– Хозяйкой в этом доме теперь будет Кэтрин, – добавила Мэри. – А мы будем каждый день навещать вас, чтобы вы чувствовали себя забытым и одиноким.

– Грех жаловаться, отец: теперь у вас два сына и две дочери, – рассмеялся капитан. – Но если вам и этого мало, наберитесь терпения и дождитесь внуков.

– Надеюсь, вы не заставите меня долго ждать, – проворчал мистер Айвор, едва сдерживая улыбку. Обе новобрачные смутились, и тогда им на выручку пришли мисс Фостер и мисс Уэст. Девушки объявили, что приготовили сюрприз, затем по очереди продекламировали несколько сонетов о любви и получили заслуженные аплодисменты и похвалу наставницы.

После того, как были разрезаны свадебные торты, Мэри пересела за клавикорд, а Стейн устроился неподалеку, наблюдая, как пальцы жены легко порхают по клавишам. Сегодня ее глаза сияли особым светом, а голос, чувственный и нежный, казалось, шел из самых глубин сердца. Мэри хотела, чтобы все вокруг были так же счастливы, как она, поэтому исполняла любимые песни отца, подруг и даже сыграла пару мелодий из сборника, подаренного О’Нилом – к восторгу и радости молодого ирландца.

– Это было чудесно, мисс Айвор, – проговорил он, когда им удалось остаться наедине. И тут же исправился: – Простите… конечно же, миссис Норвуд. – Девушка заглянула в его глаза и удивилась, увидев в них нежность и тепло вместо ожидаемой тоски и печали. – Я давно хотел сказать, что испытываю к вам сильные чувства, но теперь это признание неуместно: вы замужем за прекрасным человеком. Поэтому позвольте мне остаться для вашей семьи преданным другом, на помощь и поддержку которого вы всегда можете рассчитывать.

– Спасибо, мистер О’Нил, – растрогалась Мэри. – Ваша искренняя и верная дружба – это поистине бесценный дар.

Вскоре степенные застольные разговоры сменились безудержным весельем и танцами, а ближе к вечеру в честь новобрачных во дворе устроили фейерверк. Мэри стояла рядом с мужем, смотрела то на него, то на сверкающие в воздухе разноцветные искры, то на Кейт и Роберта, и вдруг с неожиданной ясностью осознала: вот оно, настоящее, правильное. Они четверо вместе, и теперь так будет всегда…

Гости еще не разъехались, когда по традиции молодым супругам пришло время покинуть праздник, чтобы побыть одним. Для мистера и миссис Айвор в доме была приготовлена спальня, но Роберт заявил, что их с Кэтрин брачная ночь пройдет в другом месте, и велел подать экипаж.

– Надеюсь, он не снял номер в какой-нибудь гостинице, – сказала Мэри, когда муж повез ее в свой домик на побережье. – Отец этого не поймет.

– Некоторые события лучше переживать, находясь вдали от всех, – заметил Стейн. – Там, где мы чувствуем себя свободными и можем оставаться собой – что особенно важно для первой ночи.

– Кажется, я догадалась. – Мэри прижалась к его плечу и тихонько хихикнула: – Вот только оценит ли это Кэтрин?


– Нет! – воскликнула Кейт, когда экипаж оказался на пристани, с которой виднелись стоящий на рейде «Призрак» и ожидающая у причала знакомая шлюпка. – Неужели мы отправляемся в плавание?!

– Даже не знаю, что на это ответить, – загадочно улыбнулся Роберт, подавая ей руку. – С одной стороны, уплыть куда-либо мы не сможем: в честь праздника я отпустил всю команду на берег, и на фрегате мы будем совершенно одни. Вряд ли вы замените мне штурмана, боцмана, канонира и еще полсотни матросов. – Девушка рассмеялась, и он бережно подхватил ее на руки, помогая спуститься в лодку, а затем сел на весла. – С другой стороны, моя дорогая миссис Айвор, отсюда начнется наш путь в страну бесконечной любви, немалая часть которого проходит по морям наслаждений. – Капитан заметил, как побледнела и напряглась Кейт, и мягко коснулся ее щеки: – Волнуетесь? Открою вам тайну: я тоже. Вы моя первая девственница, и я просто в ужасе от мысли, что могу причинить вам боль.

Шлюпка подошла к кораблю, и по заботливо спущенному трапу они поднялись на палубу «Призрака». Фрегат действительно был пуст: ни единой души, кроме них двоих, только поскрипывали снасти да слышался тихий плеск за бортом. Какое-то время они стояли на шканцах, наблюдая, как темно-золотое солнце постепенно опускается к горизонту. Затем Роберт вновь поднял жену на руки и отнес в капитанскую каюту, украшенную не хуже, чем спальня в доме Айворов.

– А это обязательно? – вдруг негромко спросила Кейт.

– Подтверждение брака? Увы, – он шутливо склонил голову, – без этого не обойтись. К тому же, – Роберт обнял жену и заглянул ей в глаза, – я мечтал об этом с того самого дня, когда впервые увидел вас… о том, что вы будете принадлежать мне сердцем, душой и телом.

– Нет, я не об этом, – улыбнулась девушка, в порыве смелости не опуская взгляд. – Я говорю о боли. Полагаю, вы, как мужчина опытный и искушенный, прекрасно знаете, что следует делать, чтобы мне тоже было хорошо… если уж мы собираемся плыть по морям наслаждения вместе.

Капитан рассмеялся, обжег ее губы быстрым поцелуем, а потом отпустил. Снял парадный китель, бросил его в кресло и вновь нежно привлек к себе девушку:

– Именно этим, любовь моя, мы и будем заниматься до самого рассвета…


Мэри едва дождалась, когда Джейсон пожелает им счастья и уедет, наконец-то оставив их с мужем наедине. Ее тоже охватило волнение, только иного рода: она не боялась, а напротив, страстно желала, чтобы все скорее произошло. Стейн, видимо, расценил ее состояние по-другому, поэтому торопиться не стал и предложил прогуляться по берегу. Мэри согласилась, хотя любоваться вечерним океаном ей вовсе не хотелось: в ее воображении они уже лежали в постели и осыпали друг друга поцелуями.

– Мэри-Энн, – неожиданно поинтересовался Стейн, – могу я узнать, что вам известно о супружеской любви? Я имею в виду, о том, что происходит между мужем и женой за закрытыми дверями спальни и о чем дамские романы стыдливо умалчивают.

– Матушка никогда не говорила со мной об этом, – помолчав, призналась девушка. – Вероятно, потому, что в то время еще не думала о моем браке. Лишь однажды, когда я была девочкой, она объяснила мне, что скоро произойдут изменения… что это бывает у всех, кто созрел, и это…

– Это называется регулы, – улыбнулся Стейн. – Нет ничего страшного в том, чтобы называть вещи своими именами.

– Да, наверное. – Щеки Мэри порозовели. – Собственно, этим мои познания и ограничились бы, если бы не год, проведенный в театре. У многих актрис была насыщенная любовная жизнь, и они часто делились… некоторыми подробностями.

– Любопытно, какими же?

– Они рассказывали, что от поцелуев кружится голова, – Мэри украдкой облизнула губы, – и что мужские ласки способны разжечь огонь в чреве, а потом подарить удивительное блаженство, как будто попадаешь на небеса. – Она остановилась и почти с мольбой взглянула на мужа: – Неужели это действительно так?

Стейн увидел, как блестят в предвкушении ее глаза, как нетерпеливо вздымается стянутая вышитым лифом грудь, как маняще приоткрываются губы… и негромко ответил:

– Кажется, пришло время проверить.

Едва они зашли в дом, девушка поспешила в спальню, чтобы наконец избавиться от красивого, но тесного и тяжелого платья. Без служанки сделать это было непросто, но Мэри справилась и, скинув туфли и распустив волосы, присела в ожидании на край кровати. Она думала, что Стейн сейчас придет к ней и они, как положено, заберутся под одеяло и раскроют друг другу объятия… но вдруг услышала, как муж зовет ее из гостиной:

– Мэри-Энн, вы готовы? Идите сюда.

Девушка осторожно выглянула из спальни, слегка недоумевая и пытаясь стянуть на груди слишком глубокий вырез нижней рубашки. И стыдливо опустила ресницы, впервые увидев любимого мужчину полураздетым.

– Нужно задернуть шторы и задуть свечи… – отчаянно краснея, пробормотала она.

– Любовь моя, – Стейн, мягко улыбаясь, смотрел на нее, – я хочу, чтобы ты запомнила одну вещь: мужу и жене не нужно стыдиться друг друга. Все, что двое совершают наедине и что приносит удовольствие обоим, не является чем-то неправильным, унизительным или грязным. Мы всегда можем откровенно сказать друг другу, что нам нравится, а что не очень, и даже показать, как лучше. Потому что от любви нужно получать наслаждение, то самое, от которого попадают на небеса.

От звука его голоса и ласкающего взгляда сердце Мэри начало биться быстрее, но она не нашла в себе сил сделать шаг навстречу. Только робко кивнула.

– Ты очень красива. – Стейн подошел сам, осторожно убрал волосы с лица жены, наклонился и поцеловал ее. – У тебя прекрасное тело и нежная кожа, к которой хочется прикасаться губами. – Неожиданно он легко подхватил девушку и усадил на край стола. – Так будет удобнее. Тебе, наверное, говорили, что это должно происходить исключительно в спальне и в темноте… но, к сожалению, любовные игры на мягкой перине теперь мне даются не лучше, чем танцы. Позже ты сама в этом убедишься. – Мэри взглянула на него немного испуганно, но в то же время с нескрываемым любопытством. – А гасить свечи я не стану, потому что мне нравится смотреть на тебя. И я хочу видеть твои глаза в тот миг, когда ты будешь моей – полностью, вся, без остатка.

– Да, Этельстейн, – прошептала она, положила ладони ему на грудь и придвинулась ближе, широко раздвигая колени…


«Невообразимый восторг» – так описала свою брачную ночь Мэри в приватной беседе с подругой, когда на следующий день молодые пары встретились в доме мистера Айвора. Кэтрин предпочла умолчать о своих впечатлениях, но то и дело смущенно улыбалась, украдкой ловя пылкие взгляды мужа и вспоминая все те бесстыдные, но неимоверно приятные вещи, которые они с Робертом проделывали в капитанской каюте. Все четверо выглядели очень счастливыми, только мистер Айвор был немного расстроен: утром к нему заехал Чарлз Пламмер и сообщил, что намерен оставить место секретаря и покинуть Сент-Джордж.

– Разве сейчас можно уплыть с островов? – удивилась Кейт. – Сезон ураганов еще не закончился.

– В сентябре ураганы чаще всего приходят с юга и юго-востока, – ответил мистер Айвор, – а Чарлз намерен сперва плыть на запад, к родственникам в Йорктаун, а затем из Америки отправиться в Саутгемптон. Если повезет, к концу октября он уже будет в Лондоне.