Мелькнула где-то на задворках сознания мысль — а может всё-таки позвонить Сергею. Вот только…

Нет, нельзя! Я дала слово! Обещала и клялась! Меня предупреждали, что сомнения будут, но как только я услышу «золотой» — делаю всё, что этот мужчина мне скажет и прикажет. Без сомнений, пререканий и вопросов!

Леша всё также продолжал смотреть на меня. Улыбнулась ему, и поднимаясь с кровати, проговорила тихим голосом:

— Леша, сейчас нам нужно встать и поехать в одно место. Поэтому давай поднимайся и одевайся, пока я Ваньку будит буду.

— А почему ночью надо ехать? Может утром поедем? — спросил мальчик, но всё же начал вставать с кровати. — Мы домой едем, к Сереже?

— Нет, солнышко, не…к Сереже, — садясь на кровать Вани и трогая того за плечо, ответила Леше. — Пока в другое место. Как только мы туда приедем, я всё вам объясню, хорошо?

Больше вопросов не последовало. Тот молча кивнул и стал одеваться.

Меня беспокоило, что с Ванькой так быстро может не получиться.

— Вань, Ваня, просыпайся, — тихонько тряся мальчика за плечо, начала попытки его разбудить. Минуты через две у меня это получилось сделать.

Когда увидела, что взгляд мальчика стал не таким сонным, повторила слово в слово всё то, что говорила его брату.

Видимо, он настолько был вымотан, что обычный град вопросов, который я ожидала от него и на которые в уме уже придумывала ответы, не последовал. Единственное, что он сказал сонным голосом, прежде чем встать, было:

— Я очень спать хочу.

— Я знаю, милый. Обещаю, что как только мы приедем, куда нам нужно, ты сразу ляжешь и будешь спать.

Проследив за тем, что Ваня стал одеваться, бросилась к столу, на котором лежали бумаги, без которых я не могла уйти.

Вчера, спустя час после ухода Сергея и Ивана Петровича, дежурный врач принес выписку и провел со мной беседу по поводу лечения и диеты Ваньки. Сил вчера на то, чтобы прочитать выписку не было, а сейчас уходить без неё я не имела права.

Сколько времени мы проведем неизвестно где, я не знала, а пропоить лекарствами мальчика необходимо. Свернула лист бумаги и сунула его к себе в карман джинсов, надетых буквально за пару секунд. Телефон дрожащей рукой положила на тумбочку у кровати и повернулась в сторону Вани и Леши, которые с сонным видом стояли одетые уже возле двери, смотря на меня выжидающе.

Выдавила из себя улыбку, подходя к ним.

— Мальчики, — начала говорить очень серьёзно, показывая тем самым, что не шучу. — Это очень важно вести себя тихо и молча, самое главное! Никаких вопросов пока я не разрешу, договорились?

— Это такая игра, в шпионов? — с интересом спросил Ваня.

— Что-то типа игры, — моя улыбка стала менее напряженной. Ванька в своем репертуаре, но мне это только на руку. — Так что, договариваемся — молча и тихо, пока я не разрешу, хорошо?

Они синхронно кивнули, а я стала приоткрывать дверь.

В коридоре практически темнота, только возле поста медсестры, находящейся в противоположном направлении от нужного нам конца коридора, горела настольная лампа. То, что на посту никого из персонала не было, заставило меня облегченно выдохнуть.

Взяла за руки мальчиков и двинулись в нужную сторону. Я периодически оглядывалась, чтобы проверить не появятся ли свидетели нашего побега.

Повезло! По пути никого не встретили — ни возле туалета, ни на лестнице, по которой мы спустились в подвал, как мне было приказано.

Там, откуда-то из-за угла, нам навстречу вышел мужчина, при появлении которого я резко затормозила.

Мальчики, тоже замерев на месте, прижались ко мне с двух сторон, увидев незнакомца.

— Всё хорошо, — первым делом я попыталась их успокоить. — Это друг вашего дедушки и его бояться не нужно.

Разглядеть мужчину не представлялось возможным: тусклый свет ламп в подвале, да и то горевшие не все, плюс то, что на незнакомце была надета спортивная куртка с капюшоном, скрывающем полностью лицо.

«Ещё бы самой перестать бояться», — проскочила мысль.

— Нужно торопиться, — раздался чуть хрипловатый мужской голос. — Следуем за мной и делаем всё, что я прикажу. Сказал стоять — встаём по стойке смирно, сказал бегом — бежим так, чтоб пятки сверкали, и так далее. Пока я не скажу, что можно — все молчат и строго следуют моим указаниям. Все всё поняли?!

Даже не дожидаясь ответа на свой вопрос, мужчина развернулся и пошел в ту сторону, откуда появился.

Я, ещё крепче сжав руки близнецов, последовала за ним.

Потом, когда я пыталась вспомнить этот побег из больницы в подробностях — у меня ничего не получалось. Вся дорога, как в тумане.

Я вспоминала всё какими-то отдельными фрагментами: вот мы следуем за мужчиной по подвалу, от вида которого меня охватывал озноб — длинные, еле освещенные коридоры, большие трубы под потолком, жуткие звуки непонятно откуда.

Раз — и картинка меняется: мы идем по дворам многоэтажек, при том Ваньку несёт на руках этот незнакомец, а я Лешу. Каким образом и когда мы взяли их на руки, я даже не могла вспомнить.

Следующее, что помню — усаживаемся в темную машину, в которой близнецов вырубает сразу, как только мы начинаем ехать. Минут через пять я тоже задремала.

Сон был беспокойный — постоянно просыпалась от того, что машина резко тормозила перед светофором или трогалась с места. Смотрела в окно, пытаясь понять где мы находимся. Судя по картинке за окном — передвигались мы по городу, который был мне незнаком.

В какой-то момент я уже перестала дергаться — единственное желание было крепко уснуть и проспать хотя бы часов восемь.

Проснулась только тогда, когда почувствовала, как меня трясут за плечо.

Вылезла из машины и стала озираться по сторонам, сонным взглядом осматривая то место, где мы находились. Единственное, что поняла — стоим во дворе частного дома, при том, примерно такого, как мой и мамы в деревне.

— Не буди, — раздался голос мужчины, когда я наклонилась к Леше. — Пусть спят, — он, подняв Лешу, передал того мне, а сам нырнул вовнутрь машины за Ванькой.

В доме мужчина провел нас в комнату с большой двухспальной кроватью, и уложив свою ношу, в виде Ваньки, на неё, замер неподвижно.

Когда я пристроила Лешку рядом с братом и выпрямилась, только тогда мужчина заговорил:

— Я сейчас уеду и появлюсь не раньше вечера. Как проснетесь, сами осмотритесь в доме. Холодильник полный — что поесть, сама сообразишь. Из дома во двор не выходим, пока я не приеду. Появлюсь, поговорим и будем дальше решать, что делать… — секундное молчание, после которого, у него вырываются слова, в которых чётко слышу раздражение.

— Как же не вовремя вы в больницу попали!

— Нас же охраняли, — с моей стороны робкая попытка разговорить его и понять, почему именно сейчас он появился.

— Слишком хороший шанс чтобы забрать пацанов. Грач не мог его не использовать. Он чуть ли не армию снарядил, чтобы их похитить. Охрана Венского не справится.

— А почему мы не можем поехать в дом Сергея? — робко спросила я.

— Пока я не удостоверюсь в том, что сможем пройти людей Грача, которые сейчас находятся недалеко от Венского, мы будем прятаться здесь.

Мужчина направился в сторону выхода из комнаты. На пороге, не поворачиваясь, повторил:

— На улицу — ни ногой. Особенно пацанам.

После его ухода, я сразу легла на кровать, чувствуя, как меня всю трясет.

Прислушалась — хлопнула входная дверь, а спустя пару секунд раздался рокот заведенной машины.

Я, видимо, была вымотана до такой степени, что отключилась сразу же, как только звук удаляющегося автомобиля окончательно перестал быть слышен.

прода от 20.12

Нервы к вечеру были настолько на пределе, что начала срываться на близнецах, повышая на них голос, когда они совсем переставали меня слушать. Особенно, когда их нытьё по поводу того, что на улицу не разрешаю выйти, растянулось почти на час.

Наступил вечер, но «наша страховка», как называл его дядя Вова, так и не появился.

Я вспомнила тот момент, когда в первый раз услышала про него — это было недели за две до смерти дедушки близнецов. Мне протянули листок бумаги с номером телефона и словами, что я должна выучить наизусть эти цифры.

«Зачем?», — последовал от меня вопрос.

«Это ваша страховка», — чуть усмехаясь, произнес дядя Вова. А на мой недоуменный взгляд, признался. — «Я подстраховался и внедрил своего человека в стан врага, так сказать. Про него не знает никто — только я, а теперь и ты. Его задача следить за всем, что происходит там и сильно не вмешиваться в эти войнушки. Но! Основная его задача — если вам с пацанами будет угрожать серьёзная и реальная опасность, он позвонит тебе с этого номера, и ты должна будешь выполнить ВСЁ, что он скажет. Мы с ним учли даже тот момент, что его могут рассекретить и заставить тебе позвонить, чтобы попытаться выманить вас. Ты должна будешь проверить это — спросишь, брать ли тебе телефон. И если он скажет фразу «Только если он золотой», как-бы ты не боялась и этого не хотела делать, но чётко следуешь его указаниям. Если будет ответ каким-то другим, например: «да», «нет» или ещё что-нибудь — даже не вздумай делать то, что он сказал. Поняла?».

Мои попытки узнать более подробно про эту «страховку», ни к чему не привели. Дядя Вова считал, что мне это знать необязательно. Хотя, я так подозреваю, он больше надеялся на то, что такой опасной ситуации вообще не будет, и мне никогда не позвонят с этого номера телефона.

«А я могу ему позвонить?» — спросила после того, как запомнила последовательность цифр, а бумажка была выкинута в мусорное ведро. Дядя Вова нахмурился, обдумывая ответ на этот вопрос, но разрешил, правда, с каким-то сомнением в голосе. — «В самом крайнем случае — когда почувствуешь, что стОит звонить».