- С чего вы взяли? - от возмущения она даже забыла про Платона.

- Да так, глаз наметанный, - Вадим заговорщически подмигнул. - Жена моего друга - в модельном бизнесе, я брендовые шмотки на раз узнаю.

Надя невольно опустила взгляд на свое платье. Вообще-то оно ей нравилось, до этого самого момента, по крайней мере. Да, купленное на распродаже, да, не самой известной марки, но все же черное и элегантное. И сшито добротно.

- Да ты не обижайся, я даже рад, что ты не из этих мажоров, - Вадим по-свойски ткнул ее локтем в бок, отчего содовая выплеснулась через край и попала на платье.

- Послушайте!.. - Надя развела руки, оценивая масштабы трагедии. - Я...

- Упс! - спохватился Вадим, молнией метнулся к ближайшему столику и схватил с него льняную салфетку, сложенную в форме лебедя.

Тряхнул ее, расправил и, ничтоже сумняшеся, принялся ожесточенно втирать мокрое пятно в Надину ляжку. Надя даже опомниться не успела, шок парализовал ее, слова повылетали из головы. Такой наглости она со школьных времен еще не встречала. А тут взрослый вроде мужчина, фотограф, что тоже означает какую-никакую причастность к искусству, а ведет себя, как беспризорник.

- Вы... Вы... - Надя беспомощно хватала ртом воздух.

- Мы, мы. Хорош уже, я же не Николай второй, - Вадим усмехнулся, довольный собственный шуткой. - Просто Вадик.

- Вот что, Вадик! - отчеканила Надя и выхватила салфетку. - Я здесь и правда работаю! И попросила бы.

- Дай угадаю, - он отстранился от нее и, прищурившись, смерил оценивающим взглядом.

- Администратор ресторана? Ассистент организатора?.. Да ладно, флорист?!

- Что здесь будет делать флорист? - Надя тряхнула головой, стараясь избавиться от прилипчивой ерунды, которую вдохновенно навешивал на нее Вадик. - Я - музыкальный агент. И должна следить за своим клиентом.

- Каким? - искренне удивился Вадик, обернувшись к сцене.

Надя только сейчас поняла, что музыка давно стихла, верхний свет уже включили, а Платона и след простыл, вместо него рабочие, пыхтя, волокут арфу.

- О, Господи. - Надя пробежала глазами по залу: место любвеобильной хозяйки пустовало, и среди гостей ее монументальная фигура не маячит.

Оценив ситуацию, Надя торопливо сунула Вадику остатки содовой и сорвалась с места. Вдруг супруга магната решит, что за столь щедрый гонорар полагается не только вальс? И что еще хуже: вдруг Платон, напитанный эндорфинами после выступления, не станет ей отказывать? Конечно, насколько Надя могла судить о вкусах Платона, хозяйка банкета под них не подпадала, но кто знает? Последний месяц Надя не заставала около своего подопечного ни одну девицу, а для него это - суровый срок. Вдруг сорвется? Это же будет смерти подобно! Репутация музыкального жиголо вмиг разлетится среди светских львиц! Позора потом не оберешься!

Лавируя между официантами, она неслась к гримеркам так быстро, как только ей позволяли каблуки и узкий мокрый подол. Чуть не сбила с ног оперную диву, споткнулась о провода, но все же добралась до нужной каморки вовремя. Влетела, тяжело дыша, и обнаружила Платона, забившегося в угол диванчика, а рядом - разгоряченную жену нефтяника.

Увидев Надю, Платон сделал страшное лицо, бешено завращал глазами и незаметно чиркнул левой рукой по горлу.

- Простите. Пожалуйста. - Надя медленно выдохнула, приводя пульс в нормальный ритм. - Платону надо переодеться.

- А я как раз предлагала ему задержаться на банкете... - промурлыкала дама, облизывая и без того влажные губы. - Несколько гостей не пришли, и у нас найдется свободный столик.

- Я бы с удовольствием, - Платон вжался в подлокотник, отползая от удушливого гостеприимства, как можно дальше. - Но я не ем после шести.

- А вот это видно! - плотоядно улыбнулась хозяйка и цапнула когтистой рукой бицепс Платона прямо через ткань смокинга. - Одни мускулы. Вы, наверное, постоянно тренируетесь.

- Да, он очень следит за режимом и питанием, это часть его работы, - вмешалась Надя, пока дама не оседлала Платона прямо у нее на глазах. - Вас, кажется, искала дочь, там какие-то накладки с горячим.

- Вот ничего без меня не могут, - разочарованно протянула хозяйка. - Только о себе и думают.

- Ну, это все-таки ее свадьба, - пожала плечами Надя. - Но если хотите, я скажу, что вы заняты.

Это был, разумеется, блеф, но Платон его распознать не смог. Перепугался, бедолага так, что Наде показалось, у него глаза вот-вот выскочат из орбит, а изо рта вырвется не подобающий половозрелому мужчине писк.

- Ладно уж, я разберусь, - хозяйка охнула и грузно поднялась, заставив диван жалобно всхлипнуть. - Но вы уж меня дождитесь. Я скоро освобожусь.

И, отправив напоследок Платону многозначительный взгляд, дама, наконец, удалилась.

- Ты смерти моей хочешь?! - взвился Платон, когда дверь гримерки захлопнулась. - До она. Она же чуть меня не съела!

- Не думаю, - Надя впервые видела своего друга таким всполошенным и не могла не признать, что зрелище это довольно забавное. - Во-первых, закуски сытные, во-вторых, не похожа она на каннибала.

- Ха-ха! - Платон хлопнул себя по коленям. - Смешно ей! Я что, по-твоему, товар какой-то? Или она тебе доплатила за спецтариф? Кошмар! - его передернуло. - Такое ощущение, что меня чуть не изнасиловали.

- Ты бы мог отбиваться виолончелью. - Надя с трудом сдерживала смех.

- Конечно, у тебя-то настроение прекрасное! - Платон вскочил с дивана. - Стояла там, значит, вертела хвостом перед каким-то левым парнем.

- Я?! - возмутилась Надя. - Ничем я не вертела!

- Ага, а то я не видел, как он хватал тебя за ляжки! - Платон победоносно ткнул пальцем в мокрое пятно на ее платье. - Что, думала, я не видел? Бросила меня на растерзание, а сама личную жизнь решила устроить!

- Конечно, это же только тебе можно!

Вообще-то Наде было стыдно за то, что из-за ее невнимательности на честь Платона посягнули, но вот так обвинять ее тоже было несправедливо. И, главное, кто ее упрекал? Уж не главный ли кобель струнного цеха? Сколько раз из-за его похождений под угрозой срыва оказывались концерты и репетиции?

- То есть ты признаешься, да? - Платон презрительно усмехнулся. - А я еще ради тебя на эту свадьбу согласился... Черная неблагодарность, вот что это такое!

- Я работала! - выпалила Надя первое, что пришло в голову.

- С фотографом? - Платон с видом дознавателя скрестил руки на груди.

- Да. Да! Именно так! Он - крутой спец, на такие свадьбы других и не зовут. А тебе мы как раз сайт собирались делать, вот я и подумала.

- А лапал он тебя в качестве предоплаты?

- Ну, знаешь! - Надя фыркнула. - Не надо всех судить по себе! Я просто пролила газировку, а он - вытер. Короче, я с ним общалась по делу, ясно?

- И сколько он берет в час? Где у него студия? - Платону не хватало только яркой лампы, чтобы ее светом слепить Надю в паузы между вопросами. - Как называется?

- А это. Это. - Надя попятилась. - Это я еще не успела выяснить, потому что прибежала тебя спасать. Сам-то ты у нас женщинам отказывать не умеешь!

- О! И я еще виноват! - Платон возвел глаза к потолку, как заправский великомученик. -Грандиозно! В общем, мы уходим. Прямо сейчас. Потому что ты как хочешь, а я с этой. -он кивнул на дверь, - с этой мадам Грицацуевой больше встречаться не собираюсь. Ни-ког-да!

- Мы не уходим, - Надя упрямо уперла руки в боки. - Потому что я еще не со всеми познакомилась. Нам нужна та, с сопрано. Ларионова, да. Хочу организовать вам дуэт.

- Найдешь ее в Интернете, какие проблемы! - Платон схватился за чехол с инструментом.

- Надо делать ноги, пока за мной не пришли.

- Пересидишь в чужой гримерке, ничего с тобой не случится, - Надя вырвала виолончель из его рук, зная, что без нее Платон никуда не уйдет. - Пойдем, я тебя спрячу.

Платон еще бурчал что-то у Нади за спиной, но по интонациям было понятно, что он смирился с участью. Надя и сама не хотела его подставлять под удар, впрочем, глупо было бы упускать такую возможность завязать связи из-за одной-единственной женщины с непомерными аппетитами.

В качестве укрытия Надя выбрала гримерку через две двери, самую дальнюю. Решила убить двух зайцев одним махом: именно там разместились оперные певицы, и потому Надя могла заодно познакомиться с Ларионовой лично и в качестве главного козыря продемонстрировать ей Платона. Ни одна женщина, какой бы звездой оперы она ни была, не смогла бы устоять перед его обаянием. Даже когда он ворчал и бубнил.

- Простите! - Надя деликатно постучала и заглянула внутрь. - Можно мы тут у вас временно посидим? У нас кондиционер сломался, стоит на максимуме и не выключается... Как бы не простыть!

Для любого вокалиста простуда была страшнейшим из всех зол, и потому Надя выбрала именно эту отговорку. Если Платон смертельно боялся разбить или уронить виолончель, то певцы всегда переживали за горло. Потому что это у простых мирян грипп заканчивается вместе с кашлем, оперные же вынуждены еще долго таскаться по фониатрам, пить молоко с медом и соблюдать обет молчания до полного восстановления связок. Бросить коллегу в разверстую бездну инфлюэнцы певицам не позволял кодекс чести. На то и был расчет.

- Конечно! - Ларионова оторвалась от зеркала, поправив налаченные кудри. - Проходите, размещайтесь!

- Это Платон Барабаш, - Надя пропустила вперед свое главное сокровище. - А я - его агент, Надежда.

- Да? - Ларионова жеманно склонила хорошенькую головку набок, будто вот-вот собиралась защебетать арию Розины из «Севильского цирюльника». - А я вас знаю.

- Слышали мои записи? - оживился Платон.

- Нет, смотрела инстаграм. Вы там так. Хм. Пикантно играете!

Платон бросил на Надю мрачный взгляд: мол, довольна? Теперь музыканты не воспринимают меня всерьез! Надя проигнорировала этот бессловесный выпад. Что ей было ответить? Конечно, престижнее исполнять сложнейшие вещи Стравинского или Шостаковича, а не близкие сердцу широкой публики «Чардаш» и «Либертанго». Или и вовсе что-то из эстрады вроде Дина Мартина или Элвиса Пресли. Но сколько лет пройдет, прежде чем Надя сумеет привить аудитории соцсетей изысканный вкус? Сколько тысяч придется вложить в рекламу ролика, где Платон играет сонату Прокофьева, прежде чем видео станет вирусным? И как, интересно, подмигивать барышням по ту сторону экрана под Дебюсси?