Элина Лисовская - Унесённые «Призраком»

– Вы что, оглохли? – рявкнул он. – Девушка ответила «да»! А ну-ка, трижды ура капитану Айвору!

Преподобного Майлза удивило неожиданное приглашение на ужин к мистеру Айвору. Еще больше он удивился, узнав, по какому поводу его пригласили: Роберт Айвор рассказал ему о помолвке с мисс Маккейн и попросил священника сделать соответствующее объявление после воскресной службы. Преподобный вопросительно взглянул на губернатора, но тот вел себя так, словно одобрял сомнительный выбор сына.

– Что касается даты свадьбы, – добавил капитан, – то мы, обсудив это в кругу семьи, решили, что обе церемонии состоятся в один день, третьего сентября. Как вы и предлагали, святой отец.

– Нет, нельзя! – воскликнул преподобный. – Со дня оглашения по традиции должно пройти не менее трех недель, иначе по городу поползут слухи о том, почему вам пришлось так поспешно вступить в брак. – Он выдержал многозначительную паузу. – Неужели вы хотите, чтобы о вас и о вашей невесте подумали дурно?

Роберт, Кэтрин и Мэри переглянулись и вдруг рассмеялись, словно священник сказал какую-то глупость. Даже мистер Норвуд, обычно спокойный, не удержался от улыбки.

– Наша репутация в городе и без того такова, что хуже уже не придумаешь, – отсмеявшись, проговорил капитан. – Одним домыслом больше, одним меньше – какая разница?

Преподобный попробовал возразить, и тогда заговорила Кейт:

– Будет хуже, если в городе узнают о том, каким образом некоторым преступникам удавалось так долго скрываться от поисковых отрядов. А еще о том, что тайна исповеди порой не такая уж тайна.

Священник побелел и стиснул в руке салфетку. А мистер Айвор виновато отвел взгляд, и Мэри поняла, что не ошиблась в своих подозрениях.

– Не волнуйтесь, святой отец, – примирительно сказала она, – за оставшиеся три дня мы успеем приготовить все, даже свадебный наряд Кэтрин. Так вышло, что я не смогла определиться с фасоном платья и моя портниха на всякий случай начала шить сразу два. Одно из них я с удовольствием уступлю лучшей подруге.

Поняв, что деваться ему некуда, преподобный вынужден был согласиться. А Роберт наклонился к Мэри и шепнул ей на ухо:

– Я уже говорил, что ты лучшая сестра, которая только могла у меня быть?

– Да, – улыбнулась девушка, краем глаза заметив, с каким восхищением смотрит на нее Стейн.

Таким образом, в последний день августа было объявлено об еще одной свадьбе, и новость эта, как и предупреждал святой отец, вызвала всплеск разговоров в обществе. Благовоспитанные дамы наперебой обсуждали, как именно Кэтрин Маккейн удалось покорить капитана и разрушить его отношения с мисс Бэнкс, и сходились на том, что не обошлось без утраты девичьей чести. Источником слухов являлась сама миссис Бэнкс – этим она пыталась утешить дочь, которая со дня расторжения помолвки не выходила из дома и то и дело рыдала у себя в комнате. Впрочем, семью ее бывшего жениха это уже не заботило. Оставшиеся до церемонии дни в доме Айворов хватало других дел: выслать еще около дюжины приглашений, пересмотреть свадебное меню, подогнать платье Кейт по фигуре и отделать его кружевом – словом, началась обычная предпраздничная суета, в которой почти незамеченным прошел двадцать первый день рождения Кэтрин. Его отметили в узком кругу, устроив семейный пикник на берегу океана и позволив всем отдохнуть перед грядущим торжеством.

– Хвала Господу, отныне я совершеннолетняя, – смеялась довольная Кейт, – и мне не нужно ничье разрешение, чтобы завтра вступить в брак.

Она не ждала подарков, считая, что для нее и так было сделано слишком много, но Мэри не упустила возможность порадовать подругу еще раз. Обменявшись взглядами с Робертом и Стейном, она подошла к Кейт и сказала:

– Милая Китти, мы подумали и решили, что лучшим подарком для тебя станет скромная сумма, которую ты сможешь передать на благоустройство швейной мастерской мисс Уотерс. А также – обещание помочь с восстановлением приюта. – Девушка посмотрела на отца, и тот сдержанно кивнул. – Больше тебе не придется справляться со всем этим одной.

– Двести фунтов – скромная сумма?! – изумленно воскликнула Кэтрин, заглянув в красивый конверт. А потом со слезами на глазах обняла подругу: – Мэри… моя дорогая Мэри, что бы я без тебя делала! Какое счастье, что ты появилась в моей жизни!

– А ты – в моей, – тихо ответила девушка. – И так будет всегда, где бы мы ни оказались… – Она вздохнула, но вскоре опять засияла улыбкой: – А у Роберта для тебя особый подарок, и он будет чудесно смотреться со свадебным платьем!

– Это горный хрусталь, символ верности и непорочности, – сказал капитан, застегивая на шее Кэтрин серебряную цепочку с прозрачным камнем, на солнце сверкающим всеми цветами радуги. – Моя невеста, как никто другой, достойна его носить.

Девушка смущенно опустила глаза, заодно любуясь украшением. И тогда вдруг заговорил губернатор, до этого тихо сидевший в кресле и задумчиво смотревший на волны:

– Глядя на всех вас, я долго размышлял и неожиданно понял, что по-настоящему сильно в своей жизни не любил никого. Мои чувства к Эйлин Уоллес были неутоленной юношеской страстью и романтической мечтой об идеальной женщине. Из сына я растил предмет своей гордости и больше требовал, чем позволял. Дочь вызвала нежную привязанность из-за схожести с матерью и, опять же, дала мне повод безмерно гордиться ею. Увы, это правда: чувствами единственного человека, который мог научить меня истинной любви, я пренебрег… Я говорю о твоей матери, Роберт.

Мэри хотела возразить, но мистер Айвор жестом остановил ее.

– У меня не осталось ее портрета, – продолжил он, – да и кто бы стал писать портрет дочери младшего офицера? Хотя Луиза была красавицей: темные волосы, белая кожа, глубокие синие глаза… Ты очень похож на нее, Роберт. – Губернатор печально улыбнулся, глядя на сына. – Ее отцом был Том Фостер, интендант корабля, на котором я нес службу, вдовец и мой добрый приятель. Мы много лет знали друг друга, поэтому, когда в одном из сражений Фостер погиб, я решил позаботиться о его незамужней дочери и дал ей работу в своем доме: убирать и вести хозяйство в мое отсутствие. Я не знал, что бедная Луиза уже давно влюблена в меня, не замечал ее взглядов, думая только об Эйлин Уоллес. И однажды, распаленный грезами о покинутой возлюбленной, я поступил не лучшим образом, соблазнив девушку и удовлетворив с ней свои желания… Такое часто происходит со служанками, и потом они горько сожалеют о случившемся, но Луиза, напротив, была счастлива. Она принесла эту жертву, надеясь однажды зажечь в моем сердце ответное чувство… но я оставался холоден и вспоминал о ней время от времени, когда моя тоска по Эйлин становилась невыносимой. – Эдвард Айвор помолчал. – Однако, когда Луиза сказала, что ждет ребенка, я поступил как джентльмен и попросил корабельного капеллана обвенчать нас. Никакой свадьбы: скромная церемония без свидетелей и гостей, но она все равно с такой любовью смотрела на меня в тот день и произносила свои обеты так искренне, что я чувствовал себя… – Он поморщился и отвернулся. – Как же больно теперь вспоминать об этом! Луиза была прекрасной женой: скромной, нежной, заботливой… а я не был достоин ее, и однажды Господь лишил меня этого дара. Поэтому, – он вновь посмотрел на сына, на его избранницу, а потом на дочь и ее жениха, – я прошу вас: берегите друг друга. Бесконечно цените те чувства, которые дарят вам, не бойтесь одаривать сами и держите свою душу открытой для самых близких людей. Пусть это будет моим вам благословением.

– Спасибо, отец, – ответил Роберт, склоняя голову. А Кейт опустилась на колени рядом с креслом и робко коснулась руки мужчины.

– Я хотела сказать… – Она виновато потупилась. – Простите меня, мистер Айвор. Я во многом была неправа и вела себя слишком дерзко.

– Я простил вас, юная мисс, едва увидев, как любит вас моя дочь и как счастлив мой сын рядом с вами. – Губернатор по-отечески коснулся губами ее лба. – И вы не держите зла на взбалмошного старика, но и не забывайте: в другом месте в другое время ваша отчаянная смелость и дерзость могут дорого обойтись вам и вашим друзьям.

– Хорошо, – улыбнулась Кейт. – Я запомню.

На следующее утро колокола известили город о состоявшейся церемонии, и вскоре из дверей церкви в сопровождении музыкантов и гостей вышли сразу две молодые супружеские пары. Капитана Айвора и его жену провожали до экипажа друзья-офицеры, мистера и миссис Норвуд – Берни, Риггз, Филип Осборн и без умолку щебечущая стайка подружек невесты. Кроме приглашенных гостей, поглазеть на необычную свадьбу явилась целая толпа горожан, и Кэтрин разглядела среди них нарядную Мэгги с девочкой на руках, Джейн Уотерс и рыжую Марту, а Мэри – знакомых сиделок из госпиталя. Не было только Чарлза Пламмера, лейтенанта Апдайка и семейства Бэнксов. Также, вопреки ожиданиям, не явились ни Таккеры, ни Пелисье, но это уж точно никому не испортило праздник.

Из дома Господня новобрачные отправились в дом мистера Айвора, где уже накрывали столы к свадебному обеду. По желанию Мэри-Энн, все комнаты были украшены букетами из белых цветов, нежный аромат которых заглушали аппетитные запахи, доносящиеся с кухни. Нарядные слуги разливали вино джентльменам, подносили аперитивы дамам, облаченный в парадный сюртук Джейсон встречал приглашенных и провожал их в гостиную, где принимали поздравления виновники торжества.

Мэри немного волновалась насчет обеда, но он получился великолепным, о чем гости не преминули ей сообщить. А губернатор шутливо посетовал, что его дом не может лишиться такой хорошей хозяйки, и в очередной раз предложил доктору Норвуду переехать к нему.

– Благодарю за приглашение, – ответил Стейн, – но мы с Мэри-Энн уже все обдумали. Пару месяцев поживем в домике на берегу, а потом, когда придет время, – он взглянул на жену, и та зарделась, поняв, что речь идет о ее положении, – я сниму нам более просторное жилье в городе.