Никогда бы не подумала, что мне так может поплохеть при виде того, кого так хотелось увидеть.

– Это Данил! Мой сын! – широко улыбаясь, произносит генерал, подтягивая к себе отпрыска, который удивлён, но похоже ещё до конца не осознал всего масштаба бедствия. – Будущий великий адвокат! С такими способностями можно и в прокуратуру! Он у меня вон какой молодец! – захлёбываясь от приступа гордости, Крылов старший тормошит плечо моему учителю, словно хочет натереть его до блеска как медаль.

– А мы, кажется, знакомы, – сквозь зубы цедит папа, сжимая кулаки.

– Конечно знакомы! – встревает в разговор директор. – Данил Романович преподаёт английский в нашей школе, там и Настя, кстати, учится.

– Неужели? – удивляется папаша того, кто наконец начинает понимать какая жопа надвигается. – Вот так совпадение!

И не говорите, блядь! Я с опаской кошусь на родителей, которым нужно чуть больше времени, чтобы переварить новую информацию.

– А ты же говорила, что он… – начинает мама складывать воедино кусочки пазла, но её перебивает голос папы похожий больше на скрип поломанного шифоньера:

– Так ты ещё и Настин учитель?!!

– Ах, ну это так… подработка, – продолжает нахваливать своё чадо генерал, – а вообще-то он…

– А вообще-то он… – перебивает багровый, как вино в бокале мамы папа, – он развращ…

– Милый, не надо. Здесь не место выяснять отношения, – взяв под руку своего мужа, негромко говорит мама. Мягкий голос звучит настолько повелительно, что ослушаться его невозможно. – Прошу нас простить, мы отойдём на минутку.

Крылов старший непонимающе хмурит брови.

– Настя, – обернувшись, зовёт меня мама и перед тем как уйти, я последний раз жалобно смотрю в глаза своему учителю. «Прости, прощай! Не поминайте лихом, если что»

Мы выходим на улицу, где людей чуть меньше, чтобы провести обряд экзекуции.

– И как это понимать? – строго спрашивает мама. Ой-йой. Сейчас начнётся. – Почему ты нам врёшь?

Я съёживаюсь до размера молекулы, жаль не могу просто растворится в воздухе.

– Нет! Ну вы слыхали? В школе учиться надо, а не шуры-муры с учителями крутить! – громко возмущается папа.

Мне кажется, что мои размеры уменьшаются до одного атома. Нет сил даже по сторонам посмотреть есть ли свидетели моего позора.

– Это я во всём виноват! – подбегает к нам Данил Героевич. – Это я попросил Настю скрывать наши отношения. – Его рука ложится на моё плечо, и я чувствую себя принцессой из сказки, которую прекрасный принц спасает из лап разъярённых драконов. – Пожалуйста, не надо на неё кричать…

– Отойди от неё, ублюдок! – папа хватает учителя за ворот рубашки. – Ещё раз хоть пальцем тронешь мою дочь, я вырву твои руки и засуну их тебе так глубоко в зад, что будет казаться, что они всегда росли из жопы! Не даром мне твоя рожа противной показалась!!! Каков отец, таков и сын!

Запугивающий тон, вместо желаемого страха в зелёных глазах вызывает гнев.

– Пожалуйста. Не надо. Мне. Грубить. – Напрягая скулы, медленно произносит Данил.

Но вместо успокаивающего эффекта его слова имеют абсолютно противоположный эффект.

– Что? – пренебрежительно прищурив глаза, сипло выдыхает папа. – Я ещё даже не начинал!

Его замахнувшуюся для удара руку останавливает вовремя подоспевший Крылов старший.

– Что здесь происходит? – расталкивая этих двоих, требует он объяснений. Папа гневно смотрит на бывшего сослуживца так, словно хочет плюнуть ему в лицо.

– Твой сын обесчестил мою дочь! – со злостью он швыряет эти слова, будто перчатку, вызывая заклятого врага на дуэль, и в эту секунду лица у Крыловых выглядят абсолютно одинаково – охранительно шокировано.

Боже, как стыдно! Ещё добавь «он теперь обязан на ней жениться».

– Что? – наконец выдавливает из себя генерал.

– Мы с Настей начали недавно встречаться, но я… то есть мы ещё не…

– тщательно разглядывая свой педикюр, я пытаюсь проснутся от этого кошмара, – эм… в общем мы решили подождать, – пока я не буду на коленях умолять меня трахнуть, – пока Настя не закончит школу…

– Данил! Ты в своём уме?!! – спокойный и мелодичный голос генерала становится на пару десятков децибел громче. – Она же школьница! Ты хоть понимаешь, что…

– Хо-о-о! – как-то злорадно посмеивается мой папа. – Да, мы все тут понимаем, что это значит! Я такое заявление на него напишу, что его упрячут за решетку лет на десять. Хотя, минуточку, он же у тебя «Великий адвокат»! Вот и посмотрим, как он выкрутится!

Крылов старший ошалело возмущается, а папа довольно посмеивается. А для меня весь мир погружается в серую вязкую жижу, я даже не могу разобрать о чём они спорят и кричат. Я лишь смотрю в мои любимые зелёные глаза, которые наполняет грусть и безысходность. «Прости!» – безмолвно кричу я и вижу, что ему тоже жаль, но исправить что-либо мы не можем. Сегодня бушуют две стихии, которые усмирить не под силу даже маме.

Гордо выкрикнув напоследок, что ему не место среди всяких ничтожеств, папа увлекает меня и маму за собой и отправляется ловить такси.

Я даже не помню, как сажусь в машину, словно мозги вышибло. Меня возвращает в реальность звонок мобильного.

– Ты как? – слышу я заботливый и такой любимый голос. А уже думала он мне никогда больше не позвонит.

– Ещё жива… – тихо отвечаю я. Но это, наверно ненадолго.

– Настя, прости пожалуйста, что так вышло, – его приятный голос, словно тиски сжимает моё сердце.

– Это он? – строго спрашивает мама, а папа быстро оборачивается с переднего сиденья и хмурит брови. Я замираю на месте, пытаясь превратится в хамелеона. – Дай сюда телефон.

Я капитулирую практически сразу, протягивая маме мобильный.

– Уважаемый Данил, это мама Насти. Пожалуйста, не звоните ей больше. – Она жмёт на кнопку сброса вызова, отключает телефон и прячет его в сумочку. – Я его конфискую на время.

Мой неописуемый ужас на лице не производит на неё ни малейшего эффекта.

Дома меня отправляют в свою тюремную комнату. Ха! Телефон они у меня забрали! Глупцы! У меня же есть комп и интернет. Сейчас быстренько зарегистрируюсь вконтакте и напишу моему Данилу Учителевичу. Раньше меня останавливало то, что меня найдут бывшие одноклассники, которые любили стебаться над «Мисс Гамаши», но можно ведь и не своё настоящее имя использовать. Например, Алиса Селезнёва. Пол. Деревянный крашеный. То есть женский. Номер телефона…

Получить код…

Бля! Ну что за херня?!! Даже вконтакт без телефона не пускают! Они все сговорились, что ли? Справедливость умерла вместе с последним динозавром.

И пока мама и папа долго о чём-то спорят на кухне, я шмыгаю носом, уткнувшись в заплаканную подушку. Жизнь – говно, а я, к сожалению, не муха, чтобы получать удовольствие от сидения на этой гадкой куче.


Яркие лучики воскресного утреннего солнца встречают мою заспанную унылую рожу. Поединок добродушного света против хмурой серости длится пару минут и в итоге побеждает моё херовое настроение.

Напялив на себя одежду, плетусь в ванную. В гостиной папа в полулежащем релаксе смотрит телик.

– Доброе утро, – бормочет он, не отрываясь от экрана. Мамы рядом нет, значит она отправилась на охоту за продуктами.

Я молча прохожу мимо. Вот не буду я с ним разговаривать! И с мамой тоже! До самой пенсии. Пусть так и знают!

И зубы чистить не буду! Принимаю я для себя очередное гениальное решение в ванной. Разве что только в школу.

И голодовку объявлю!

Заглядываю на кухню. На столе стоят ароматные сырнички.

Вот сразу после завтрака и начну голодать!

Мою последнюю трапезу прерывает звонок в дверь. И кого там принесло в такую рань? Может, мама ключи забыла?

Заглядываю в глазок. Удивлённо моргаю и проверяю ещё разок.

– Кто там? – спрашивает папа, чтобы понимать стоит ли срывать жопу с дивана и натягивать штаны.

– Эм… Роман… – отчество я не знаю, – Крылов…

Через минутку папа выбегает в брюках и быстренько застёгивает рубашку. Знаком показывает мне отойти на безопасное расстояние от двери, а то мало ли, противник может быть вооружен и очень опасен.

– Доброе утро! – как можно непринуждённо здоровается папа, открывая дверь.

– Доброе, Лёша, – без энтузиазма отвечает генерал. – Нам нужно поговорить. У тебя есть минутка?

Папа жестом приглашает бывшего сослуживца на кухню и плотно закрывает дверь. Я, выждав пару минут, на цыпочках пробираюсь к кухне и, затаив дыхание, напрягаю слуховой аппарат.

– … Я не понимаю, почему ты так меня ненавидишь… – долетает до меня голос Крылова. Дальше идёт какая-то невнятная каша, про дружбу и прочую херню.

– Ты всегда был таким! – папа повышает голос. – Тебе плевать на других, лишь бы себя прикрыть и продвинуть. Но в этой жизни всё-таки есть справедливость! Пусть не ты, твой сын будет расплачиваться за твой гнилой характер!

– Да что же я тебе такого сделал? – восклицает генерал.

Папин голос становится презрительно хриплый и слов не разобрать вообще, но я уверена он рассказывает о том, как выполняя вместе задание глав командующего, Крылов присвоил все заслуги себе, а папа промолчал и повышение не получил.

Генерал негромко возражает, наверное, пытаясь оправдать своё поведение, но папа лишь презрительно фыркает. Я слышу, как Крылов старший поднимается и идёт к двери. Я быстренько пячусь назад, но похоже он не собирается уходить, и я опять подползаю и прислушиваюсь.

– … я тебе всегда завидовал, Лёшка, – произносит он. – У тебя есть всё! Семья, любимая жена, дочь тебя тоже любит. А у меня? Лиза ушла от нас, когда Данилу было всего четыре. Бросила меня ради какого-то жабоеда и укатила во Францию. И что ты думаешь? Данил меня винит в этом! Говорит, что от нормальных мужей жены не уходят! Мой сын меня совершенно не уважает… – печально вздыхает генерал и мне действительно становится его жалко. – Даже вчера сказал, что это я во всём виноват!

Наступает тишина. Возможно они уже сидят в обнимку и тихонько плачут друг у дружки на плече.