Колин Гувер - Уродливая любовь

Я ее не вижу, я ее не вижу, я ее не вижу…

Я его не вижу.

Тишина.

Тишина.

Тишина.

ОГЛУШИТЕЛЬНАЯ ТИШИНА.

– Майлз!

Я открываю глаза.

Мокро. Мокро. Мокро.

Вода.

В машине вода.

Я расстегиваю ремень безопасности и оборачиваюсь.

Рейчел сидит, обхватив руками автокресло Клейтона.

– Майлз, помоги! Оно застряло!

Я пытаюсь.

Пытаюсь еще раз.

Но ее тоже нужно вытащить.

Ее нужно вытащить!

Я ногой выбиваю стекло – видел такое в каком-то фильме.

«Обеспечьте себе выход прежде, чем давление на окна слишком возрастет».

– Рейчел, выбирайся наружу! Я его вытащу!

Но она отказывается бросить ребенка.

Я его вытащу, Рейчел…

Она не может выбраться. Ремень заело – он слишком сильно натянут.

Я хватаюсь за ремень. Нащупываю пряжку уже под водой.

Рейчел бьет меня по рукам, пытается оттолкнуть.

– Сначала его! – кричит она. – Сначала вытащи его!

Не могу.

Они оба застряли.

О господи…

Мне страшно.

Ей страшно.

Повсюду вода, и я больше не вижу Клейтона.

Не вижу Рейчел.

Не слышу его плача.

Я снова нащупываю пряжку.

Расстегиваю ремень.

Хватаю Рейчел за руки. Ее окно цело. Мое разбито.

Тащу Рейчел вперед.

Она сопротивляется…

Сопротивляется…

Обмякает.

Сопротивляйся, Рейчел!..

Сопротивляйся!

Пошевелись!

Кто-то просовывает в окно ладонь.

– Дайте мне ее руку! – кричит он.

В окно льется вода.

Все заднее сиденье залито водой.

Повсюду одна вода.

Я даю ему руку Рейчел, и он помогает вытащить ее из машины.

Повсюду одна вода…

Я пытаюсь найти Клейтона…

Не могу дышать…

Пытаюсь найти его…

Но не могу дышать…

Хочу спасти сына…

Стать для него героем…

Не могу дышать…

И больше не дышу.

Тишина.

Тишина.

Тишина.

Тишина.

Тишина.

Тишина.

Тишина.

Тишина.

Тишина.

ОГЛУШИТЕЛЬНЫЙ КРИК.

Я зажимаю уши руками.

Заковываю сердце в броню.

Отплевываюсь, пока снова не начинаю дышать.

Открываю глаза: мы в лодке.

Оглядываюсь по сторонам: мы на озере.

Подношу руку к подбородку.

Рука красная. Покрыта кровью. Такой же яркой, как волосы Рейчел.

Рейчел…

Вижу Рейчел.

Клейтон…

Не вижу Клейтона.

Я приподнимаюсь на локтях и подползаю к борту.

Нужно найти Клейтона…

Кто-то останавливает меня.

Оттаскивает назад.

Говорит, слишком поздно.

Говорит, ему очень жаль.

Но мы уже не можем ничем помочь.

После столкновения машина слетела с моста.

Ему очень, очень жаль.

Я пододвигаюсь к Рейчел.

Хочу ее обнять, но она не дается.

Она кричит. Всхлипывает. Рыдает. ВОЕТ.

Бьет меня. Пинает. Говорит, что я должен был спасти его, а не ее.

Я же пытался спасти вас обоих, Рейчел…

– Ты должен был спасти его!

Ты должен был спасти его…

Я должен был спасти его…

Она кричит. Всхлипывает. Рыдает. ВОЕТ.

Я все равно ее обнимаю.

Пусть меня бьет.

Пусть ненавидит.

Рейчел меня ненавидит…

Я все равно ее обнимаю.

Рейчел плачет, но уже беззвучно. Плачет так сильно, что не может издать ни звука. Плачет ее тело, но не голос.

Все кончено.

Все кончено.

ВСЕ КОНЧЕНО.

Я плачу вместе с Рейчел. Плачу, и плачу, и плачу.

Оба мы плачем, и плачем, и плачем.

Все кончено…

Осталась одна вода.

Я смотрю на Рейчел, но вижу лишь воду.

Закрываю глаза и вижу воду.

Поднимаю взгляд к небу и вижу все ту же воду.

Как больно… Не думал, что сердце способно вместить тяжесть всего мира.

Я больше не делаю жизнь Рейчел прекрасной.

Я уничтожил тебя, Рейчел…

Моя семья.

Я, Рейчел и Клейтон.

Все уничтожено.

Ты больше не сможешь любить меня, Рейчел…

Тейт

Я обнимаю Майлза, глажу по спине, касаюсь его волос. Он плачет, и я могу только повторять: «Не надо». Мне хочется умолять его, чтобы он забыл мои слова. Хочется сделать все возможное, лишь бы облегчить его боль. Что бы ни произошло с ним в прошлом, это не имеет значения. Ни один человек не заслуживает такой боли.

Я отвожу от его лица руки и сажусь к нему на колени. Его глаза по-прежнему закрыты.

– Майлз, мне не обязательно знать.

Он стискивает меня в объятиях и утыкается мне в грудь. Часто дышит, пытаясь побороть бушующие чувства. Я обнимаю его за голову, целую в волосы, в висок, пока он не отстраняется и не поднимает на меня взгляд.

Ни одна броня, ни одна стена, какой бы толстой она ни была, не способна скрыть отчаяние в его глазах. Оно настолько очевидно, настолько огромно, что я невольно задерживаю дыхание, чтобы тоже не расплакаться.

Что же произошло с тобой, Майлз?..

– Мне не обязательно знать, – повторяю я.

Майлз придерживает меня за затылок и с такой силой припадает к моим губам, что мне больно. Он наклоняется все ниже, пока я не ложусь спиной на пол. Его руки мнут мою футболку. Он целует меня, отчаянно и страстно, я чувствую во рту вкус его слез.

Я позволяю ему воспользоваться мной, чтобы избавить от боли.

Готова сделать все, что он захочет, лишь бы ему стало легче.

Майлз запускает руку под юбку и стягивает с меня трусики, я стягиваю с него джинсы. Трусики уже висят у меня на лодыжках. Я стряхиваю их, и в тот же миг Майлз заводит мне руки за голову.

Он прислоняется лбом к моему лбу. Закрывает глаза. Мои остаются открытыми. Не теряя времени, Майлз накрывает меня собой, разводит мне ноги. Кладет голову рядом с моей и медленно входит.

Едва оказавшись во мне, он выдыхает, освобождаясь от какой-то части своей боли. Забывает о том неведомом ужасе, который только что вновь пережил.

Майлз отталкивается и входит снова – на этот раз со всей силы.

Мне больно.

Отдай мне свою боль, Майлз…

– Боже мой, Рейчел… – шепчет он.

Боже мой, Рейчел…

Рейчел, Рейчел, Рейчел…

Это имя звучит у меня в голове снова и снова.

Боже.

Мой.

Рейчел.

Я отворачиваюсь от него. В жизни не испытывала такой боли. Хуже просто не может быть.

Осознав, что он сказал, Майлз замирает. Единственное, что сейчас движется, это мои слезы.

– Тейт… Тейт, прости…

Я встряхиваю головой, но слезы не остановить. В глубине меня что-то застыло. То, что раньше было текучим, превращается в лед, и в этот миг я понимаю: все кончено.

Это имя.

Оно сказало мне все. Его прошлое никогда не будет принадлежать мне – оно в ее собственности.

Его будущее никогда не будет принадлежать мне – он не намерен делить его ни с кем-либо, кроме нее.

И я никогда не узнаю почему, ведь он никогда мне не скажет.

Майлз хочет отстраниться, но я обвиваю его ноги своими.

– Тейт, богом клянусь, я не думал о…

– Молчи. – Не хочу, чтобы он оправдывался. – Просто кончи.

Майлз поднимает голову и смотрит на меня. В его глазах я вижу сожаление, залитое слезами. Не знаю, виной ли тому мои слова или просто мы оба поняли, что все закончилось, но сердце Майлза опять разбито.

Если такое вообще возможно.

На мою щеку падают его слезы. Чувствую, как они скатываются вниз и соединяются с моими.

Просто хочу, чтобы все прошло.

Кладу руку ему на затылок, притягиваю его голову для поцелуя. Майлз больше не двигается, и я выгибаю спину, льну к нему бедрами. Он стонет, делает выпад и опять останавливается.

– Тейт… – произносит он мне в губы.

– Просто кончи, Майлз, – бормочу я сквозь слезы. – Просто кончи.

Он прижимает ладонь к моей щеке и касается губами уха. Теперь мы оба плачем еще сильнее. Очевидно, я для него что-то значу. Я знаю это. Чувствую, как хочется ему меня любить, но я не в силах победить то, что его останавливает. Обвиваю руками его шею.

– Пожалуйста… Пожалуйста, Майлз…

Плачу и молю, сама не зная о чем.

Майлз делает выпад. Резкий. Настолько резкий, что меня отбрасывает от него. Тогда он крепко хватает меня за плечи, просунув руки мне за спину, и начинает совершать сильные, долгие, глубокие толчки, от которых у нас обоих вырываются стоны.

– Сильнее, – прошу я.

Он входит в меня сильнее.

– Быстрее.

Он двигается быстрее.

Мы оба хватаем ртом воздух, сглатывая слезы.

Этот секс неистов. Этот секс душераздирающ. Невыносим. Уродлив.

Этот секс кончился.

Едва Майлз замирает, я сбрасываю его с себя. Он скатывается на пол. Я сажусь, вытираю слезы, затем встаю и натягиваю трусики.

Пальцы Майлза обхватывают мою лодыжку. Те же пальцы, ту же лодыжку, как и в вечер нашего знакомства.

– Тейт… – произносит он голосом, наполненным эмоциями. Каждое его чувство переплетается с каждым звуком моего имени.

Я стряхиваю его руку.

Иду к двери, по-прежнему ощущая Майлза внутри, ощущая вкус его губ и следы его слез на своих щеках.

Выхожу в коридор.

Захлопываю дверь.

В жизни не совершала ничего более жестокого.

Не могу сделать даже три шага, разделяющие наши квартиры, и валюсь на пол прямо в коридоре.

Я вода.

Сплошные слезы.

Майлз

Шестью годами ранее

Мы вернулись домой. Только не в наш с ней дом.

Рейчел хочет быть рядом с Лисой. Со своей матерью.

А я нуждаюсь в отце.

Каждую ночь я держу Рейчел в объятиях и молю о прощении. Каждую ночь мы оба плачем.

Не понимаю, почему сначала все идеально – жизнь и люди совершенны и прекрасны…

А потом все кончается.