо, как призраки.

— Босс... — в страхе кричит Марк.

— Пристегни свой чертов ремень безопасности и заткнись, — рычу я.

Он садится прямее и пристегивается, готовясь к удару. Мгновение и, несмотря на отчаянную попытку Джека Идена увернуться от надвигающегося столкновения, мой внедорожник врезается прямо в зад его машины. Его автомобиль кувыркается в воздухе, а мой непрерывно и бесконечно вращается на шоссе. В нескольких мгновениях от того, чтобы забрать наши жизни, он останавливается как раз перед тем, как мы врезаемся в двойной грузовик.

Моя машина не сильно покорежена, но машина Джека Идена была отброшена к обочине леса по дороге. Марк тихо стонет. Я быстро расстегиваю ремень безопасности и выхожу. Тогда я слышу шипение скрежет из-под помятого капота, чувствую, как что-то стекает по моему лицу.

Я знаю, что это кровь, но мне все равно. Проведя рукой по ране и, вытерев ее о пальто, я направляюсь на обочину на поиски своего врага.

Я нахожу Urus перевернутым и поврежденным даже больше, чем моя машина.

В окне я вижу Джека Идена без сознания. Странный трепет возбуждения проходит по телу. Вот оно. Вот момент моего мщения. Либо он, либо я.

Когда я пытаюсь открыть дверь, видно она заклинила, либо заперта. Разбив стекло, я засовываю руку внутрь и начинаю рывком открывать дверь. Это подвиг, но в конце концов она сдвигается и открывается. На мгновение в свете уличных фонарей я останавливаюсь, чтобы посмотреть на него. Прошло почти десять лет с тех пор, как я последний раз был так близко к этой свинье, которая довела моего отца до смерти. Я вытаскиваю его с водительского сиденья и бросаю на землю.

Марк спешит ко мне.

— Он жив?

— Да, — говорю я, глядя на своего злейшего врага, человека, которого ненавижу каждой клеточкой своего тела.

— Полиция скоро будет здесь, — обеспокоенно говорит Марк позади меня.

— Дай мне свой нож, — прошу я, не поворачиваясь к Марку.