Тем временем, Ставритская вбила еще один большой гвоздь в гроб своей корреспондентской карьеры.

- Или вот тут. Соня и Петр выглядят идеальной парой. Ну что это за очередной костыль неумелого словесника? Зачем этот лишний глагол, а? - она обвела кабинет взглядом, словно ища поддержки. Чингисханова, конечно же, закивала. Галя тоже. - Почему не сказать проще, легче, эстетичней, что ли… Соня и Петр - идеальная пара. Или журналист вкладывает в фразу свою неуверенность. Выглядят. А на самом деле?

Артур Наилевич снова усмехнулся. Да, и этот глагол добавил именно он. Не любил наш редактор короткие фразы и тире.

- Не буду все цитировать. Уверена, Артур Наилевич, - Ставритская кивнула редактору с видом знатока, который развенчивает мифы в интернете. - Вы и сами увидите все недочеты языка, недостатки емкости и красоты выражений. Однако давайте просто возьмем статистику. Я вот загрузила статью в свой ворд и запросила количество «было», «который», «имелся».

Ставритская сделала кульминационную паузу. Так поступает рассказчик перед тем как выдать слушателям невероятный, неожиданный или, наоборот, давно ожидаемый финал любимой истории.

Чингисханова гордо откинула назад волосы, которые все равно лежали как прибитые, благодаря лаку. На лице Гали прописалось торжествующее выражение.

Остальные замерли и напряженно наблюдали за финалом сцены «Разгроми чужую статью ради должности». Возражать Чингисхановне и Ставритской никто не рисковал. В мою сторону бросали сочувственные взгляды. А некоторые коллеги вообще пожимали руки, выражая солидарность. Я не переживала. Меня распирало от смеха, и я с трудом его сдерживала.

- Итак! - Валерия Исламовна подняла палец, открыла блокнот и зачитала - таким голосом судья зачитывает приговор: - Одиннадцать «было», - взгляд на редактора из-под очков. - Девять «который» с разными окончаниями, естественно - которая, которые и прочее… - еще один взгляд на Артура Наилевича. - Два «имелся». Я готова лично подтягивать Олену Николаевну в плане стилистики. И через несколько лет, возможно, она и сможет возглавить наших внештатников… Ну и последнее… - не унималась Ставритская. - Повторы однокоренных слов. Ну вы меня простите, конечно. Это же классика! Я понимаю, что у такого молодого журналиста, как Олена Николаевна нет большого словарного запаса. Дело наживное. Никуда не деться. Но есть же словари синонимов. Уж кто-кто, а наша талантливая молодежь интернетом умеет пользоваться получше меня. А я и то в состоянии найти нужный синоним, если уж очень приспичило!

Редактор усмехнулся, мотнул головой и начал свою речь, театрально разводя руками:

- Наши замечательные заслуженные журналисты Надежда Владленовна Чингисханова и Валерия Исламовна Ставритская не поленились разобрать статью молодого талантливого журналиста Олены Николаевны Харитуллиной по косточкам. По-моему, так даже палеонтологи не разбирают ископаемые. Дабы показать, что ей еще рано возглавлять внештатников. Ей самой еще учиться и учиться, как завещал великий Вождь пролетариата. Так?

Он посмотрел на Ставритскую.

- Да! - кивнула она.

- Да! -поддержала коллегу Чингисханова.

- Я, разумеется, учту все замечания и советы от наших опытных и уважаемых журналисток… Когда впредь возьмусь редактировать статьи Олены Николаевны, добавляя в них «было», «который» и прочие языковые загрязнения. Не говоря уже о деепричастиях и причастиях…

Надежда Владленовна спала с лица. Валерия Исламовна потупилась и сделала вид, что изучает рисунок пола. Провалилась бы под него, но не хватало способностей.

- Однако хочу заметить, что кроме всех этих придирок для новичков… - Артур Наилевич снова воззрился на моих оппоненток, и те аж поежились. - Есть еще такие понятия, как темпоритм, гладкость чтения и легкость. Так вот! Нормальный журналист правит текст не формально, а, чтобы эти вещи соблюсти! А теперь давайте поздравим Олену Николаевну с новой должностью.

Она свободна. А остальные, - еще один взгляд на моих гадючек. - Сами напросились на разбор их статей, который мы сейчас и организуем. Я, конечно, не такой дотошный, как госпожа Ставритская и мадам Чингисханова. - Редактор дал нам время оценить шутку. Ставритская мечтала стать аристократкой, всем уши прожужжала, а Чингисханова так и не смогла выйти замуж. - Однако даже без детальной подготовки, выписывания ляпов и прочего, сумею рассказать - в чем недочеты ваших опусов. И даже не прибегая к счетчику ворда.

Ну да! Как же! Затронута профессиональная гордость редактора! Теперь он гадюк в асфальт закатает, потом проедется на танке и - контрольным выстрелом - поручит получить комментарии у самых недоступных и необщительных чиновников министерства.

Я радостно встала.

- Всем счастливо. Артур Наилевич огромное спасибо. Сегодня же вечером вы получите полный план материалов внештатников на следующий месяц. Я имею в виду плановые материалы. Брифинги буду раскидывать по мере их появления.

- Идите, - великодушно разрешил редактор, и я счастливо ретировалась.

По опыту работы в «Каждом дне» я отлично знала - разборы Чингисхановой и Ставритской - детский лепет по сравнению с тем, как расправлялся со статьями Артур Наилевич, когда на него находило вдохновение.

Редактор не критиковал и не разбирал, он сразу расстреливал прицельными очередями ядовитого сарказма и едкого недружелюбия.

Так знаменитые, ненавистные всем писателям критики, не разносили тексты. Так, что я лучше пойду подобру-поздорову. Даже если твой материал не попадался на зуб этому тираннозавру словесности, наблюдать за тем, как коллег едят, не жуя, не очень хотелось.

И не мне одной. Уже на лестнице меня обогнала Таня.

- Спешу сделать красивые снимки! - улыбнулась мне она.

- Да-да! - усмехнулась я.

Следующей меня обогнала Надя. При всей ее полноте и неуклюжести, когда надо двигалась женщина побыстрее многих.

- Срочная встреча с рекламодателем! - бодро сообщила она и свернула на второй этаж здания. Видимо, отправилась пить чай с приятельницей - сотрудницей турфирмы.

- А я покурить! - усмехнулся Витя - наш литературный редактор. Он правил только некоторые статьи и обычно не подвергался обструкции на разборах Артура Наилевича.

Поэтому легко отпрашивался с подобных психологических экзекуций под любым предлогом, даже таким жалким.

* * *

Вторую половину дня я посвятила работе.

Связалась со всеми внештатниками, попросила прислать списки готовящихся материалов. Обсудила сроки, с самыми молодыми оговорила - вопросы и темы, составила алгоритмы статей.

Мое назначение восприняли вполне адекватно. А многие прямо-таки выдохнули, что не пришлось работать под руководством Чингисхановой или Ставритской.

Так что работа спорилась и уже к вечеру я предоставила редактору все, что обещала. Просмотрела приглашения на брифинги. Артур Наилевич еще вчера настроил мою почту на принятие писем из государственных учреждений, которые пересылались с его адреса.

Завтра и послезавтра ничего не планировалось. В воскресенье состоялось открытие филиала одного косметического салона. Но на него наверняка отправится Галя. Редактор отдал в ее ведение подобные мероприятия. А девушка обождала бесплатную косметику и парфюмерию, которой щедро одаривали прессу в таких случаях.

Когда немного выдохнула, я обнаружила, что еще днем на вотсап пришло сообщение от Оленева.

«Ну как? Все хорошо у нашей новоявленной начальницы?»

«Извини, сразу навалилось много работы. Все отлично. Еще раз спасибо».

В ответ прилетели: поцелуй, сердце и букет. Сразу, стоило сообщению уйти к адресату. Он ждал…

Караулил, проверял вотсап.

От этой мысли мне стало ужасно приятно. Я улыбнулась сама себе и отправилась перекусить, когда в ворота забарабанили.

Хм… Это не Оленев, хотя ломиться и ломать сопротивление - вполне в его стиле. Кто же?

Я накинула кофту, вышла на улицу и спросила из-за калитки:

- Кто там?

- Александр!

Я не сразу поняла, что такого странного сегодня в голосе Тамилина. Вроде те же нотки, тот же приятный тембр. Но что-то было не так.

А вот когда открыла калитку, и в лицо пахнуло запахом алкоголя, все тут же встало на свои места.

- Я не пьян. Так, слегка выпил, - тут же заметил Александр. - Выйдешь поговорить?

Я робко переступила порог.

Ладно. Я ведь сама заварила эту кашу. Давала обещания, встречалась, не возражала даже против поцелуев. Так что просто обязана все разрулить.

Конечно, Александр ничего не требовал, да и я не обещала. Однако как-то некрасиво и дальше держать его в неведении по поводу наших отношений с Оленевым.

Даже удивительно, что я совершенно забыла про существование Тамилина. В каждую нашу с ним встречу я неизменно вспоминала Ярослава. По разным поводам. Но вспоминала. А вот после того как снова начала общаться с Оленевым, Александр будто перестал существовать, в принципе.

Я прислонилась к забору и ждала, пока Тамилин переминался с ноги на ногу. Наконец, он отвис, полез в машину и всучил мне букет роз. Такой же, как и в нашу первую встречу.

- Слушай. Я помню, о чем мы договорились. Помню, что сказал, когда расставались, - он выдержал недолгую паузу, глядя в глаза и теребя карман. - Но, Олена. Я понял вот что. Я влюбился в тебя.

Я аж дернулась от такой новости. Я никогда не воспринимала отношения с Тамилиным всерьез. Даже не думала о том, что у нас что-то получится. Да и он с первой встречи пояснил: дескать, у нас ни к чему не обязывающий роман. Может, надолго. Может на пару дней. Может с постелью. Ни больше, ни меньше.

Вероятно, именно это меня и успокаивало. Я была уверена, что наше расставание не расстроит Александра. Он поедет, найдет более благодарный объект для ухаживаний и забудет обо мне в ту же минуту. Признание все отягощало. В особенности, оно тяготило мою совесть. Ведь я с самого начала понимала, что ничего не испытываю к этому мужчине, но позволила ему думать иначе.