— Брешешь! — вскрикивает Мисси.

Я теряю дар речи. Язык не слушается, в ушах звенит, будто я только что вернулась с концерта «Металлики».

— Что значит — у него есть невеста? — почти по слогам произношу я, чтобы не сорваться на крик.

— Она там была. В Нью-Йорке. Она там живет, то есть жила еще пару недель назад, а потом переехала в Чикаго. — Кашлянув, Стеф продолжает: — И она сказала мне, что они помолвлены больше года, а встречаются три года.

Мисси хлопает себя по колену:

— Сукин сын! Я знала, что он подонок, но это ж надо!

Я, кажется, стала на три тона бледнее белого. У него невеста. Конечно. Теперь все понятно. Вот почему в ресторанах мы всегда садились в самый темный угол. Вот почему он так и не дал мне своего домашнего номера, только сотовый. Вот откуда все эти неожиданные поездки в Нью-Йорк. И он никогда не предлагал мне познакомиться с семьей или друзьями — вообще ни с кем, кто мог бы разоблачить его двойную жизнь. Неудивительно, что он так спешил со мной расстаться. Его невеста переезжала в Чикаго.

Я самая большая тупица на земле.

— Ну что? Повторим? — предлагает Мисси.

— Полностью поддерживаю! — подхватывает Стеф.

Бармен наливает еще три мартини. У меня дрожит рука, но я все-таки беру свой бокал и осушаю его одним долгим глотком.

Только чудом я спьяну не звоню Майку.

Меня останавливает Стеф: она блокирует свой мобильник и отказывается говорить мне пин-код. Потом они вдвоем с Мисси отлавливают меня в туалете, где я пытаюсь позвонить из автомата.

Мисси и Стеф заодно. Обе качают головой, когда я не могу самостоятельно подняться на крыльцо своего дома. Кто-то, не знаю — Мисси или Стеф — отключил все телефонные провода в квартире, так что когда в три часа ночи я поднимаю трубку, не слышно даже гудков.


На следующее утро я просыпаюсь с ощущением, что ночью меня стукнули по голове чем-то твердым и плоским. И не один раз. Со стоном сажусь, тру глаза и отбрасываю назад волосы — за ночь они спутались в проволочную мочалку. Язык шершавый и кислый.

Спотыкаясь, бреду в ванную; в ушах шумит. Несколько раз роняю зубную щетку в раковину: координация пропала вместе со способностью концентрироваться на чем-либо более двух минут подряд.

Через некоторое время до меня доходит, что Стеф не уходила. Они с Мисси пьют кофе в гостиной.

— Смотрите! — кричит из комнаты Мисси. — Жирный Фергюсон!

Она тычет в экран: там показывают человека, который не может выйти из спальни по причине избыточного веса.

— Ну разве она не прелесть? — спрашивает меня Стеф.

— Вот она, наша королева мартини, — объявляет Мисси, когда я вхожу в комнату.

Я мычу, разворачиваюсь и плетусь на кухню налить себе кофе. Он мне сейчас не помешает. Голова раскалывается.

Кажется, Стеф и Мисси знакомы всю жизнь, а не каких-нибудь двадцать четыре часа. До вчерашнего вечера Стеф представляла себе Мисси только по слухам. Теперь они ведут себя так, словно всегда были лучшими подругами.

— Убила бы этого Майка. Самодовольный болван, — вздыхает Стеф.

— Удавить мало, — поддакивает Мисси.

Обе молча смотрят на экран.

— Можно взломать компьютерную сеть «Максимум», — через минуту подает голос Мисси. — Это не так сложно. Забраться в почту.

— А ты сможешь? — спрашивает Стеф.

— Ну да, я там была системным администратором, а значит, могу почти все.

— Правда?

Так и вижу, как крутятся шестеренки в голове Стеф.

— Нужен только пропуск, чтобы войти в здание, — говорит Мисси, поблескивая кольцом в ноздре. — Издали не получится. Надо пробраться в клетку.

— В клетку? — переспрашиваю я.

Мисси демонстративно вздыхает и закатывает глаза, как некоторые компьютерщики, когда разговаривают с чайниками.

— Серверную.

— Ох, — хором выдыхаем мы со Стеф.

Я смотрю на Стеф, но она этого не замечает. Она всерьез обдумывает предложение Мисси, что только подтверждает мои опасения: Стеф сошла с ума.

— Ты что, серьезно?

— А что еще ты можешь? — спрашивает Стеф у Мисси.

— Могу разослать увольнительные письма начальству. Даже, может быть, заморозить их зарплатные счета на месяц-другой.

— Да ну? — недоверчиво таращусь я.

Мисси фыркает и пожимает плечами.

— А еще? — с горящими глазами интересуется Стеф.

— Много чего.

— Девчонки, вы спятили! — объявляю я.

— Так, кое-кто требует внимания. — Стеф поворачивается ко мне. — Давай, отчитывайся. Как ты? Насчет Майка?

— А что я могу сделать? Мисси куда-то запрятала телефонные провода. Я даже не могу отматерить его по е-мейлу.

— Это для твоего же блага, — возражает Мисси. — А сегодня утром я все подсоединила обратно.

— Если хочешь выговориться — валяй, мы слушаем, — предлагает Стеф.

Мисси явно не в восторге, но молчит.

— Нет, спасибо, — отвечаю я.

Если я начну говорить об этом, то только расплачусь. Этого еще не хватало — плакать из-за Майка.

И потом, смогу ли я объяснить, что Майк так много значил для меня потому, что был первым в моей жизни парнем с мебельным гарнитуром? Его квартира — больше, чем дом моих родителей. У него универсальный бар — с шейкером и бокалами для мартини в комплекте. Он взрослый во всех отношениях. Он — человек, который не растеряется, увидев перед собой специальный нож для устриц или французскую карту вин. Он умеет готовить. У него целый набор кастрюль и сковородок, полный шкафчик трав, о которых я никогда и не слышала. Он водил меня в лучшие рестораны и заказывал на французском.

И у него была невеста. Хотя чему удивляться? Глупо рассчитывать, что обаятельные, опытные мужчины всегда говорят правду.

Звонит мой телефон.

Это мама. По-моему, у нее шестое чувство. Она всегда знает, когда ее дитятко в беде.

— Я не вовремя? — спрашивает она.

— Мягко сказано. — Очень хочется рассказать ей про Майка, но лучше обойтись без подробностей.

— Оказалось, мой бывший парень мне изменял.

— Который?

— Какая разница.

— Рон? Он никогда не внушал мне доверия.

— Не он. Вообще ничего страшного.

— Что же, мужчины… они все такие, — вздыхает мама. Ее голос дрожит, она оставила свой официальный «телефонный тон» — высокий, нараспев, переполненный доброжелательностью.

— Что случилось?

— Почему ты думаешь, что что-то случилось?

— Мам, в чем дело?

— Так, ничего. Вот только твой отец… — отвечает она специальным голосом для разговоров о папе — напряженно, с тяжким вздохом.

— Ну слава богу, ничего страшного. Папа вечно что-нибудь натворит.

— Он немного вредничает, — продолжает она.

— А когда он не вредничал? — напоминаю я, и мама смеется.

— Делает вид, что не умеет пользоваться стиральной машиной. А еще заявил, что если я не буду чаще стирать его белье, то это явится нарушением наших свадебных клятв. Но он сидит дома по средам, четвергам и пятницам — мог бы немного помогать по дому, правда?

— Ничего себе, — возмущаюсь я. Папа всегда придумает какую-нибудь новенькую пакость. — Ты не припугнула его тем, что собираешься принести его тело в дар науке? Что ученые еще никогда не видели живого неандертальца?

Мама снова смеется. Похоже, действительно рассердилась, иначе непременно сказала бы: «Джейн, нужно уважать отца, он так много работает».

— Да и денег стало не хватать — ведь теперь твой отец работает всего два дня в неделю, — добавляет она.

— Тебе нужны деньги? — Лишних у меня, конечно, нет, но я могла бы одолжить ей 5 долларов, которые только что получила в комиссионном за бабушкин рождественский свитер.

— Нет, все нормально. Мы справимся.

Стеф и Мисси вдруг вскрикивают.

— Что там за шум, милая?

— А, это у меня друзья.

— Не буду тогда тебе мешать. — Тон, по-моему, уже веселее.

Мисси и Стеф визжат и показывают на телевизор. На экране Майк, он кивает и о чем-то с уверенностью вещает. Под его гигантской головой написано: «Майк Орефус, главный финансовый директор компании «Максимум Офис»».

Когда это его успели повысить?

— Тсс, — шепчу я и делаю звук погромче.

— Наш процент прибыли возрос, и мы ожидаем, что в следующем квартале рост сохранится. — Кажется, Майк сделал мелирование. И отбелил зубы.

— Ублюдок, — выдыхает Стеф.

— ТС-С-С-С, — повторяю я.

— А как насчет слухов о слиянии? Вы не рассматриваете возможность слияния с интернет-компанией «Офис Онлайн»?

— На данной стадии пока слишком рано говорить о слияниях. Но я могу сказать, что «Максимум Офис» собирается проводить открытую политику.

— По-моему, он напудрился, — сообщает Мисси.

— Тихо! — ору я, увеличивая звук до предела.

— У нас чрезвычайно выгодное положение на рынке, и мне кажется, мы не раз доказывали, что добиваемся своих целей. Наше руководство не принимает необдуманных решений.

— Инвесторы будут рады это слышать, — подытоживает ведущий. — Спасибо, Майк.

— И вам спасибо, Джон.

— А теперь узнаем, каковы привилегии руководства, и поговорим о тенденции к их уменьшению. Но сначала — маленький ролик.

Я отключаю звук и сажусь.

Стеф и Мисси многозначительно смотрят на меня.

— Что такое? — не понимаю я.

— По-моему, пора рассказать ей о нашем плане, — говорит Мисси.

— Каком плане? — подозрительно спрашиваю я.

— О плане, который мы только что придумали. — Стеф радостно хлопает в ладоши.

Они выкладывают мне свой план.

— Вы обе свихнулись, — ахаю я, глядя то на одну, то на другую и пытаясь сообразить, не пера ли вызывать полицию. Подозреваю, что все это — хорошо продуманный розыгрыш; может, они как раз и добиваются, чтобы я позвонила по 911, а потом поднимут меня на смех.