– Нет, я пока очень боюсь! Не уговаривай меня! Мне надо настроиться, посмотреть, как это происходит, подготовиться внутренне. Я в полной мере уважаю твое увлечение полетами, но дай мне возможность самой решать, что и когда я хочу. И захочу ли вообще.

– Хорошо! Конечно! Но имей ввиду, что я профессиональный пилот. Один из лучших в Италии. Может быть, даже и в мире! Я гарантирую тебе полную безопасность! Давай продолжим смотреть дом?

На первом этаже была еще одна большая комната – парусная мастерская. Там стояла электрическая швейная машинка, огромный деревянный стол и сколоченные из досок стеллажи с материалами для парапланеризма.

Рядом с мастерской располагалась туалетная комната без ванны, но вполне себе со всем необходимым – скромная душевая кабина, унитаз, биде и раковина для умывания.

На мансарде, куда Галя и хозяин дома взобрались по неудобной некрашеной лестнице, не было никаких окон. Повсюду громоздились разного размера коробки с готовыми статуэтками, была оборудована скульптурная мастерская и сформировался бессистемный склад полетного инвентаря.

– Вот, собственно, и все! – подвел итог экскурсии по своему дому хозяин. И тут же поинтересовался:

– Ты хочешь есть?

– Да! Московское время на один час позже, и я бы уже с удовольствием поужинала, – призналась русская гостья.

– Мы можем поехать куда-нибудь и поужинать вне дома, – без особого энтузиазма предложил Пьер-Анджело.

– Мы уже обедали сегодня «вне дома»! – деликатно заметила Галина, догадываясь, что поход вдвоем в ресторан дважды в день даже для более состоятельных итальянцев – это чрезмерная роскошь, – Если у тебя есть какая-нибудь еда, давай останемся и поужинаем дома.

Они спустились вниз, и заглянули в холодильник. Хозяин извлек из недр старинного хрипловато кудахчущего электроприбора пармскую ветчину.

– Подожди пару минут! Я должен покормить Блюза.

– Ты кормишь собаку ветчиной? Это же вредно!

– Он такой старый, что ему поздно думать о том, что вредно. Раньше я кормил его собачьей едой – всякий там сухой корм и консервы. Но сейчас Блюз серьезно болен, у него онкология, и он перед этим не ел несколько дней. Я вчера, до твоего приезда, был в супермаркете и купил ветчины специально для него, это было его любимое лакомство. Пришел домой, завернул в ломтик ветчины собачий корм, антибиотик и лекарство для сердца, которые прописал ветеринар, и Блюз впервые за несколько дней хоть что-то съел.

– Блюз! Блюз!!! Блюзоно! – Пьер-Анджело открыл входную дверь и громко позвал собаку, которая неподвижно лежала на лужайке перед домом.

Пес слегка повернул голову в сторону двери, потом, нехотя приподнялся и медленно-медленно, прихрамывая на правую переднюю ногу и еле передвигая всеми остальными, пошел на зов и присвист хозяина.

Блюз равнодушно понюхал ветчину, отошел немного, как будто размышляя, стоит ли продолжать бороться за жизнь, и принял единственно верное решение – заглотил рулетик с едой и лекарствами, почти не пережевывая.

Ритуал кормления Блюза продолжался – вслед за первым был скручен второй и третий рулетик. Процесс сопровождался нежностями и какими-то неизвестными присказками на итальянском языке. Хозяин приседал перед собакой на корточки, целовал в нос, взъерошивал холку и гладил по голове. Блюз стоял на кафельном полу посреди кухни и, как только его оставили в покое, лег на том же самом месте и опять затих.

– Что ты будешь есть? А ты любишь ветчину?

В памяти Галины еще стояла картинка кормления собаки, и желание есть ветчину, пусть даже пармскую, внезапно куда-то пропало.

– А ты? – Галина деликатно ушла от прямого ответа.

– Я, нет. Я не ем ветчину и вообще мясо… Я вегетарианец. Я сделаю салат?

– Да, конечно! С удовольствием! Я люблю салат… А рыбу ты ешь?

– Да, очень редко. Когда бываю на Сицилии или в других регионах и странах. Где рядом море и ловят рыбу. Здесь в Пьемонте почти не бывает свежей рыбы, только мороженая. Я иногда покупаю консервированную.

– А протеины, тебе же нужно их получать?

– Бобовые, орехи, яйца, соевое молоко. Протеины можно получать не только из мяса и рыбы.

– Ты и простое молоко не пьешь?

– С детства не могу… а соевого выпиваю почти литр в день – с кофе и горячим шоколадом.

Пьер-Анджело принялся готовить салат. Когда он достал из пакетика листья и выложил их в тарелку, Галина обратила внимание, что он их не помыл, но промолчала. Кто его знает, может, они продаются уже чистые и готовые к употреблению. Итальянец как будто что-то вспомнил и вышел на несколько минут в свой задний дворик, чтобы вернуться с разными пахучими травками, которые он там сорвал. Потом ей было странно смотреть, как мужчина режет овощи и листья прямо на деревянном обеденном столе без всякой разделочной доски. Только сейчас Галина заметила, что в кухонной мебели отсутствуют предметы, которые удобно использовать как рабочие поверхности. Большая из двух отделений металлическая мойка с ребристым фартуком для сушки посуды слева соседствует с холодильником, а справа с газовой плитой. Зато много вместительных подвесных шкафчиков. Кстати, вот и разделочная деревянная дощечка. Галина принесла ее и положила на обеденный стол, предлагая к использованию. Тут она заметила подсохший хлеб в корзинке на столе и спросила:

– Давай хлеб подогреем? У тебя есть тостер или микроволновка?

– Нет! Мне это не надо! У меня нет даже утюга. Зато я умею так сушить постиранные рубашки, что их совсем и не надо гладить! А ты умеешь?

– Мне удобнее гладить. А фен? – спохватилась женщина, вспомнив, как собиралась в дорогу. Она, как обычно, взяла с собой большую круглую расческу для укладки волос и понадеялась, что в любом доме должен быть хоть какой-нибудь фен.

– И фена нет! У меня короткие волосы, они быстро сохнут.

Пьер-Анджело поставил на стол два стеклянных стаканчика, достал из стеклянного шкафчика початую бутылку красного вина. Он налил вина совсем по чуть-чуть, граммов по тридцать.

«Необычно, – подумала Галина, которая пусть изредка, но все же пила вино, и в небольших количествах, но, чтобы, уж, совсем в малюсеньких – первый раз»

Вино, на вкус Гали, было не очень… слишком молодое. Зато салат получился необыкновенно вкусным – консервированный тунец явно добавил овощам пикантности, а листья шалфея и сосновые орешки приятно хрустели на зубах.

Когда ужин закончился, и хозяин помыл посуду, Галина спохватилась, что нигде нет телевизора. Как бы предвосхищая ее вопрос, итальянец усмехнулся:

– Телевизора у меня тоже нет! Только радио. Я люблю слушать музыку. Не потому, что у меня нет денег купить телевизор, у меня достаточно денег на жизнь. Просто не хочу тратить время на всякую ерунду… На политику, на ток-шоу и сериалы.

– А спорт, футбольные матчи?

– Зачем? Зачем смотреть спорт, гораздо интереснее летать! Я не живу на земле… Я живу, когда летаю.

И тут Галина вспомнила, что, когда они с Пьер-Анджело гуляли по Турину, она обратила внимание на рекламный билборд с изображением Сарры Джессики Паркер, главной героини сериала «Секс в большом городе». Указав на нее пальцем, Галя заметила, что на этом фото актриса похожа на Джулию Робертс, другую голливудскую звезду и спросила, не кажется ли ему то же самое. Ее тогда немного шокировал встречный вопрос итальянца:

– А кто это такие?

– Ты что, не смотрел «Секс в большом городе»? – удивилась гостья из России.

– Нет! Я не смотрю на чужой секс!

В ту минуту Галина восприняла это как игру слов и остроумную шутку. Сейчас ей стало понятно, что он мог такое сказать совершенно всерьез и действительно ничего не знает о популярном во всем мире сериале.

После ужина Пьер-Анджело рассказал своей гостье, что был во многих странах мира: в Латинской Америке, в Норвегии, в Японии. В России не был, но пролетел ею всю с запада на восток и обратно, когда летел в самолете в Японию.

– У тебя есть время, когда ты находишься за границей, ходить по театрам и музеям, знакомиться с культурой и бытом других стран? Гастрономическими изысками, национальной кухней?

– Мне очень понравились суши в Японии, – поспешил признаться итальянец, – Возможность все посмотреть, конечно, есть, но я никуда не хожу, я все время летаю. Я смотрю на эти страны с высоты птичьего полета и вижу, как они во многом похожи. Все зависит только от ветра и от времени года.

Они говорили долго-долго, почти до полуночи, и мужчина первым предложил пойти спать.

Галина приняла душ, плотно закрыла дверь в спальню и легла на старинную кровать. Никаких попыток проникнуть в ее спальню хозяин не предпринял. Судя по всему, он улегся на диванчике в кухне-гостиной, там же громко сопел на кафельном полу старый насытившийся пармской ветчиной и невкусными лекарствами Блюз.

Взлет

Московская гостья проснулась в абсолютной темноте, посмотрела на часы в мобильном телефоне, и поняла, что уже утро, и пора вставать. А темно оттого, что в спальне плотно закрыты ставни. Галя на минутку выскочила из-под теплого одеяла в холодное нутро комнаты, подбежала к окну, открыла ставни, и снова вернулась в кровать.

Прямо напротив нее на комоде стояла большая белая мраморная скульптура в стиле модерн, которую Галя вчера поглаживала. В мягких очертаниях бедра и предмета, прижатого на уровни груди, Галина предположила мадонну с младенцем… У нее не было сомнений в том, что пирамидальной формы голова скульптуры символизирует наброшенное на волосы мадонны платок-покрывало.

– Доброе утро! – Пьер-Анджело без стука тихонько приоткрыл дверь. Зашел, присел на кровать и мягкими поцелуями несколько раз коснулся ее лица: лоб, щека, подбородок, губы.