– Как же ты вышла из этой ситуации?

– Мне надоели эти дурацкие примерки, и я сказала своему французу, что у меня дома много обуви на высоких шпильках. И что я покупаю только обувь дорогих брендов, потому что в ней удобно ходить, и она действительно смотрится сексуально. Я не лгала, это действительно так. Я просто не стала уточнять, что несколько часов гулять по городу на шпильках – это уже не для меня. И что я надеваю эти туфли на пару часов в году на какой-нибудь праздник и всегда при этом ношу в сумочке сменную пару без каблука.

– И что событий в твоей жизни, на которые можно пойти на каблуках, с каждым годом все меньше, – грустно продолжила и подытожила я, имея ввиду уже больше себя. – Не захотел твой француз тебе подарить «лабутены»?

– Не захотел.

– А, кстати, как у твоего Жана-Мишеля дела обстоят с деньгами? Он щедрый?

– Он очень старался, – воодушевленно начала Нина, но тут же созналась, – мне кажется, что денег у него немного. Во Франции жизнь вообще безумно дорогая. Чтобы разъехаться с бывшей женой, он купил в ипотеку жилье и теперь вынужден на всем экономить. Мы, конечно, ходили несколько раз в рестораны и в музеи. Но я все время чувствовала, что это ему очень накладно, и он не прочь был бы, чтобы и я за что-нибудь заплатила.

– А ты что, тоже за что-то платила? – удивилась я.

– Да. Один раз выступила с инициативой заплатить за галерею Орсэй и еще пригласила его в ресторан, это было накануне моего отъезда, в последний вечер.

– Думаю, что у них именно так это и принято. Это нормально. И я знаю, что во Франции все очень дорого. Что ты хотела. Это жизнь.

Нина продолжала рассказывать так аппетитно и с таким воодушевлением, что я по-доброму ей завидовала.

Переписка моей подруги с Жаном-Мишелем продолжалась еще какое-то время после их встречи в Париже, но Нина как-то пожаловалась мне в телефонном разговоре, что интерес мужчины к ней немного ослабевает. Он мог на несколько дней пропасть, не отвечая на ее любовные послания. А потом, как ни в чем не бывало, присылал свои фотографии. Фотографии действительно были великолепными. Вот он в саду с необыкновенными цветами. Вот его родители, они старенькие и живут за 400 километров от его города, но он навещает их два раза в месяц и много их фотографирует. Вот рыцарский турнир, в котором он принимал участие, на коне и в доспехах. Жан-Мишель увлекается средневековьем. А это фото – гонки на мотоциклах, он в шлеме и уже на своем железном коне.

Я тоже стала мечтать о мужчине, французе, таком, как Жан-Мишель. И меня стал раздражать мой муж. Вот, что я за него так держусь. Что в нем хорошего?

Спустя пару месяцев, когда Нина должна была ехать в отпуск, я была уверена, что она отправится во Францию, к Жану-Мишелю. Но, увы, этого не случилось. Подруга призналась мне, что маленький француз не захотел встречаться с ней второй раз.

– Что, так прямо и сказал? – возмутилась я.

– Нет. Не так. И не прямо. Он сказал, что у него сейчас туго с деньгами и ему некогда, надо много работать. Поэтому мой визит лучше отложить на осень. Но ты же понимаешь, это равносильно отказу. Какие деньги? Я покупаю билеты сама. Да и кормить и развлекать меня особо не надо.

– Он разбил тебе сердце? – расстроилась я.

– Да не знаю… Я, пожалуй, это как-то переживу. Я знаю, что надо делать в таких случаях.

– А что?

– Надо вспомнить все, что мне в нем не нравится. Во-первых, это его рост – коротышка, во-вторых, кривенькие коротенькие ноги. И еще вот это его фото – с фрикадельками, – Нина показала мне в своем телефоне снимок, где Жан сидел в дешевой столовой за столом, покрытой клетчатой клеенкой, перед тарелкой с рисом и фрикадельками.

– Фу, какая гадость! – согласилась я с подругой, потому что это была самая противная для нас с ней еда – и особенно рис, и еще больше фрикадельки. – Он сам как фрикаделька, мерзкий и противный… Французская фрикаделька!

После этого я несколько раз спрашивала у подруги:

– Французская фрикаделька объявлялась?

– Нет, – с грустью докладывала Нина, – да и не очень-то и хотелось. Все! Забыли! Проехали!

Нина опять пристрастилась к курению.

Итальянские каникулы

Я была крайне удивлена, что Нина собралась в отпуск в Италию, в Неаполь. Это, по моему разумению, совсем не оптимально и, как минимум, дорого для нее. К тому же Неаполь не самый раскрученный город для неискушенного русского туриста. Подруга сдалась после нескольких моих настойчивых вопросов и выложила все как на духу. Да, она опять познакомилась с мужчиной на сайте знакомств. Паоло – итальянец. Говорит по-английски. Старше Нины на пару лет. Высокий, стройный, симпатичный. Они несколько раз виделись в скайпе и переписывались пару недель. У Паоло есть квартира в Неаполе и «казетта» на море недалеко от Сорренто. Таким смешным словом «казетта» итальянцы называют свои дачи. Все, как она хотела.

Какие опять названия городов – Неаполь, Сорренто. Прямо наркотик для женского уха… Не боится? Нет! Они встретятся в Риме. Поселятся в разных номерах гостиницы. Проведут пару или тройку дней в столице и познакомятся поближе. А потом Нина решит, ехать ли с ним вместе в Неаполь, либо остаться в Риме и, «не солоно хлебавши», вернуться домой.

Подруга позвонила мне утром из римского отеля на второй день после отъезда.

– Ну, блин, попала!

По голосу чувствовалось¸ что все не слишком страшно, и ей не терпится поделиться со мной своей тайной.

– Что случилось на этот раз? Страшный? Коротышка? Гад?

– Да нет! Высокий, симпатичный, умный. В меру обаятельный.

– А где подвох?

– Ему семьдесят лет! – выдохнула Нина.

– Ты же его видела в скайпе!

– Да видела. В скайпе он выглядел прилично. В свитерке, скрывающем шею и руки. У него там было вполне себе молодое лицо. Но руки, ноги…Обвислая кожа… Он старик, ты понимаешь, абсолютный старик. У него старая абсолютно раздолбанная машина. Этой машине лет двадцать. И одежда, которая на нем, куплена, возможно, в то же время. На самой вонючей барахолке! Он ста-а-а-рый!

– Он к тебе приставал? С глупостями? – неловко пошутила я.

– Да какой приставал! Он с порога заявил, что у него давно ничего не функционирует, и я могу не тревожиться за свою девичью честь!

– Ну, классно!

– А теперь скажи мне, дорогая, на хрена он мне такой старпер нужен!

Мы обе поохали и посмеялись.

– Вернешься домой? Из Рима? – допытывалась я.

– Паоло уговорил меня поехать с ним в Неаполь. У него там большая квартира, он мне её в скайпе показывал, надеюсь, хоть здесь не соврал – она его и настоящая. Я согласилась. Не пропадать же отпуску. И потом, я тебе не говорила, просто не успела сказать – у меня обратный билет из Неаполя куплен. Он невозвратный. Хоть Италию посмотрю. В море поплаваю. Он сказал, что покажет мне Капри, и Искью, и Сорренто… Когда еще все это увижу. Ой, поеду!

– А ты ему зачем, если он ничего не может?

– Да, кто его знает. Говорит, что ему одному скучно. Дети выросли и живут отдельно, взрослые внуки тоже не приезжают. А он любитель пеших прогулок, ему интересно со мной. Поговорить, поездить. И он с удовольствием покажет мне Италию.

– Ну, тогда флаг тебе в руки! Хотя стремно, конечно!

– Короче, я тебе сейчас смс-кой его адрес в Неаполе скину. На всякий случай. Вдруг он аферист какой или органами торгует?

– Ой, глупости не говори! Кому нужны твои старые прокуренные органы! Но в любом случае адрес лишним не будет. Помнишь, того мужика из Генуи, который русскими женщинами торговал?

– Да, помню, конечно. Этот не похож на работорговца. И вообще на человека, который что-то еще зарабатывает.

Нина прислала мне адрес Паоло, а потом звонила из Неаполя каждый день. Она, на мой взгляд, чудесно отдыхала. Но при этом все время жаловалась на здоровье бедного Паоло. Итальянец ел таблетки пригоршнями, и все время сетовал на больное сердце. Моя подруга боялась теперь не столько сексуальных домогательств старика, сколько того, что он, не дай-бог помрет, и местные правоохранительные органы ее обвинят, что она спровоцировала его преждевременный уход. При этом, со слов подруги, Паоло гонял на огромной скорости на своем старом мерседесе-драндулете и не обращал никакого внимания на правила дорожного движения. Однажды драндулет сломался и заглох прямо на автобане по дороге из Сорренто. Паоло вызвал по телефону подмогу, и их километров двадцать, пока они не миновали автобан и тоннель под горой, толкал сзади аварийно-спасательный микроавтобус Фиат. Потом Фиат поехал спасать кого-то еще. А Нина и Паоло, бросив мерседес в разрешенном дорожными знаками месте на обочине, пошли в Неаполь пешком. Паоло даже тогда не умер. И дошел до своего дома.

– Не грусти, подруга, – подбадривала я, – зато у тебя будут классные фотки из Италии, ты выложишь их на Фейсбук, и твоя французская фрикаделька захлебнется слюной от зависти!

– На то и уповаю!

Когда Нина вернулась в Санкт-Петербург, она еще какое-то время переписывалась с высоким, но старым Паоло. Фотографий она привезла крайне мало. Это были в основном роскошные виды Неаполитанского залива, которые подруга сделала сама. На мой вопрос, а где ее собственное лицо и постройневшая фигура на фоне всей этой тиррено-морской красоты, мне было рассказано, что дед-итальянец никак не мог понять, как фотографировать на телефон. Нина сама тщательно выстраивала кадр и выбирала точку съемки. После этого ставила в эту точку Паоло и давала ему свой телефон. Паоло своими неуклюжими толстыми пальцами заслонял пол-экрана. Фотографии с пальцами Паоло Нина тут же безжалостно удаляла. Либо итальянец зачем-то присаживался, и снимал снизу-вверх, нарушая восприятие пропорциональности Нининого тела. Либо не мог устоять на месте и подходил к Нине слишком близко, тогда были непростительно заметны некоторые дефекты не самого молодого женского лица. Хуже этого было только, когда он нажимал не те кнопки на телефоне, и фото превращалась в видео или функция фотографирования сбивалась каким-то еще более изощренным способом. Ну, очень старый мужчина, и не дано человеку фотографировать, бывает и такое.