Мы выходим со школы. Никита натягивает тёмно-серую кепку, которая оттеняет его голубые глаза, создавая эффект, будто они светятся изнутри. Что же ты делаешь с моим бедным сердцем, негодник!

– Шола, что за убожество? – фыркает Даша, хлопая ладонью по козырьку. – Сними, а то смотреть противно! И вообще, когда ты уже наконец подстрижешь свои патлы, а то ещё немного и опять на девушку станешь похож!

Она заливается лошадиным смехом, а мне хочется влепить ей пощёчину, только, жаль, не допрыгну.

– Ну хоть кто-то из нас будет на девушку похож, – усмехается Никита, поправляя кепку. Ох. Кажется, он наступил на больную мозоль.

– Ну всё, Шола! Считай ты труп! – гневно кричит она и бросается за ним вдогонку. Но «труп» живым сдаваться не намерен. И они нарезают круги, пока я спокойно иду к школьным воротам. Как дети малые, честное слово! Это и есть настоящая любовь?!! Мир полон разочарования.

На выходе со школы она наконец его настигает и вцепившись в рюкзак одной рукой срывает бейсболку другой и отшвыривает в сторону. Прямо под колёса, проезжающему автобусу. Мы раскрываем рты, наблюдая как по тёмно-серому «блинчику» проезжает ещё одна машина.

– Ну, – хлопает шокированного Никиту по спине эта грубиянка, – там ей самое место! – Знаешь, Даш, – неожиданно грубо хватает он её за руку, – это кепка мне нравилась!

– Ну ладно, прости! – пытается она вырваться, но он лишь сильнее сжимает кисть и заламывает руку за спину, наклоняя её вперёд.

– Что-то мне кажется тебе совсем не жаль! – гневно сквозь зубы сипло проговаривает он ей в самое ухо. От его голоса у меня всё сжимается внутри и мне безумно хочется, чтобы он и меня так заломил.

– Шола, пусти… больно… – просит она, понимая, что вырваться самостоятельно у неё шансов нет. – Я куплю тебе точно такую же.

– Не надо, – отпускает он её наконец. Я встречаюсь с его взглядом, в котором всё ещё явно читается недовольство и мне становится жутко жаль, что не я сорвала с него кепку. И ещё было бы неплохо, если бы у него вдруг под рукой оказалась, чисто случайно, кожаная плётка. «Попалась!» – сказал бы он щелчком натягивая чёрные тонкие ремешки хлыста и надменно усмехаясь. А потом бы резко сжал бы мои руки, поднимая их над головой, и, зацепив кнутовищем топик, одним движением стянул бы его с моей груди. Моё тело бы охватило сладкое предвкушение, а он приподнял бы рукояткой плети обнаженную грудь и коснулся бы губами моего возбуждённого соск…

– А! – больно ударившись пальцем об какой-то камень на дороге, я теряю равновесие и повисаю на руке повелителя моих фантазий.

– Кать, всё нормально? – беспокоится он.

– Да… Споткнулась просто… – мямлю я, пытаясь избавится от вдруг нахлынувшего возбуждения.

– Под ноги нужно смотреть, говорят, помогает, – умничает Даша.

– Сучка… – тихонько бормочу я.

– Что?

– Сумочка у тебя прикольная, – громче повторяю я, тыкая пальцем в чёрную спортивную сумку с принтом какой-то рок-группы.

– А! Это Offspring! Я тащусь от их новой песни Coming for you! Слышала? – воодушевляется она. А я пожимаю плечами. – Послушай обязательно!

Мы подходим к беленькому Рендж Роверу, из которого выходит шикарная блондинка. Присмотревшись, становится понятно, что она уже не молодая, но практически идеальная фигура компенсирует вид немного потрёпанного жизнью лица.

– Это Дашина мама, – тихо поясняет мне Никита. – Родная? – изумляюсь я насколько родители и дети могут быть друг на друга не похожи.

– Ты что на себя напялила? – внезапно кричит эта маман, и образ воздушной блондинки тает словно дым. Если не внешностью, то повадками они точно похожи. – Это что? Спортивная форма?

– Да, мам. Я же в волейбол играла. – коротко отвечает Даша, видимо уже не раз проходившая подобный допрос, и садится в машину.

Всю дорогу нам с Никитой приходится выслушивать их спор на тему «Мода. Стиль. И я уже взрослая, что хочу, то и ношу». Но похоже он уже тоже к такому привык и безразлично утыкается в айфон.

Мы выходим возле дома Никиты, а они едут дальше. Раньше он жил вместе с Дашей в одном доме, но пару лет назад его родители купили квартиру в новостройке по соседству.

Мы заходим в лифт. Моя фантазия тут же принимается использовать привилегии узкого пространства. Дышать становится всё тяжелее. Он с интересом рассматривает кнопки на панели, слегка тарабаня пальцами по карману джинсов. А я ищу глазами кнопку «Стоп», чтобы воплотить часть своих фантазий в реальность, но её, увы нет. Эхх…

Мы выходим на седьмом этаже. Открыв дверь ключом, Никита любезно пропускает меня внутрь. Волнительная дрожь проходит по всему моему телу. В гостях я у него впервые. С чего начнём? С небольшой экскурсии в спальню? Нет, сперва в душ, а потом можно и в спальню.

– Проходи в гостиную, а сейчас возьму учебники, – говорит Никита, жестом показывая направление.

Я разуваюсь, мраморная плитка приятно холодит босые ноги. Квартира сразу видно, что огромная и обставлена со вкусом. В гостиной возле дивана расположился мягкий пушистый бежевый ковёр. Можно и на нём заняться… геометрией.

– Ты кушать хочешь? – спрашивает Никита, укладывая на журнальный столик книжки и тетради. На нём, кстати, тоже можно… хотя, наверно стекло не выдержит.

– Да… – хрипло отвечаю я. – Я очень голодна…

– О! Я тоже! – почему-то радуется Никита и направляется на кухню, которая отделана от гостиной раздвижной перегородкой. Но едой мой голод не утолить, малыш. Я доберусь до тебя. И ты будешь моим.

Кулинария – моя страсть. Готовить я просто обожаю и говорят у меня очень даже неплохо получается. Поэтому Никита усажен на диванчик, а я бесцеремонно изучаю содержимое его холодильника. Нужно приготовить что-то вкусно и быстро, чтобы успеть ещё использовать обеденный стол не по назначению.

Достаю яйца, молоко, пармезан, бекон – будет у нас омлетик. Никита с интересом наблюдает за моими движением. Было бы неплохо, если бы сейчас на мне красовался лишь полупрозрачный фартучек на голое тело. Чтобы скрыть похотливую улыбку, склоняюсь над столом, и продолжаю натирать сыр на тёрке.

– У меня кухонный комбайн есть, можно на нём сыр измельчить, – предлагает Никита. Я оборачиваюсь и одариваю его обольстительной улыбкой.

– Я люблю поработать руками… – продолжая эротично натирать сырок, говорю я и, облизнув губы, добавляю, – и не только… руками…

Но либо моего неприступного принца не смутить, либо он мой намёк совсем не понял. Пробормотав: «Как хочешь», он включает плазму и безразлично щёлкает каналы, а я тем времени укладываю кусочки бекона на раскалённую сковородку. Запах просто восхитительный. Ловлю жадный взгляд Никиты, направленный на вкусно пахнущее мясо. Вот бы он на меня так смотрел… Эхх…

Может раздеться и уложить еду на своё тело. М-м-м… Или раздеть его, завязать ему глаза и, давая по очереди разные вкусности, попросить угадать, что это. А когда он утолит свой голод, я дам ему лизнуть свой сосок. Хе-хе-хе…

– Ты чего смеёшься? – интересуется Никита, услышав моё несдержанное и, наверно, жутко глупое хихиканье.

– Да так… анекдот вспомнила. – Расскажи, – просит он. – Он пошлый, – отмахиваюсь я.

– А я люблю пошлые анекдоты, – задумчиво отвечает он таким голосом, что у меня всё сжимается внутри. Я застываю на минуту, захваченная в плен голубизной его глаз, а он, улыбнувшись, спрашивает. – У тебя мясо не сгорит?

Чёрт! Быстренько переворачиваю слегка подгоревшие кусочки и выливаю на них взбитые яйца с молоком. Сверху тёртый пармезан, и накрываю крышкой, чтобы сыр расплавился. Пять минут и омлет готов. Укладываю его на большие плоские тарелки, украшаю помидорами черри и рукколой.
И ставлю этот шедевр кулинарного искусства перед своим любимым дегустатором, а сама присаживаюсь напротив. Вот если бы я могла готовить для него каждый день!

С умилением наблюдаю, как Никита с наслаждением вдыхает чудесный аромат пушистого омлета и быстренько сдвигает в сторону рукколу и помидоры чери. Отрезает вилкой себе огромный кусок и запихивает его в рот.

– М-м-м… каф вшуфно! – с набитым ртом бормочет он.

– А рукколу ты не любишь?

– Терпеть не могу!

– А что же она у тебя в холодильнике делает? – обидчиво дую губы. Так хотелось всё сделать идеально, а тут такой облом!

– Это Дашина мама продуктами меня снабдила. Она с моей мамой уже давно дружит, и когда родители в разъездах, приглядывает.

Идеальная тёща, чёрт возьми! Чувствую прилив небывалой злости и ревности. Тут нужны радикальные меры! Нечего рассиживаться! Я сюда не для этого пришла.

План такой: облить вином его любимую футболку. Так и вижу, как запульсирует от злости жилка на его шее. Как рывком он сорвёт с себя испачканную одежду и гневно бросит к моим ногам. Как капля красного алкоголя стечёт по обнаженной груди, оставляя кровава-красный след на бледной коже, и, схватив меня за руку, он притянет меня к себе и прикажет слизывать пролитый на него напиток. И как я вдыхая опьяняющий аромат его кожи покрою поцелуями желанное тело. Уххх!

– У тебя есть, что выпить? – нетерпеливо спрашиваю я, практически пританцовывая на месте от возбуждения.

– Сок подойдёт? – спрашивает тот, кто через пять минут будет уже стоять без одежды. Сок – это конечно не вино, но тоже сойдёт. Наверно…

– Давай, – соглашаюсь я и он наливает мне стакан яблочного нектара. Я отпиваю глоток, раздумывая, как бы так невзначай его на него пролить. Значит так: подойду, сделаю вид, что споткнулась и выплесну всё что осталось в стакане прям ему на грудь.

Я делаю шаг и действительно поскальзываюсь, пытаюсь сохранить равновесие, и проливаю весь сок себе на платье. Вот чёрт! Никита не может сдержать смешок, наверно так комично выглядит моя нелепая физиономия. Катя – ты гениальна! Мокрое пятно расползается по моей груди и пара капель падет на пол. И что теперь? Гневно сорвать с себя одежду и бросить ему под ноги? Да уж…

Он участливо протягивает мне салфетки, едва сдерживая улыбку. – Спасибо, – горестно вздыхаю я, размазывая сок по платью. – Ну вот, теперь пятно останется… – Если сейчас постирать, то не останется! – заверяет меня Никита.