Признаться, я уже давно забыла, что это такое, романтика, причем настоящая, а не пафосно-надуманная, типа лепестков на шелковых простынях и букетов из сотни красных роз. А вот такая, неожиданная, угадывающая твои смутные желания, или подмечающая малейшие нюансы и потом выливающаяся в сюрпризы вроде вчерашнего танцевального марафона. Я настолько привыкла к тому, что мужчины намеков не понимают, и совершенно не умеют быть внимательными наблюдателями, что теперь это явилось для меня чем-то вроде маленького чуда. Сложно было поверить в то, что подобные мужчины в самом деле существуют, хотя Настасья упрямо убеждала, что есть. Просто я еще не встретила таковых…

Наша прогулка продолжалась часа два точно, пока я не ощутила, как бодрящий вечерний осенний воздух не пробрался уже даже под свитер. Очень вовремя мы вернулись к начальной точке, где стояла машина Дани, попрощались с нашим проводником, и я с облегчением нырнула в теплое нутро, еще не успевшее остыть, и мне тут же включили печку.

— Ну что, как насчет поужинать? — предложил Даня, повернувшись ко мне.

— Всеми лапами за, — сразу согласилась я.

— Тогда поехали, — кивнул он, и спрашивать, куда, не стала.

Однако, когда мы свернули к знакомому кварталу, я встрепенулась и осторожно поинтересовалась:

— И куда ты меня везешь?

— Ужинать, — невозмутимо отозвался этот тип. — К нам домой. Ты против?

Вот же ж… жук. Куда уж теперь возмущаться, у меня совести не хватит.

— Не против, — коротко вздохнув, покачала головой.

— Макс там соскучился, — голосом подлизы добавил Даня, широко ухмыльнувшись. — Этот предатель ходит и ищет тебя по комнатам, представляешь?

Попыталась в самом деле представить себе сие зрелище, и ну никак оно не вязалось с котярой, потому захихикала и честно ответила:

— Вот нет, знаешь ли. Мне кажется, Максу вообще фиолетово и перпендикулярно на всех и вся.

— В тебе он что-то нашел, — задумчиво протянул Даня, сворачивая во двор. — И я, как мужчина, в принципе его понимаю.

От этих слов почему-то совершенно непроизвольно по спине скатилась волна горячей дрожи, и я не нашлась, что ответить. Мы поднялись наверх, зашли в квартиру, и Даня сразу направился на кухню, я, конечно, за ним. И замерла на пороге, глядя на сервированный на двоих ужин и три толстых длинных свечи в красивом бронзовом подсвечнике. Ну, то есть, тарелки, как полагается, бокалы, а основное блюдо, как поняла, было накрыто большой круглой крышкой и стояло на таком специальном столике, под которым горела горелка. Офигеть, это значит, Леша побеспокоился наверняка перед уходом, что ли?

— Сварим глинтвейн к ужину? — предложил Даня, подмигнув, и не дожидаясь ответа, направился к холодильнику. — Где-то тут вино стояло…

Черт, он и правда подготовился. И, кажется, я не зря надела тот комплектик из нежно-зеленого кружева. Данька поставил на плиту внушительных размеров кастрюлю, вылил туда вина, достал коробку со специями, а мне доверил важное дело нарезания апельсиновых корочек и яблока. Повинуясь очередной голосовой команде, включилась тихая, ненавязчивая музыка. Готовить пряное вино при свете свечей оказалось неожиданно волнующе, и я уже и так знала, что сегодня останусь здесь. Да, в общем-то, этого следовало ожидать, так-то…

На ужин была потрясающе вкусная, классическая паста болоньезе, и я не стала уточнять, сам Даня делал или просто заказал в ресторане. Мне все равно, если честно. Горячий глинтвейн отлично дополнял и согревал, ну и распутывал все те нервные узлы, в которые закрутились мои нервы. Я переживала, несмотря на уверенность в продолжении вечера, но личные тараканы просто так за один раз не испаряются. В конце концов, решила просто не думать о том, что все закончится, как только пересплю и с Даней. Это было бы уж слишком, после такого пинка от жизни точно больше не оправлюсь. Значит, настраиваемся на позитив.

— Опять думаешь о чем-то не слишком приятном? — неожиданно ворвался в мои рассеянные размышления Даня.

— А?.. Да нет, так просто, — дернула плечом, не желая вдаваться в подробности. — Задумчивость напала.

— Я знаю отличный способ развеять ее, — Даня хитро прищурился, в полумраке кухни блеснули его глаза, и он поднялся, протянув руку. — Пойдем.

Поскольку мы уже доели, заинтригованная, я послушно встала, вложив пальцы в ладонь. Меня повели в глубь квартиры, причем на половину Дани, и снова мелькнула мысль, как тут можно развернуться в плане переделки и ремонта… Додумать не успела: Даня толкнул очередную дверь, и я оказалась на пороге спальни. Его спальни, надо понимать. Тихая музыка звучала и здесь, но приглушенно, почти на грани слышимости. А еще, на подоконнике стояли несколько самых настоящих старинных фонарей, внутри которых горели свечи, продолжая ту самую романтичную атмосферу, начавшуюся на кухне. Руки Дани обвились вокруг талии, теплое дыхание пощекотало шею, и тихий голос спросил:

— Останешься?

Я развернулась в его руках, чувствуя, как быстрее забилось сердце, и выдохнула одно короткое слово:

— Да.

Не буду сейчас ни о чем думать. Просто позволю себе снова стать желанной женщиной, а об остальном — завтра. В конце концов, у меня еще целый один выходной до начала второй четверти. И, кстати, следующая неделя предпоследняя моих занятий — мы же договаривались на месяц с начальником ребят. Эта мысль была последней связной, потому что Даня грамотно отвлек, прижавшись к моим губам в требовательном, жарком поцелуе, его ладони нырнули под свитер. Пальцы медленно провели по пояснице, заставив выгнуться и оставляя на коже шлейф из обжигающих искорок. Я едва слышно всхлипнула, вцепившись в плечи Дани, прижалась, чтобы удержаться на слабеющих коленках. От этих вроде бы пока вполне невинных прикосновений кровь моментально вспыхнула, превратившись в напалм, с ревом пронеслась по венам. Данины руки неторопливо двинулись вверх, скользя по спине, а поцелуй все не прекращался, нежный и одновременно настойчивый. Его язык дразнил, заигрывал, завлекал, и губы начало покалывать, а дыхание стремительно заканчивалось.

Судорожно вздохнув, я откинула голову, уставившись на Даню слегка ошалелым взглядом, чем он и немедленно воспользовался, хрипло шепнув:

— Подними руки.

Я послушно выполнила, на несколько мгновений затаив дыхание, и через пару секунд свитер оказался на полу. Взгляд Дани медленно пропутешествовал по моему телу, задержавшись на кружевах, ладони снова легли на талию.

— Кружево на тебе офигенно смотрится, — пробормотал он, а его пальцы зацепились за пояс джинсов, подбираясь к застежке.

Не знаю, что послужило причиной, глинтвейн ли, или общее шаловливое настроение, или, может, просто надоело смущаться собственных желаний, но я не дала ему закончить начатое. Хмыкнула и в ответ настойчиво потянула его джемпер, и Даня, на время прервавшись, позволил стащить с него одежку, под которой оказалась футболка. Мои брови поползли вверх, и я не удержалась от ехидной реплики:

— Решил усложнить мне задачу?

— Ну так же интереснее, да? — ухмыльнулся этот… шутник и подмигнул, молча подняв руки.

Хм-м-м. Ладно, в эту игру можно играть и вдвоем. Адреналин шибанул в голову горячей, хмельной волной, подушечки закололо от желания прикоснуться, и я, выдохнув, запустила ладони под футболку, медленно скользя вверх, с наслаждением ощупывая рельефные мышцы. Чувствовала, как они напрягаются от моих прикосновений, ощущала, как быстрее забилось сердце Дани, как участилось его дыхание. И от этих явных признаков того, что ему приятно, у меня самой восторг подкатил к горлу, и пришлось срочно сглатывать. Раньше получалось, что я предпочитала больше пассивную роль в постели, ну и мужчины попадались такие, кому, видимо, и не требовалось от меня особых усилий. Хотя, надо сказать, они сами далеко не всегда прямо так старались, будем честными…

Сейчас мне хотелось так же изучать в ответ, находить слабые места, как-то поделиться эмоциями, распиравшими изнутри. Футболка очень скоро присоединилась к джемперу, только продолжить мне не дали: резко выдохнув, Даня рывком притянул к себе, закрыв род поцелуем, и крепко обхватив талию, приподнял, сделав несколько шагов. Полагаю, к кровати. Мои ладони стремительно скользнули вниз, по впадинке позвоночника, и нахально нырнули за пояс джинсов, я чуть сжала пальцы, легонько царапнув, и игриво прикусила губу Дани, тут же втянув ее в рот. Ну вот так он на меня действовал, заставляя забывать о том, что я солидная женщина с опытом за плечами.

Коротко зашипев, Данька уронил меня на кровать, прервав поцелуй, поймал руки и завел за голову, наклонившись низко-низко и почти касаясь губ.

— Хулиганим, значит, да-а? — вкрадчиво протянул он, и его ладонь легла на пояс моих джинсов.

Губы скользнули по моим губам, пальцы ловко справились с застежкой, я услышала тихое вжиканье молнии…

— Теперь я буду хулиганить, Риша, — раздалось около уха многообещающее, и по коже прокатилась волна горячих мурашек.

Я лишь успела коротко вздохнуть, внутри все задрожало от предвкушения, а губы Дани уже прокладывали цепочку легких, быстрых поцелуев вдоль шеи, к ключице, ниже, к самому кружеву белья… И накрыли вызывающе торчащую вершинку прямо через тонкую ткань, слегка втянув в горячий рот. От неожиданности охнула в голос, чуть выгнувшись навстречу, вспышка эмоций раскатилась по телу огненными искорками. Язык пощекотал прямо сквозь шершавую, влажную ткань, усиливая ощущения, и напряженный сосок отозвался тягучим пульсированием, таким же, как и между ног… Поглощенная переживаниями, лишь смутно отметила, как с меня ловко стаскивают джинсы, оставляя только в трусиках, как горячие ладони медленно поднимаются по бедрам, подбираясь к резинке… А губы Дани продолжали дразнить, посасывать, зубы чувствительно прихватывали, заставляя судорожно вздыхать и комкать покрывало. Признаться, я не подозревала, что моя грудь может быть настолько чувствительной.