Ярослав почти ничего не почувствовал. Даже когда язычок Екатерины проник в рот, принялся ласкать… Нет, все было не то.

Зачем он ее вызвал?

Ах, да! Вчера, возбужденный и злой, он хотел доказать себе и Олене, что легко найдет ей замену.

Зачем? Олене плевать, а себя не обмануть.

Оленев присел на стол, а Екатерина легким движением сбросила с плеч тонкие бретельки платья и оказалась в кружевном белье.

- Нравится? Или дар речи потерял?

Ее бы самодовольство перевести в электричество. Сколько пользы принесла бы обществу!

Впрочем, девушка играла, заигрывала и Оленев знал это.

На самом деле, Екатерина приехала из глубинки. Всего добивалась сама. Да, как модель, но пахала с утра до ночи. Это со стороны кажется, что жизнь модели - прогулки по подиуму, цветы, подарки и вечеринки. По факту - это тяжелый труд. По-настоящему, тяжелый.

Походи-ка, демонстрируя одежду несколько часов, не приседая? Или попробуй позировать в самых изысканных, а значит сложных для исполнения позах битый день напролет. И так неделями. Выходные - для моделей вещь условная. Нужно посетить вечеринки владельцев знаменитых брендов. Показаться им, чтобы приглашали и дальше, просто порадовать гостей своим присутствием. Посверкать улыбкой, делая вид, что ты - легкая как птичка. Залетела на огонек, и вскоре упорхнешь в небеса радости и беззаботности.

А потом вечером стонать под руками массажиста от боли в ногах.

Спортзалы, пробежки, постоянная диета и прочее - это уже можно и не перечислять.

Оленев знал, что поведение Екатерины - так, наносное. На самом деле, она приятная девушка. Он общался с ней на одном показе: закрытом, только для избранных.

И все равно каждый жест, каждое слово, каждое касание девушки раздражало.

Не-ет! Так не пойдет. Надо расслабиться и получать удовольствие, а заодно доставить его партнерше.

Олена уже никогда не станет… частью жизни Оленева, хотя все равно остается ей. Ярослав не может о ней не думать, не в силах не присматривать и не помогать. Но мужские потребности не отменить. И так уже в паху болит от неудовлетворенности.

Оленев прикрыл глаза, пытаясь вообразить на месте Екатерины Олену.

Вот она нежно касается, приближается, встает между его ногами и от одной мысли там тоже все встает. Буквально колом, как говорят романистки. Оленев всегда смеялся над этим определением. А зря!

Как говорится, хорошо смеется тот, кто смеется последним.

Нежные руки скользят по телу Оленева. Расстегивают рубашку, снимают, поглаживая плечи. Тянутся к брюкам. Горячо и больно. Сколько можно терпеть?

Оленев сам торопливо расстегивает ширинку.

- Ммм… А твой ствол-то не сидит в боксерах! - слышится звонкий женский смех, и ладошка касается того, что выскочило из белья.

Гладит, и Оленев откидывает голову, рычит сквозь зубы. Еще немного - и станет полегче. Боль уходит, приходит удовольствие. Боксеры оттягивают, освобождая горячую плоть.

Оленев в нетерпении притягивает обнаженное женское тело. Уже разделась? Когда?

Собирается насадить на себя. Пара движений - и мука закончена, а потом можно и сбавить градус возбуждения, переместившись в спальню…

Оленев выдыхает, открывает глаза и рычит.

- Что ты делаешь? - удивляется Екатерина, потому что сильные руки Ярослава удерживают ее на расстоянии. Голую, готовую…

- Извини. Давай в другой раз. Не сейчас.

- А по-моему, ты очень даже готов.

Она удивлена донельзя.

Ну да. Не сейчас, когда из штанов торчит такая пушка, словно Оленев собирается сутками отстреливаться. И от желания аж промежность свело.

Оленев прочищает горло. С трудом упаковывается в брюки.

- Потом. Давай позже. Я позвоню.

Ярослав выставляет потрясенную девушку за дверь со словами:

- Вечером принесут подарки. Не переживай. Все хорошо. Ты красотка.

Почему он не мог так разговаривать с Оленой? Почему, черт возьми? Ведь сейчас, даже отвергнутая Екатерина, смотрела ласково, понимающе и ушла без злобы и раздражения.

Оленев вернулся в рабочее кресло, ощущая такой дискомфорт, словно в штаны налили горячей лавы.

Ярослав выдохнул, расстегнул ширинку и приспустил боксеры.

Кончать в собственную руку, когда есть десятки женщин, готовых помочь с этим, выглядело глупым и нелепым. Но почему-то по-другому у него не получалось.

Оленев сбросил напряжение и отправился в ванну.

Часа два лежал в джакузи и размышлял, что же дальше.

Пока ничего не приходило на ум. Только пойти на поклон к Этель Яновне. Она с самого начала была права. Ни разу не ошиблась.

Может подскажет, как жить дальше?

Если даже секс без Олены невозможен?

* * *

Олена

Скучные брифинги, скороспелые материалы, редактура уже по факту - в полосе интернет-газеты. Я привыкла к этому беспределу. Понимала, что журналист не должен так работать. Не следует выкладывать статьи с колес, нужно отредактировать как следует, обдумать… Но куда деваться? Век информационных технологий подстегивал нас хлыстами недостачи в прибыли из-за скорости соперничающих изданий.

Сегодня мне пришлось работать в офисе - редкий случай, но никуда не денешься.

На этой неделе планировалась масса таких вот внезапных чиновничьих мероприятий, и Артур Наилевич вызвал всех внештатников вплоть до четверга.

Слава богу, брифинги пришлись на восемь утра и шли один за другим. Я едва успевала перекусить и выпить чаю, как снова бежала на мероприятие.

Иначе пришлось бы посетить еще и планерку. Впрочем, это мне предстояло послезавтра. Завтрашние мероприятия завершали мои походы в вотчину руководителей всех мастей, а послезавтра должен был состояться больше отчет всех журналистов по подобным сборищам. Разбор полетов и прочие столь «любимые» нами вещи.

На поверку это означало, что Артур Наилевич начнет потешаться над нашими ошибками, коллеги хохотать, а мы сами делать вид, что ужасно пристыжены и огорчены, одновременно, про себя проклиная режим работы. Такой, который не позволял писать статьи совершенно без огрехов.

Артур Наилевич в таких случаях был особенно в ударе и чувствовал себя, кажется, как артист на сцене. Импровизировал, юморил, выдавал цитаты из предыдущих перловок.

Я уже предвкушала эти чудесные мгновения. Но деваться некуда. Зато следующие две недели я работаю дома по собственному плану, уже утвержденному у редактора. Два дня мучений - и я опять в своей любимой вотчине, в моей крепости.

Днем позвонил Тамилин и уточнил - куда заехать.

На минуту возникло жгучее желание отказаться от встреч с Александром. Сказать, что передумала, и вообще мы разного поля ягоды.

Но потом я взяла себя в руки.

Все-таки шикарный, интересный и приятный во всех отношениях мужчина собирался за мной ухаживать. Надо попробовать. Не всегда человек сразу западает в душу. Наверное…

Я прикинула, что статью должна выложить на страницы интернет-газеты примерно в четыре. Дедлайн - в полпятого. Дальше буду в пене и мыле торопливо вычитывать каждое предложение, проверять факты, детали, имена и фамилии. Чтобы нигде не проскочила ошибка. Ничего, что ее увидят первые читатели! Так рассуждал Артур Наилевич. Зато потом и следов от наших оплошностей не останется.

Следующим этапом я вычитывала статью на предмет стилистических огрехов и ошибок в пунктуации. Если возникали вопросы - обращалась к корректорам. И уже потом заканчивала работу.

Дальше сами корректоры перечитывали статью еще раз. Вот как-то так.

А ведь раньше все это делалось перед выходом!

- Я должна закончить где-то часам к семи, - сообщила я Тамилину. - Сегодня работаю в редакции. Знаете, где это?

- А то!

Александр ждал у редакции. С огромным букетом роз: алых, белых и розовых.

Я такие только в магазинах и видела. Ну, пожалуй, еще и в кино.

Да, этот мужчина умел ухаживать. Я заставила себя улыбнуться.

- Устала? - заботливо спросил Тамилин.

- Выдохлась.

Я врала, бессовестно и бессмысленно. Но сегодня, после вчерашнего приезда Оленева, все выглядело как-то иначе. Александр, с его идеальной улыбкой и поведением рубахи парня, наше возможное свидание, и даже эти розы. Которые Тамилин наверняка заказал через секретаршу, или курьера магазина, и сам даже пальцем не пошевелил.

- Много работы? - уточнил Александр.

Я развела руками.

- Три брифинга подряд. Полный вынос мозга! - как журналист я знала - врать нужно, начиная с правды. Так людям легче верится.

- Так давай перенесем на завтра? Что скажешь?

Я радостно закивала.

- Извини, - вырвалось само собой. Я-то ведь понимала - дело не в работе и уж точно не в усталости. Я просто не хотела ехать на свидание с Александром и искала предлог. Сегодняшний выглядел достоверным даже для меня самой. Но все равно оставался всего лишь предлогом.

- Тогда я тебя довезу до дома. А завтра встречу тут же?

Я кивнула.

Александр открыл заднюю дверь машины, и я села.

Вечерние улицы наполнялись жизнью.

Витрины зазывали посетителей яркими вещами, вкусностями и обещаниями скидок, бонусов, подарков.

Пахло сладкой выпечкой, ванилью и жареной картошкой из Макдональдса.

Фонари потихоньку включались, понимая, что самое время немного осветить нам путь в лучшее будущее.

Дороги наполнялись машинами. Александр умудрялся ехать почти без пробок, по каким-то ему одному известным проулкам между элитными высотками. Мы только пару раз стопорились.

Наконец, мы и эскорт Тамилина - охранники, которые нет-нет, да и мелькали в поле моего зрения, притормозили возле моего забора.

Александр как всегда галантно отворил дверцу и подал мне руку. Я вышла, боясь, что Тамилин опять попытается поцеловать.