Ох, уж это вряд ли. Правду говорят, что благими намерениями устлана дорога в преисподнюю.

Раньше надо было думать. И как теперь все объяснить Лешенко? Разве он поймет?

Насчет Андрея была уверена, что нет.

— Тебе не нравится здесь? Ты напряжена, — губы коснулись уха, а рука на спине поднялась выше. От моей кожи ее отделяла ткань платья, но она все равно ощущалась, как голое прикосновение сотни крохотных иголочек, которые то ли ласкали меня, а то ли ранили.

— Нравится. Очень. Я просто не привыкла к таким местам и не очень хорошо танцую.

— Скажи, Даша, у нас с тобой всегда было так, как прошлой ночью?.. Я просто голову от тебя потерял.

Андрей спросил тихо, но от этого не менее серьезно, поэтому ответила честно:

— Нет, не всегда.

— Не понимаю. Ты абсолютно моя женщина, Дашка! Мужчине это понять не сложно. Но у меня такое чувство, будто я тебя только сейчас отыскал. Будто раньше тебя не было в моей жизни, и мне хочется…

Улыбаясь, он заглянул в мои глаза.

- Ну, давай, спроси меня, что мне хочется?.. Конечно, кроме того, чтобы продолжить нашу ночь.

И почему он никогда не улыбался раньше? Внук Матвея Ивановича? Я засмотрелась на его губы и сияющие глаза. Повторила послушно:

— Что тебе хочется?

— Горы свернуть, Даша! А ты знаешь, что это значит?

— Что?

— Что я счастливый человек! Сегодня думал об этом весь день — о нас с тобой. И сам себе завидовал. Ребятам скалился, как дурак, но боюсь, они меня не поняли. Да и не нужно!

Кажется, я застыла, потому что Андрей вдруг тоже остановился.

— Эй, Рыжуля, — сжал мои плечи, — ну и чего снова глаза на мокром месте? Глупая, — прижал к себе. — Ну, перестань, слышишь? И не шути больше насчет того, что у нас будет, а что нет. Много ты знаешь.

— Знаю, Андрей.

— Ну вот, опять со мной споришь.

Мы снова танцевали, смотрели друг на друга и вечер продолжался, когда Андрей вдруг сказал:

— Дашка, а давай еще одного родим? Мальчика, а то нечестно получается. Какое-то гендерное неравенство у нас со Степкой в семье.

Что? Я бы споткнулась, если бы меня уже не держали уверенные руки. А так только изумленно выдохнула:

— Ты…ты…ты… с ума сошел?

Ну да, меня заклинило и было от чего.

— Не пугайся, не сейчас, — как ни в чем ни бывало, заметил Воронов. — Сначала встанем на ноги, потом уйдешь с работы…

— А почему это я уйду? — то ли удивилась, а то ли возмутилась.

— Потому что! Хватит моей жене какому-то пижону кофе подавать и задерживаться по вечерам. У тебя есть семья, и мне это не нравится!

Глава 44

Что на это ответить — не нашлась. Все доводы разом исчезли, стоило представить, как на слова Андрея отреагирует сам «Пижон», когда все вспомнит. И как мы с ним уже через несколько дней будем делать вид, что этого разговора никогда не было. Что не было вечера при свечах, встретившихся губ, и нас в этом вечере тоже — немного ошалелых и влюбленных. Уже завтра жизнь станет прежней — такой, какой была еще неделю назад, и мы заставим себя все забыть.

Нет, я совершенно точно сошла с ума и винить в этом некого.

Эх, Петушок-Петушок! Глупая птица! Не суждено тебе быть дальновидной и сильной. Ведь не девчонка уже, должна быть голова на плечах, а все туда же. О личном счастье размечталась.

Но слова Андрея поразили: как он смог даже мысль такую допустить? И кто — Воронов? Никогда бы не подумала, что моей шеф-сноб на такое способен. Да он и сам, скорее всего, сильно удивится, когда поймет, каким был со своим секретарем. И, возможно, даже видеть меня не захочет.

И с работы мне, как бы я за нее ни держалась, а уйти придется — не выйдет иначе. Но если мы с Лешенко старались не зря, то значит, это того стоило. Вот только при взгляде на Андрея сердце щемило и сжималось, словно предчувствовало, как больно ему будет завтра.

Я и не заметила, когда мужские губы нашли мои, а я ответила. Мы просто танцевали и целовались, без страсти, очень нежно. Так бывает, когда иначе не можешь и хочется касаться человека хоть краешком души, а я сейчас не могла. И он не мог, я это чувствовала, иначе бы остановила нас.

Наверное, остановила. Вчера мне это плохо удалось.

Мы вернулись за столик и вино показалось еще хмельнее. Свечи продолжали гореть, а музыканты играть… Красивое место, красивый вечер, и мужчина рядом такой, что только мечтать. И смотрит так, будто других для него не существует. За своими мыслями не сразу обратила внимание на официанта, который подошел к нашему столику с бутылкой дорогого шампанского в руках. Улыбнувшись, замер, ожидая, когда мы обратим на него внимание.

— Не понял? Это еще что такое? — вскинул бровь Андрей, обращаясь к парню. — Мы не заказывали. — Он посмотрел на бутылку. — Этот сорт так точно. Я бы предпочел французское, но вряд ли оно у вас есть.

— О, нет, это не заказ! Это знак внимания вам от нашего гостя.

Официант повернулся и тактично указал на небольшую компанию из шести человек — мужчин и женщин, расположившуюся от нас через столик, метрах в пяти.

— Эту бутылку шампанского «Spumante Franciacorta», для вас передал вон тот мужчина в красном галстуке, — пояснил парень. — Он сказал, что вы знакомы и просил поздравить вас и вашу спутницу с наступающими Новогодними праздниками. Приятного вечера!

Официант собрался отойти, но Воронов ему не дал.

— Стойте… Меня? — вопросительно хмыкнул в ответ, заостряя взгляд на щедром «незнакомце», и я тоже повернула голову.

А повернув, тут же оцепенела, узнав в дарителе одного из наших региональных директоров — Дениса Викторовича Шепелева. Мужчину сорока четырех лет, женатого, но сидящего сейчас в обнимку с молоденькой блондинкой.

Вот это сюрприз! Судя по тому, что мужчина уже успел порядком захмелеть и чувствовал себя свободно, находился он в этом заведении не впервые и своего непосредственного начальника узнал. И меня узнал, в этом не оставалось сомнений, иначе бы не смотрел сейчас на Петушок с таким сальным блеском в глазах, словно поймал на горячем.

А еще, будь он трезвее, вряд ли бы додумался вообще отсвечивать, застукав босса и его секретаря за поцелуями.

— Спасибо, но, думаю, тот мужчина обознался, — наконец ответил Андрей. — Да, совершенно точно он ошибся! Вам не составит труда вернуть ему шампанское? — потеряв к незнакомцу всякий интерес, обратился к официанту. — Или мне сделать это самому?

Услышав его ответ, я в миг сошла с лица и побледнела.

Нет, только не это.

Не сейчас. Не здесь. Не так!

Пожалуйста, Андрей, не ходи!

Я отвернулась и вжалась спиной в стул, вцепившись пальцами в платье. Шепелев давно работал в «Сезаме» и был со многими директорами на короткой ноге. Он не раз тщетно пытался умаслить меня презентами, пытаясь втереться в доверие к внуку Матвея Ивановича, так что не стоило и надеяться, что, оказавшись в главном офисе строительной компании, он промолчит.

Да и вообще промолчит, особенно после того, как Воронова внезапно исчез на целую неделю со всех радаров, а теперь вдруг появился в обществе своей секретарши, с которой непонятно чем занимается.

Точнее, для Шепелева очень даже понятно «чем». Да и другим, когда узнают, станет понятно тоже.

Так сколько у меня есть времени до того, как сплетни о новой любовнице генерального разлетятся по всему зданию офиса, и моя слава соблазнительницы взлетит до небес?

Нисколько, если Андрей сейчас подойдет.

— Не беспокойтесь, я справлюсь. Не первый раз! — с пониманием ответил официант и отошел. А я придвинулась к столу ближе и приложила ладонь к виску, чувствуя, как меня буквально бросает из холода в жар, а земля под ногами горит так, что не усидеть.

Улыбнулась Андрею через силу, когда он вопросительно взглянул на меня и усмехнулся:

— Надо же, похоже, наша байка о дипломате удалась! Но, забудем о ней. Даша, ты что-то еще хочешь?

— Да, хочу! Очень!

— … может, десерт?

— Пойдем в кино?!

— Что?

Я и сама удивилась своей смелости, но терять уже было нечего. Поужинать мы успели, а оставаться здесь я больше не могла. Это же какую стальную выдержку надо иметь, чтобы вести себя свободно, когда твою спину так и сверлят прицельные взгляды! А шепотки уже бегут, бегут… Я не успела рассмотреть друзей Шепелева за столиком, но допускала, что они тоже могли оказаться связаны с «Сезамом».

— Андрей, пожалуйста, — протянула руки и обхватила ладонь Воронова. — Давай сходит в кино? Еще ведь не поздно? Я сто лет не была! Точнее, мы ходили летом с детьми, но Сонечка не смогла высидеть сеанс и пришлось уйти. А так хочется! А?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍


Я не знала, как Андрей отнесется к моему внезапному предложению и что подумает, но мне уже было все равно. Я бы еще раз попросила, но мужчина ответил с мягким удивлением в голосе:

— Прямо сейчас?

— Да. Ты не хочешь? — я отпустила его руку, но он тут же поймал мои пальцы.

— Ну, почему же… Хорошо, идем!

Наверное, до регионального директора дошло, что его босс не горит желанием выставлять свою личную жизнь напоказ, потому что после того, как ему вернули презент, Денис Викторович сидел бледный и напряженный. Воронов тем временем подозвал официанта, расплатился за ужин, и мы вышли.

У гардероба одевались молча. Накинув на шею шарф, я сделала вид, что не заметила, как скромно смотрится мой пуховичок в ряду дорогих шуб и пальто, но подал мне его Андрей с достоинством — я и надела. И только оказавшись на улице, смогла наконец выдохнуть.

— Даша, ты снова напряжена. Что-то случилось? Неужели расстроилась из-за чудака с шампанским? Да брось, слышишь! Мало с кем меня могли перепутать?