Марина спустилась этажом ниже и увидела на лестничной площадке почти все тоже самое – зонты на подставке и олеандр на подоконнике. Вставила ключ в замок, и дверь легко открылась.

Немного успокоившись после досадного недоразумения, Марина выпила чашку кофе, съела пару яблок и, вроде как, пообедала. Потом привела себя в порядок и на автобусе поехала в центр Флоренции. До встречи с Андреа оставалась пара часов, и женщина провела их в магазинах.

Они ужинали в каком-то демократичном баре. Марина рассказала итальянцу о своем сегодняшнем приключении, и он пояснил ей, что предпоследняя кнопка лифта – четвертый этаж. А последняя ведет на чердак, технический этаж, куда ездят только специалисты коммунальных служб. Его соседка сверху – арабка, которая, наверняка, испугалась больше Марины, что в ее дом пытаются проникнуть воры.

В меню бара русская гостья заинтересовалась красивым названием незнакомого блюда – «лампредотто» и спросила, что это такое.

– Ты, кстати, попробуй! На любителя, но это традиционная флорентийская еда, очень демократичная, символ местной уличной гастрономии, – посоветовал итальянец. Для себя он заказал минестроне.

Ей подали большой бутерброд, который выглядел вполне аппетитно.

– Нравится? – многозначительно поинтересовался Андреа.

– Непонятно, – сделала первую оценку русская гостья, потом откусила еще несколько кусочков, смилостивилась и добавила, вспомнив любимую оценку блюд и вин своего спутника – Non male!7 А что это? Из чего он сделан?

Лампредотто, как оказалось, начиняют коровьими желудками и овощами с соусом. Короче, бутерброд с требухой.

Когда они вернулись домой, Андреа не обратил внимания, что кругом чистота и порядок, а первым делом заглянул в кухню и встревожился от пропажи мусорных баков. Он догадался заглянуть в кладовку, и тут же демонстративно вытащил баки, белый и черный, на свет божий на старое место под окно.

– Они должны стоять здесь! – безапелляционно указал итальянец.

Хозяин заметил и новые кухонные полотенца на крючке.

– Надеюсь, старые полотенца ты не выбросила? Их еще моя мама покупала, это память!

– Нет, – расстроилась Марина. На самом деле, старые, сплошь дырявые, полотенца она компактно свернула и приготовила на выброс, но не знала, в какой бак выбросить. Вроде бы, хлопок и лен – органика, но в кастрюльку к пищевым отходам все сразу они не поместились бы.

Женщина разочарованно протянула итальянцу сверток старых полотенец, он засунул их куда-то в шкаф. Единственное, за что ее похвалили, и пусть всего лишь добрым взглядом, это за смену покрытия гладильной доски.

– Тебе надо что-то постирать? – спросил Андреа. – Я ночью запущу стиральную машину.

– Нет, я, вроде, не планировала здесь ничего стирать, я же всего на неделю приехала. А почему ты стираешь ночью?

– Ночью электроэнергия в два раза дешевле. А утром встану и все развешу на веревки.

Итальянец засунул в бак стиральной машины постельное белье, одежду, носки, все вместе светлое и темное, синтетику и хлопок. Так, наверное, в его понимании, экономнее.

Ровно в полночь мужчина включил стиральную машину, и они отправились спать.

Утром он принес из ванной постиранное белье и на балконе раскидал на раскладной сушилке разную мелочевку.

– Постельное и полотенца, повесь, пожалуйста, на улицу, мне некогда, я не успеваю!

– Как? Где? Куда? Я не умею! – встревожилась Марина.

Андреа принес из ванной таз с мокрым постельным бельем и пластмассовую корзинку с прищепками и открыл настежь оба окна спальни, выходящие во двор. На кирпичной стене под окнами Марина увидела систему блоков, через которые можно было двигать проволочные нити-веревки. Примерно такая же система была сорок пять лет назад в ее пионерском лагере для поднятия флага. Только вертикальная.

Они вместе позавтракали и договорились встретиться вечером после рабочего дня у Порта-Романа. Когда дверь за Андреа закрылась, Марина отправилась мучиться и разбираться с системой бельё-вывешивания. В кино она, конечно, видела, что европейцы до сих пор сушат постельные принадлежности на улице, но на практике столкнулась с этим в первый раз.

Это в России время летит стремительно. Там каждый день очень похож один на другой, как «день сурка»8. Здесь, в Италии, время тянулось медленно и так плотно было насыщено событиями, что, казалось, Марина провела здесь не неделю, а, как минимум месяц.

Марина и Андреа нежно прощались в аэропорту Флоренции. Обнялись и стояли долго, не желая разомкнуть руки. Казалось, за эту неделю они стали неотъемлемой частью жизни друг друга. Оба преимущественно молчали. Только нежности и поцелуи. Прошедшей ночью они обо всем уже договорились. Марина вернется в Санкт-Петербург, возьмет отпуск за свой счет, а, если не разрешат, то уволится, и в самое ближайшее время вернется к Андреа на целый месяц. Или даже два. Хорошо, что виза, которая стоит в загранпаспорте Марины, разрешает находиться в стране Шенгена три месяца каждые полгода. И билеты на самолет стоят не очень дорого.

Семейная рапсодия

Дома Марину ждал относительный порядок. Сергей потихоньку учился готовить и с восторгом рассказывал ей про свои успехи в кулинарии. Следов посторонних женщин в своем доме Марина не обнаружила. А жаль.

Через три недели она вернулась в Италию к Андреа. Марина приехала с огромным чемоданом. Она здесь всерьез и надолго.

Жизнь с Андреа напоминала медовый месяц в самом красивом понимании этого слова. Мужчина оказался очень романтичным. Все выходные дни они проводили в путешествиях по разным городам Тосканы. Как же красиво было вокруг. Вот рыночная площади красавицы Вольтерры, церковь и часы на высоченной башне здания муниципалитета, хоть сейчас снимай кино про средневековье. Древняя крепостная стена. Это уже не средние века, а какой-то там век до нашей эры. А вот Пистойя. Или Прато. Или Сиена. У каждого города своя потрясающая история, свой неповторимый облик, атмосфера. Но есть и общее – в октябре везде еще зелено, сухо, солнечно, радостно и все вокруг громко говорят по-итальянски.

Андреа интересно и взахлеб рассказывал Марине про этруссков и архитектуру. Безусловно, он производил впечатление весьма эрудированного человека.

На неделе вечером пешком Марина и Андреа ходили в супермаркет. Для женщины это было не менее увлекательно, чем поездки за город и совместные прогулки по древним городам. Любопытно было не только сравнивать цены, поражаться богатейшему ассортименту предлагаемых продуктов, но и находить схожесть или, напротив, коренные отличия в порядках, заведенных в сетевых магазинах.

Ну, вот, например, в петербургских магазинах вы никогда не найдете расфасовку мясных и куриных продуктов меньше, чем 750 грамм. Разве что фарш и полуфабрикаты, те по полкило. А если человек живет один? Или не ест полуфабрикаты. Конечно, любому магазину это невыгодно! И никого не волнует, что даже в холодильнике мясо подзаветрится через пару дней, если не положить его в морозилку. В итальянском супермаркете можно купить кусочек свежего мяса в 100-200 граммов и дома поджарить или запечь его самому. И рыбы два небольших ломтика-стейка, за исключением дорогущего лосося, в России тоже вам не предложат. В Италии можно купить любую рыбку любого веса, вам ее взвесят, потом почистят, разделают и выбросят все лишнее. Вы придете домой – и сразу отправите ее в духовку или на сковородку. Удобная расфасовка фруктов, овощей. Чищеных и немытых, крупные сетки и малюсенькие корзиночки. Не переживайте, что вы «одиночка», таких везде много, здесь о вас подумали и готовы ублажать!

Кулинарные фантазии Андреа не иссякали. Марина с наслаждением ела его потрясающие ужины – спагетти с соусом песто, шампиньонами или кальмарами, какую-нибудь каждый раз разную рыбу, запечённую с овощами, утиные грудки и нежнейшую телятину- гриль, спаржу в кляре или сливочном соусе, поленту с грибами, разнообразные версии ризотто и лазаньи.

Каждый ужин Андреа наливал себе и Марине по полбокала белого или красного сухого вина. И хватит. Когда итальянец выбирал вино в супермаркете, это всегда были вина Тосканы. Он равнодушно проходил, не останавливаясь, мимо стеллажей с дорогим ассортиментом, и однажды пояснил свою позицию.

– Не стоит каждый день пить дорогое вино! Дорогое вино – это праздник и предназначено оно только для какого-нибудь важного события!

Также равнодушно Андреа смотрел на дешевые вина стоимостью до пяти евро за бутылку.

– Жизнь слишком приятная штука, чтобы сопровождать ее дешевым вином.

А вот на бутылках за семь-десять евро итальянец подолгу задерживал свой взор, внимательно читал этикетку. Потом клал бутылку в корзину. Потом опять возвращался к стеллажам, ставил на место уже выбранное вино и брал другое.

– Вот это еще надо попробовать!

– Ты же родился и вырос в Тоскане. Неужели за свои шестьдесят с лишним лет ты не попробовал все тосканские вина по нескольку раз? – недоумевала Марина.

– Каждый год – разный урожай! К тому же я один никогда не пил и не буду пить! Я покупаю вино, только, когда гости. Дочки придут. Или вот, например, ты приедешь!

Когда они дома за ужином откупоривали очередную бутылку вина, Андреа сначала наливал себе несколько капель в бокал, и, как заправский сомелье, долго пробовал, смакуя.

Каждый раз Марина в эти минуты внутренне тревожилась, что сейчас вино ему по каким-то причинам не понравится, и в ее бокал на этот раз ничего не нальют. Андреа многозначительно цокал языком, брал паузу и неизменно провозглашал свое традиционное:

– Non male!9

Полбокала – это примерно по 130 граммов вина – вот и все, что они выпивали за домашним ужином.

Иногда, если они заранее об этом договаривались, Марина в обеденный перерыв подъезжала к офису Андреа и тогда они вдвоем обедали в каком-нибудь ресторанчике или пиццерии. Ей больше всего нравилась «Пицца на метры», но ходить туда часто было сродни регулярному обжорству. Это совершенно уникальное заведение, где тебе приносят не меньше, чем метр пиццы с разнообразными начинками на двоих, и ты боишься, что это невозможно съесть за один раз и даже за один день, но все-таки это так аппетитно выглядит и так необыкновенно вкусно, что съедаешь.