Я сидела на его пастели, напротив этого парня, лицом к лицу, который казалось, был на краю смерти. Даже не смотря на его слабое самочувствие, он всё равно был прекрасен. У меня были все основания испугаться, но вместо этого я был охвачена странным волнением. Я чувствовала, что хочу защитить его.

— Итак… — сказал Винсент.

— Итак… ты бессмертен?

— Боюсь, что так.

Он выглядел усталым и обеспокоенным, и впервые, очень уязвимым. Я внезапно почувствовала, что вся власть в моих руках. Которой, я полагаю, буду распоряжаться в отношении нас.

— Что ты из-за всего этого чувствуешь? — спросил он.

— Хм… сложно это всё сразу принять, но это определенно многое объясняет.

Я почувствовала как его пальцы переплелись с моими.

— Причина, по которой я не боюсь, в том, что ты держишь мою руку?

— Что ты имеешь в вид? — спросил он с нервной улыбкой.

— Это одна из ваших супер сил, не так ли? Что это? Успокаивающее прикосновение или что-то вроде того?

— Супер сила! — усмехнулся он, — хм… да, мисс Проницательность. Как ты догадалась?

— Шарлотта уже его на мне опробовала. И я сомневаюсь, что я могла пройти через всё это на этой весьма информативной встрече без нескольких хитов, полученных от вас.

Уголки его губ слегка изогнулись. Он ослабил хватку своих пальцев, а затем взял меня за запястье.

— Понятно. И нет, даже, если я к тебе прикасаюсь, я не всегда делаю «Успокаивающее прикосновение», как ты это назвала. Это происходит не каждый раз, когда я тебя трогаю. Мне пришлось тебя коснуться. Но на данный момент, мне кажется, ты отлично справляешься сама.

Я глянула на прикроватный столик и заметила, что мое фото было смещено ниже.

выше находилось письмо, которое я написала ему днём ранее. Казалось уже год прошел, с того времени, как я его писала.

— Ты получил мою записку, — сказала я.

— Ага. Это помогло объяснить, почему ты так упорно преследовала меня, — он рассмеялся, — Я до сих пор не могу поверить, что Жан-Батист впустил тебя. Это не только моя вина, когда я привел тебя сюда первый раз, но и его, что он позволил тебе найти меня. И я определенно не позволю свалить эту вину на мои плечи. Я никогда не пойму, как тебе удалось его убедить, чтобы он пустил тебя пройти внутрь.

Смех Винсента звучал очень похоже на победный.

— Ты потрясающая, — сказал он, его глаза излучали тепло.

Я сидела там и грелась в этом тепле, пока он не закрыл глаза и не откинул голову обратно на подушку.

— Ты как? — спросила я, забеспокоившись.

— Да я в порядке. Я просто чувствую себя очень уставшим. Не возражаешь, принести мне кое-что со стола? — он кивнул в сторону складного столика, установленного рядом с изголовьем его кровати, на котором было масса фруктов и орехов.

Я взяла тарелку с содержимым, а потом села обратно с этим рядом с ним.

— Спасибо, — сказал он, снова дотронувшись до моей руки, прежде чем взять фрукт и затолкнуть его в рот.

— Так значит, ожерелье предназначалось Шарлотте, — сказала я, с безразличным лицом.

Он усмехнулся.

— Видишь? Девушка — друг. Не моя девушка. Просто кто-то, кого я знаю вот уже… последние пятьдесят лет?

— Неважно, — быстро сказала я, смутившись.

— Конечно, нет, — сказал Винсент, с поддельно серьезным выражение лица и кивнул.

Я посмотрела вниз на свои руки.

— Ты сказал, что восстановление займет какое-то время. Короче, когда ты будешь на ногах?

— Всё зависит от того, в каком мы находимся состоянии, когда впадаем в спячку. Я не был ранен и ничего такого, поэтому к вечеру буду как новенький. Даже лучше.

Я бы сказала, что он, пытался разрядить атмосферу, но выглядел он таким усталым, что я не могла не почувствовать к нему жалость.

— О, Винсент.

— Кейт, всё, правда, не так плохо. Вообще-то хорошо бы немного поваляться… чтобы немного подзарядиться, потому что потом я не буду спать несколько недель.

Мой хмурый взгляд заставил его остановиться.

— Нам не нужно сейчас об этом говорить. Хотя бы не беспокойся обо мне. Я тот, кто должен беспокоиться о тебе.

— Как — как ты?

Я закатила глаза и рассмеялась.

— Ну, если ты не делаешь всякие успокаивающие штуки и я не убегаю как ненормальная с криками из твоего дома, думаю, что я вполне себе неплохо.

— Потрясающая, — снова сказал он.

— Ладно, заканчивай с лестью, — поддразнила я, — Оставь это для своей следующей жертвы, которую ты беспомощную затащишь в своё логово.

Смех Винсента был прерван звуком открывающейся двери. Я повернулась и увидела Жан-Батиста, вошедшего в комнату и Гаспара, идущего по его следу.

— Кейт, найди Шарлотту и остальных, — тихо сказал Винсент, — но как я уже говорил, ты не можешь уйти, не повидавшись со мной. Пожалуйста.

Гаспар проводил меня до открытой двери.

— Они на кухне, — сказал он, указывая в дальний конец коридора.

Затем он оставил меня в проходе и закрыл за собой дверь. Я последовала в направление распространения восхитительных запахов свежего хлеба в сторону кухни, но остановилась в нерешительности перед дверью, которая могла открываться туда-сюда. Нервно вздохнув, я толкнула дверь и вошла внутрь. Вся шайка сидела за огромным дубовым столом. Все как один смотрели на меня и ждали, что я сделаю.

Амброуз растопил лёд.

— Входи, человек! — сказал слегка приглушенным голосом из Стар Трек, с набитым ртом.

Шарлотта и Чарльз рассмеялись, а Жюль махнул рукой мне на пустой стул рядом с ним.

— Итак, ты пережила гнев Жан-Батиста, — сказал он, — Очень храбро.

— Очень глупо было приходить сюда, — добавил Чарльз, не отрывая глаз от своей тарелки.

— Чарльз! — возмутилась Шарлотта.

— Но это так! — сказал Чарльз, защищаясь.

— Дорогая, что ты будешь? — вмешался материнский голос над моим плечом.

Я обернулась и увидела пухленькую женщину средних лет в переднике.

У неё были нежно-розовые щеки, а её седеющие светлые волосы были собраны в пучок.

— Жанна? — спросила я.

— Да, милая Кейт, — ответила она, — Это я. Я всё слышала о вашем насыщенном вечере от других. Я сожалею, что не смогла познакомиться с Вами раньше, но, в отличие от остальных здесь присутствующих, мне нужен хороший ночной сон.

— Значит, ты не… — я заколебалась

— Нет, она не одна из нас, — ответил Жюль, — Но семья Жанны служит Жан-Батисту на протяжении…

— Более двух сот лет, — сказала Жанна, закончив его фразу, пока перекладывала гору жареных яиц на тарелку Амброузу.

Он одарил её очаровательной улыбкой и сказал,

— Жанна, выходите за меня, — а потом наклонился, чтобы поцеловать её руку, держащую сервировочную ложку.

— И не мечтай, — она рассмеялась и игриво похлопала его ложкой по руке.

Поставив кулаки на бедра, она посмотрела в потолок, как будто пытаясь вспомнить стихотворение, которое она когда-то запомнила.

— Мой пра-пра-пра-прадедушка (плюс несколько) был камердинером у Месье Гримода де ла Реиниэра и пошел на войну с ним, когда тот сражался за Наполеона. Моему предку было пятнадцать на тот момент. Монсеньор спас его, оттолкнув от летевшего на мальчика ядра, от чего погиб сам. Это хорошо, что у мальчика хватило решимости довезти тело Монсеньора обратно из России к месту погребения, поэтому он был там спустя три дня, когда Монсеньор очнулся и был в состоянии о нем позаботиться. И вот с тех пор моя семья с Монсеньором.

Она рассказывала эту удивительную историю так, как бы она описывала свой поход на рынок в то утро. Для неё это, наверное, было естественно, воспитавшие её мама с бабушкой, рассказывали ей ту же историю. Но я чувствовала себя совершенно разбитой, пока мой разум пытался снова и снова прокрутить последствия.

— Жанна, спасибо. Кейт снова выглядит почти нормальной, пока не начинает говорить, — сказал Жюль

— Со мной всё в порядке, — возразила я, улыбаясь ей.

— Я буду только немного хлеба и кофе, спасибо.

Жанна положила коробочку с кофе в высокотехнологичную кофе-машину и включила её, прежде, чем подбежать к духовке, принимая поднос с круассанами.

— Я ухожу, — сказал Чарльз, задвинув стул под стол, и легко стукнувшись кулаками с Жюлем и Амброузом, он вышел из кухни, даже не взглянув на меня.

Я посмотрела на остальных.

— Что я такого сказала?

— Кейт, — сказал посмеиваясь Амброуз, — ты должна помнить — несмотря на то, что телу Чарльза должно быть восемьдесят два года, уровень его зрелости застрял на пятнадцати.

— Я пойду с ним, — прощебетала Шарлотта, казалось она была смущена грубостью её брата-близнеца. Пока, Кейт.

Она наклонилась, чтобы расцеловать меня в обе щеки.

— Я уверена, что мы скоро увидимся.

— Итак, что теперь? — спросила я, когда дверь за ней закрылась.

Я, как ни странно, чувствовал, что разрываюсь между желанием вернуться в дом моих бабушки и дедушки и увидеть мою настоящую, живую, дышащую семью и желанием остаться здесь, среди этих людей, которые, всего после нескольких часов знакомства со мной, уже, казалось бы, приняли меня. Или, по крайней мере, большинство из них. И не важно, что они не были людьми.

Прежде, чем кто-нибудь что-нибудь успел ответить, через дверь пролезла голова Гаспара с прической в форме дикобраза.

— Кейт, ты можешь идти. Но Винсент просил тебя к нему зайти по дороге.

И он быстро растворился в коридоре.

Когда я поднялась на ноги, Жюль встал и сказал,

— Хочешь, я провожу тебя домой?

Амброуз кивнул, и с полным ртом сказал,

— Проводи ее домой.