Элина Лисовская - Унесённые «Призраком»

Кейт вздохнула и резким движением погасила свечи. В темноте кое-как сняла платье, забралась под одеяло, уткнулась в подушку. Постаралась думать о приятных вещах, но в голову, как назло, лезли самые скверные мысли. Промучившись так около часа, она наконец уснула.

Незадолго до рассвета, когда в доме и вокруг него стояла полная тишина, ее словно кто-то толкнул. Кейт открыла глаза и села на постели: остатки сна быстро рассеялись, оставив после себя только одну фразу, не так давно произнесенную доктором Норвудом.

«La prudence tue»

Благоразумие убивает.

Убивает…

От внезапной догадки по ее телу прошла дрожь, кожа покрылась мурашками.

– Нет, – пробормотала она, – не может быть… Или может? Неужели все дело в том, что мы с самого начала шли по неправильному пути, разыскивая не того и не там?!

Едва на улицах города стало светло и людно, она вышла из дома и отправилась в приют, где заспанная Молли пожаловалась ей, что ночью какие-то люди громко свистели под окнами, выкрикивали непристойности, а потом начали ломиться в дверь. Когда же поняли, что им не откроют, стали бросаться камнями и выбили несколько стекол.

– Лиззи от страха начала кричать, и тогда они ушли, мисс, но обещали вернуться, – рассказала женщина. – Боюсь, в следующий раз они разнесут весь дом.

Кейт оглядела лежащие на полу осколки и вынула из кошелька несколько шиллингов.

– Нужно вызвать стекольщика и найти того, кто будет охранять приют по ночам. – Девушка пересчитала монеты и нахмурилась: – Денег почти не осталось, а нужно еще столько всего…

Но думать о том, где искать средства, Кейт не могла: сегодня ее мысли были заняты другими вещами. Она едва дождалась, когда придут остальные женщины, собрала их в столовой и спросила:

– Кто из вас знал Келли Паркер?

– Мы все, – подала голос рыжая Марта. – Город у нас маленький.

– Как часто она посещала церковь? Я имею в виду, бывала ли на исповеди и причастии?

Ее подопечные переглянулись. Пожали плечами:

– Кто ж знает, мисс.

– Мы это не обсуждали…

Элис Аттвуд обвела их насмешливым взглядом и фыркнула:

– Вся ваша болтовня – о выручке за ночь да о выходках пьяных любовников. Тошно до ужаса. А вот Келли любила поговорить о муже, о том, каким хорошим он был, и я ее с удовольствием слушала, потому что у меня никогда не было такого мужчины.

Она смолкла, поймав недовольный взгляд Джейн Уотерс, но Кейт подошла ближе и велела ей продолжать.

– Келли не ходила в церковь и не разговаривала о Боге с тех пор, как погиб Джон Паркер. Но однажды он приснился ей, прямо как живой, стал звать их с Лиззи к себе, и она испугалась. Сказала, что пойдет к святому отцу и попросит его помолиться об упокоении души Джона.

– И что ей сказал преподобный Майлз?

– Не знаю, мисс, но из церкви Келли вернулась в слезах и в тот вечер даже не вышла на улицу. А через неделю ее убили. – Элис усмехнулась. – Видно, не зря муженек за ней приходил. Теперь они снова вместе, только девчонка все еще здесь…

– С Лиззи ничего не случится, – оборвала ее Кейт. И повернулась к остальным: – Займитесь работой. А я… мне нужно кое-кого навестить.

С Уэллингтон-роуд она направилась в церковь Святого Петра. Утреннее богослужение закончилось, но преподобный Майлз все еще находился там, общаясь с прихожанами наедине. Кэтрин дождалась, когда он закончит очередную душеспасительную беседу, и попросила святого отца благословить ее.

– Какой приятный сюрприз, мисс Маккейн! Не ожидал увидеть вас под сводами дома Господня, – заметил преподобный, осеняя девушку крестным знамением и протягивая руку для поцелуя. – Решили, наконец, исповедаться или пожертвовать на церковные нужды, чтобы дела в исцеляющем от разврата прибежище шли хорошо?

Кейт молча, стиснув зубы, вытащила пару серебряных монет и опустила их в деревянный ящик с надписью «Давайте, и воздастся вам».

– Я пришла посоветоваться, святой отец, – смиренно проговорила она. – Вы правы: приюту сейчас не хватает средств, а так как доходов он пока не приносит, мои сбережения тают с каждым днем и вот-вот закончатся. Быть может, вы позволите поставить здесь, в церкви, еще один ящик – для сбора на нужды нашего заведения? Мы будем рады любой, даже самой мелкой монете…

– Не думаю, что это хорошая идея, – покачал головой преподобный Майлз. – В церкви собирают на нужды церкви, и все это знают, а если поставить несколько ящиков, то кто-нибудь из прихожан может и перепутать – не все ведь умеют читать. Нет ничего хуже, когда возникает путаница и жертва, предназначенная Господу, уходит совсем не туда.

– Я поняла. – Кейт опустила глаза, пряча взгляд, полный обиды и возмущения. – Тогда еще я хочу извиниться за свои резкие суждения о миссис Чэпмен. Право, не знала, что эта женщина столь добродетельна и безгрешна.

– Рад это слышать. – Священник улыбнулся, но тут же строго добавил: – Не бывает людей без греха, мисс Маккейн, ибо плоть человеческая слаба, а душа легко поддается соблазнам. Даже миссис Чэпмен при всех ее достоинствах порой совершает ошибки.

– Да, припоминаю. – Кейт изобразила задумчивость. – Вы как-то сказали, что она не пропускает ни одного богослужения и за все время лишь раз опоздала к началу службы. Кстати, а когда это случилось? Наверное, она только начинала работать у вас?

– Увы, – вздохнул преподобный, – это произошло не так уж давно, месяца два назад. Обычно до начала утренней службы миссис Чэпмен открывает окна, ставит под распятием свежие цветы, а потом собирает у входа пожертвования. Но в то утро, когда я пришел, дверь была заперта, букеты в вазах стояли увядшие… очень неприятно, если учесть, что именно тогда в дом Господень явилось семейство Таккеров, все до единого: праздновали день рождения мистера Гарольда. – Святой отец поморщился и махнул рукой: – Впрочем, ничего страшного, мы собрали с них деньги на выходе из церкви.

– Хвала Господу, – отозвалась девушка. – Выходит, мистер Таккер родился в июне? А не подскажете, какого числа?

Вернувшись домой, Кэтрин поднялась к себе в комнату, вытащила смятые записи из корзины для бумаг, разложила их на столе. Взглянула на часы – приближалось время обеда. Медлить было нельзя.

Она слышала, как внизу Мэри играет на клавикорде, и направилась к дверям, рассчитывая покинуть дом незамеченной, но внезапно остановилась. Странное ощущение охватило ее – как будто сейчас наступил момент, когда принятые решения становятся поистине судьбоносными, бесповоротно меняющими существующую реальность. Доносившаяся из гостиной мелодия ostinato⁸⁴ напомнила Кейт недавний разговор с подругой и настойчивую просьбу Мэри впредь ничего не скрывать от нее. Но что если это опасно – для ее репутации или даже, может быть, жизни?

«Я справлюсь сама. Ни к чему впутывать Мэри, она будет только мешать».

Или все же…

Кейт колебалась, прислушиваясь к звукам музыки. Придется потратить немало времени на объяснения, убеждения, уговоры. Стоит ли оно того? Одной проще, быстрее… но правильнее ли? Даже если получится, судья вряд ли поверит словам приезжей девицы с изрядно подпорченной репутацией. Ей понадобится свидетель – располагающий к себе, умеющий убеждать.

Внизу неожиданно стало тихо. Кейт нерешительно вышла из комнаты, словно ступая по тонкому льду. Когда она спускалась по лестнице, Мэри появилась на пороге гостиной.

– Китти? – В ее голосе звучало удивление. – Не знала, что ты дома. Приехала на обед?

Кейт молча смотрела на нее, кусая губы.

– Что-то случилось? – не выдержала Мэри.

– Послушай, – медленно, с усилием произнесла Кейт, – мне нужно поговорить с одним человеком… с глазу на глаз, но так, чтобы при нашем разговоре присутствовал кто-то еще. Как тогда с доктором Норвудом. Если ты не против помочь мне…

– Я с тобой, – тут же заявила Мэри. – Даже не думай влезать в эту авантюру одна, Кэтрин Маккейн!

Она отдала распоряжения слугам, быстро переоделась и велела Джейсону подать экипаж. Уже сидя в коляске, поинтересовалась:

– Куда мы поедем?

– В церковь Святого Петра, – тихо ответила Кейт. Мэри коснулась ее руки и почувствовала холод.

– С кем ты намерена говорить? – не на шутку встревожилась она.

– С миссис Пруденс Чэпмен. – Между бровей Кэтрин залегла глубокая складка. – Матерью Келли Паркер.

Мэри хотела уточнить, о чем пойдет разговор, но не решилась. Когда они подъехали к церкви, Кейт попросила Джейсона остановить экипаж за углом соседнего дома. Дальше девушки отправились пешком. Окна в церкви были открыты – значит, кто-то находился внутри.

– Обычно в это время преподобный уезжает домой, а миссис Чэпмен занимается уборкой, – негромко сказала Кейт. – Я зайду первая, осмотрюсь и оставлю дверь приоткрытой, чтобы ты смогла незаметно войти. Постарайся держаться как можно ближе, чтобы не упустить ни единого слова, но не выходи из укрытия до тех пор, пока я тебя не позову. Что бы ни случилось, какие бы страшные вещи ты ни услышала, прошу, не выдавай своего присутствия. Иначе все будет напрасно. Обещаешь?

– Обещаю, – поколебавшись, шепнула Мэри. – Но, Китти, что ты…

– Вот и славно, – вздохнула подруга, потянула за ручку двери и шагнула в прохладный полумрак.

Выждав пару минут, Мэри на цыпочках прокралась следом.

Пруденс Чэпмен раскладывала по местам оставленные прихожанами молитвенники, когда Кэтрин появилась в проходе между скамьями; заметив ее, женщина выпрямилась и по привычке спрятала руки под темный передник.

– Церковь закрыта, мисс, – глухо проговорила она. – Приходите завтра.

– Я явилась сюда не за милостью Божией. – Кейт не спеша приблизилась и остановилась в нескольких футах от нее. – Мне нужно поговорить с вами.

Женщина не удивилась. Просто молча уставилась на нее ничего не выражающим взглядом, и Кэтрин почувствовала себя неуютно. Нужно было решиться и произнести вслух свою догадку: если она права, это станет ее триумфом; если ошиблась – несмываемым позором. Но другого пути не было. Сейчас – или никогда.