— Посмотри, что ты наделала Софи, кто теперь будет все это убирать? — Бен обходит меня, с интересом осматривая то, что сам же и натворил. Его угольно-черный костюм с белой рубашкой выглядят сейчас так неестественно и неуместно. Он весь такой идеальный передо мной, такой фальшивый, что меня даже тошнит. Как же я была слепа, не разглядев в нем монстра.

— Прекрати ныть, Софи, ты же знаешь, что я не люблю, когда ты ревешь. Посмотри, какая ты страшная и мерзкая. Нужно было давно от тебя уйти. Ты ни на что не способна, — он опускается на корточки передо мной и убирает волосы с моего лба. Когда-то мне нравилось, как он трогает мои волосы, как заправляет за уши, а потом целует. Но сейчас, от одной мысли о поцелуе, меня бьет озноб.

— Какая же ты ничтожная, — пренебрежительно произносит Бен, проводя рукой по моему телу. Я хнычу, желая как можно скорей очнуться от этого страшного сна. Но почему-то он никак не заканчивается. Рука Бена забирается под мою белую юбку, которая сейчас далека от совершенства и меня передергивает от отвращения. Нет, он же не сделает этого, я не смогу пережить этот кошмар. Свожу ноги вместе и слышу пренебрежительный смешок.

— Не нравится? А раньше ты стонала подо мной ночи напролет, — с этими словами он ударяет меня кулаком и припадает к моим губам в диком поцелуе. Его язык бесцеремонно вторгается в мой рот, вызывая рвотные позывы. Руками он разрывает мою блузку, обхватывая мою грудь своими большими руками. Он сильно сжимает их, причиняя боль, и это выводит меня из ступора. В голове словно загорается огонек, и я решаю действовать. Рукой пытаюсь нащупать осколок стекла, и когда он оказывается в моей руке, то с силой вонзаю его в спину Бена. Он вскрикивает от боли и отшатывается от меня. Теперь я могу встать, что и делаю, превозмогая боль.

— Долбанная стерва, — орет Бен, но я уже вылетаю из дома. Все тело болит, в спине наверняка остались осколки стекла, но я стараюсь не обращать внимания. Я действую на чистом адреналине. Превозмогая боль, я вылетаю из дома. Холодный ночной воздух обдувает мое мокрое от слез лицо. Рваная блузка безвольно висит на мне, и я пытаюсь, как-нибудь запахнуть ее, прикрыть грудь. Босиком я направляюсь к своей машине, радуясь, что ключи вставлены в зажигание. Сажусь в свою красную "Джетту" и завожу мотор. Сидеть невероятно больно, но все о чем я могу думать, это о том, чтобы оказаться как можно дальше от своего мужа. Маневрирую по ночным улицам Джексонвилла, то и дело, оглядываясь назад. Но машины мужа там не наблюдаю. Сердце внутри скачет, как бешенное, пока я уезжаю все дальше от дома. Я еду на предельной скорости, не беспокоясь, что меня могут остановить полицейские. Я не знаю, куда еду, просто смотрю на дорогу невидящим взглядом и делаю все, что в моих силах, чтобы не попасть в аварию. Наверно со стороны я выгляжу, как робот. Сломанный робот. Небоскребы и сияющие рекламные проспекты проносятся мимо меня, пока я уезжаю все дальше. Не знаю, сколько часов проходит. Может час, а может и вся ночь, но скоро я замечаю, что бензин близится к нулю. Оглядевшись по сторонам, замечаю только поля, которые кажется, растягиваются на тысячи километров. Голова раскалывается, адреналин с каждым мгновением покидает мое тело, и боль начинает накрывать меня с головой. Все тело ломит, а глаз все сильней опухает. Решаю ехать, пока бензин совсем не закончится, а потом придется бросить машину и идти пешком. Не знаю куда, но чем дальше, тем лучше. Сейчас мне кажется, что Бен в любую минуту окажется позади меня и наконец, прикончит. Я не чувствую себя в безопасности, да и вряд ли когда-нибудь вообще смогу. Хочется спать, на меня накатывает такая усталость, словно я выпила снотворное. Встряхиваю головой, прогоняя сон, но лишь сильнее пробуждаю головную боль. В горле пересыхает, хочется пить и спать, господи, как же хочется спать…

Не знаю, в какой момент это происходит. Мои глаза просто закрываются, и меня уносит словно приливной волной, глубоко в океан. Боль отступает на задний план. До меня доносится какой-то скрежет и грохот. Кажется, что я парю, высоко-высоко, а потом резко падаю. И боль снова взрывается во всем теле. Я будто бы горю в жуткой агонии. Я кричу, или мне кажется, что кричу. Но я ничего не слышу. Я пропадаю в темноту, и меня накрывает тишина…

ГЛАВА 2

Меня трясет, и с каждым движением мое тело обжигает новая волна боли. Я пытаюсь открыть глаза, но открывается лишь один. Осматриваюсь и понимаю, что я лежу в машине на заднем сидении. Это точно не моя машина. Внутри пахнет древесными опилками, свежескошенной травой и чем-то механическим, может быть маслом или бензином. За рулем сидит мужчина в джинсовой жилетке поверх клетчатой рубашки. На голове черная бейсболка и он сосредоточенно смотрит на дорогу. Кто он такой я не знаю, и вообще не понимаю, как тут оказалась. Меня охватывает знакомая паника. Но взглянув еще раз на мужчину, понимаю, что это не Бен. Но тогда кто он?

Пытаюсь подняться, но боль во всем теле такая сильная, что я не могу пошевелиться. Я лежу на боку, потому что в моей спине наверняка сотня осколков. Я тяжело вздыхаю, когда пытаюсь лечь в безболезненное положение.

— Вам лучше не шевелиться, мисс. Мы уже почти приехали, — немного грубоватым голосом произносит мужчина, не глядя на меня.

— Куда мы едем? — спрашиваю я, каждый звук дается мне с трудом.

— В больницу. Вы попали в аварию. Вам повезло, что я ехал мимо, — произносит мужчина, глядя на меня через зеркало. Глаза его кажутся зелеными, как свежая трава. Или мне это просто кажется?

— Я ничего не помню про аварию, — говорю я, скорей всего сама себе, чем ему. Я помню, как ехала по пустынной дороге. И мне очень хотелось спать, а потом меня накрыла тьма. Неужели я уснула за рулем? Видимо, боль взяла свое, и мое тело просто отключилось.

— Вы врезались в дерево и вылетели через лобовое стекло. Наверно ударились головой, когда падали, — сообщает мне мой спаситель будничным тоном. Словно тут такое происходит каждый день. И я не единственная спасенная им девушка.

Я чувствую, как машина замедляется, и мужчина выходит на улицу, захлопывая за собой дверцу. Слышу, как он с кем-то переговаривается, а в следующую минуты дверь с моей стороны открывается и несколько человек в медицинской униформе вытаскивают меня из машины. Мое тело пронзает новая волна боли, и я кричу. Меня укладывают на каталку и накладывают кислородную маску и ворот на шею, а после проверяют пульс. В глаза мне слепит солнце, пока меня катят по парковке. Медицинская бригада о чем-то переговаривается, но все слова сливаются в единый фоновый шум. Мы попадаем в здание больницы, и тут мне становится холодно. Меня бьет озноб, голова кружится и становится трудно дышать. Меня осматривают, что-то вкалывают в руку и задают мне вопросы, но я ничего не понимаю, как бы, ни силилась включить свой тормозящий мозг. В глаза мне светят яркие лампы, пока меня везут куда-то по коридору, но вскоре они меркнут, и я снова пропадаю в темноту.

Когда в следующий раз я прихожу в себя, то вокруг меня никого нет. Я лежу на жестких больничных простынях, накрытая тонким одеялом. Из руки торчит игла с капельницей, рядом стоит монитор, показывающий мое сердцебиение. Опухший глаз немного приоткрывается, но не до конца. Спина все еще болит, но не так сильно, как прежде. Мое тело перебинтовано в нескольких местах, на шее все еще надет ворот, и с каждым вдохом моя грудь словно препятствует любому движению. Замечаю гипс на левой руке, видимо я сломала руку, когда вылетела из машины.

В палату входит медсестра и улыбается мне, когда замечает, что я очнулась. На вид ей около тридцати. У нее рыжие кудрявые волосы и приятный взгляд ярко-зеленых глаз. Она высокая и стройная. Когда она подходит ко мне, то я улавливаю запах жасмина, исходящий от нее.

— Доброе утро, мисс, — произносит она успокаивающим тоном, проверяя капельницу. — Сейчас я позову врача, он вас осмотрит.

— Хорошо, — отвечаю я, хриплым голосом и женщина это замечает.

— Я дам вам воды, — она подходит ко мне и подносит к губам стакан воды с трубочкой. Немного наклоняюсь и делаю несколько глотков, прежде чем благодарно кивнуть.

— Спасибо.

— Я Карен Чапман, старшая медсестра. Можешь звать меня просто Карен, скорей всего мы будем видеться часто. Медицинский персонал в нашей клинике не велик. Городок у нас не такой большой.

— А где мы? То есть я хотела узнать, что это за город?

— Спринг Хилл, конечно, — она на секунду задерживается на мне пристальным взглядом, но потом, взмахнув своими кудрями, идет на выход, — пойду, приведу доктора Нельсона.

Спринг Хилл. Произношу это название несколько раз, словно проверяя на вкус. Кажется, я никогда о нем не слышала. Надеюсь, что Бен тоже. И он не найдет меня здесь. Что если мне остаться тут, в тихом и никому не известном городке, где меня никто не знает? Я могла бы начать тут все сначала. Сейчас это кажется мне подарком судьбы. Я могу открыть книгу своей жизни на новой, чистой странице.

— Добрый день, мисс, — слышу я мужской голос, отвлекающий меня от размышлений. Поднимаю голову и встречаюсь с самыми добрыми глазами, которые когда-либо видела. Доктор Нельсон — пожилой мужчина с кучей причудливых морщинок и седыми волосами. У него пышные белые усы и небольшая борода. Он невысокого роста, но обладает хорошей осанкой, словно когда-то служил в армии. Может быть, так и было. — Как себя чувствуете?

— Лучше, чем это возможно, — отвечаю я, на что доктор улыбается.

— При вас не было никаких документов, могу ли я узнать, как вас зовут? — он присаживается на стул, стоящий возле моей кровати и смотрит на меня, ожидая ответа. А меня от одного вопроса начинает колотить озноб. Ритм сердца увеличивается, что приводит к бурной реакции кардиомонитора. Доктор выжидающе на меня смотрит и я, наконец, беру себя в руки.