Дима – единственный мужчина, который обратил на меня внимание. Не знаю, смогу ли я когда-нибудь также сильно полюбить другого? Дима стал тем единственным, кто так сильно затронул мою душу. Затронул – и полностью растоптала её!

Он старательно превращал меня в свою вещь в итоге добился своего – я просто не представляю жизни без своего хозяина! Такого жестокого, но такого родного!

Я не знаю, сколько времени он наслаждался нашим прощальном сексом, мне кажется, несколько раз я отключалась от боли. А когда я почувствовала внутри себя обжигающую жидкость его пламенной любви, то просто молча ждала, когда он слезет с меня.

Я поправляю одежду и собираюсь уходить. Мне кажется, что он сейчас кинется за мной и снова и заберёт в свои объятия. Но он кажется сдерживает свои слова. Я выхожу из квартиры. Ноги́ моей больше не будет в этом проклятом доме!

Только зайдя за угол я даю волю слезам. Я грызу кисти рук, чтобы унять боль, которую оставил мне на прощание Дима. Ему мало было моих душевных страданий, он ещё решил оставить о себе память анально изнасиловав меня.

На этот раз мне кажется, он что-то серьезно повредил там. Адская боль, разливается по телу с каждым новым шагам. Разлетается по телу с каждым вздохом! Как бы он не хотел, чтобы я полюбила эту боль, я никогда не смирюсь с ней, сколько бы меня не втаптывали в грязь! Есть вещи, которые невозможно изменить! Это – одна из них.

Проклятая любовь

Даже дома я всё ещё не могу прийти в себя. Мне не верится, что он так просто отпустил меня. Это было уже не раз, и казалось, что вроде всё уже кончено, но вот он появлялся вновь, и я снова у его ног. Где гарантии, что это не произойдёт опять?

– Ты чего сегодня такая хмурая, – настороженно спрашивает мама.

В последнее время она общается со мной так, словно я пятилетний ребёнок. Наверное думает, что у меня сейчас сложный подростковый возраст, но я давно его уже пережила, когда мне было 14.

Но я вполне могу понять мою маму, мой внешний вид просто кричит о том, что я свихнулась.

Когда Дима начал требовать, чтобы я дома и на улице тоже носила ошейник, как знак покорности ему, я тогда пообещала, что выполню приказ. Но в итоге, выходя из его квартиры и заходя за угол, сразу же снимала эту собачью фигню.

И сегодня он спросил меня, ношу ли я знак его власти над моим телом дома и в колледже. Я честно ответила, что нет.

Я думала, что он будет злиться, но он отреагировал, как мне показалось, даже более чем равнодушно.

Он долго обнимал меня, затем что-то колдовал с ошейником. Теперь я не могу его снять! Видимо, когда я ему сказала, что мне приходится снимать его дома, он решил проучить меня и закрепил его так, что мне теперь не удастся без посторонней помощи избавиться от этой вещи.

Я думала, что приду домой и разрежу его, пока мама не заметила. Но она успела заметить. Она до этого видела мой другой ошейник, тот был красивее, с шипами, как у представителей готической культуры.

Мне даже чем-то понравился мой новый образ, не хватало только покрасить губы в чёрное и цвет волос сделать как у ворона. Да, одежда у меня в последнее время уже вполне подходит, я даже сама не заметила, как пришла на всё чёрное. А мама и брат сразу замечают такие вещи.

Мне казалось, что мама поднимет скандал и заставит снять с себя всё постороннее, скажет, что я позорю её перед соседями. Но она не стала реагировать.

– Дочунь, я завтра хочу взять отгул, давайте все вместе сходим в кино, как в старые добрые времена? – Заговорила она со мной ласковым голосом.

Я смотрю на неё и мне хочется плакать. Если бы она знала, какие фильмы происходят со мной каждый день, она бы разговаривала сейчас по-другому. Скорее всего, она бы потащила меня к врачу.

– Я даже не знаю… – Пытаюсь отмазаться, но видя её грустное лицо, сразу же соглашаюсь, – Наверное ты права, я с радостью! На моих глазах появляются слёзы, я пытаюсь скрыть свое душевное состояние за тупой улыбкой.

– Викусь, что с тобой происходит в последнее время? Поговори со мной, я же вижу, что у тебя не все в порядке. Может быть, тебе нужна помощь? Ты можешь рассказать мне всё что угодно!

– Ну, мам! Хватит уже! – Снова она за старое, как я расскажу такое?

– Я виновата перед тобой, последнее время мне приходится очень много работать, но я обещаю, буду стараться больше уделять тебе время, – улыбается она, но в её глазах я вижу страх и тревогу.

Бедная мама, представляю, как сильно она переживает… Особенно после того, как я пыталась отравиться.

После этого случая в нашей семье произошли резкие изменения. Брат тоже стал сам не свой. Мало того, что они оба теперь относятся ко мне, как к слабоумной, так ещё и ходят озадаченные.

Я смотрю на сотовый каждый раз, как представляется такая возможность. Мне кажется, Что Дима напишет мне смс. Не знаю почему, но я жду от него сообщение. Наверное, окончательно свихнулась, если рассчитываю на продолжение наших отношений.

И самое сложное для меня сейчас это избавиться от ошейника. Не только в физическом, но и в моральном плане. Я знаю, если я сейчас сниму его, это будет означать то, что я больше не являюсь его собственностью. Это будет для него удар ниже пояса, для меня – первым шагом к эмоциональной свободе.

В отличие от красивого готического шипованного ошейника, это собачья приблуда смотрится крайне вызывающе.

Иду в ванную и пытаюсь разобраться, что он такое там сделал с ним, что я не могу никак снять.

Пожалуй, одной мне не справиться, попросить маму или брата – стыдно. Остается только одно: звонить Тане.

Подруга обрадовалась моему звонку, несмотря на то, что я столько времени игнорировала её.

– Я сейчас приду к тебе, – говорит она и звонок прерывается.

Видя, как я встречаю подругу, мама заметно воодушевляется. Даже вижу некое облегчение на её лице.

Мы уединимся в ванной, и Татьяна пытается снять с меня толстый кожаный ошейник. По её сосредоточенному лицу я вижу, что есть сложности. Да, узнаю своего Диму! Я пожалуй, не удивилась бы, если бы он додумался приколотить его к моей шее гвоздями!

– Короче, думаю придётся разрезать его лезвием, – задумчиво и виновато произносит Таня. – Мне нужно, чтобы ты положила голову и не дёргалась, иначе я могу нечаянно порезать себя!

Она продолжает рассматривать ошейник и сокрушаться:

– Какого чёрта ты напялила его? Кто тебе его так его закрепил, что невозможно снять?

Я поворачиваю голову и смотрю на подругу, открывая рот, чтобы ответить, но тут же понимаю, что совершенно знаю, как ей рассказать про это…

– Давай лезвием, сними с меня эту дрянь! – Прошу я, кладя голову на стиральную машину.

Ловлю себя на том, что я совершенно не испытываю страха. Ещё до встречи с Димой, я пришла бы в ужас от того, что меня могут поранить лезвием, но сейчас, мне как-будто плевать на это, словно если она заденет мою кожу или лишит меня жизни, мне даже станет легче.

Это так странно… Славно я сама ищу любую боль, которая заменит мне мою боль потери близкого человека.

Жизнь постепенно начинает входить в своё прежнее русло. Только у меня по-прежнему ощущение, что из меня вытащили душу. Я словно пустой сосуд, хожу на занятия, ем, сплю, общаюсь с людьми на отдалённые темы откуда-то из закрытого броневика, но настоящая “Я” находится где-то вне моего тела.

Схожу с ума! Постоянно думаю о нём, хочу, чтобы он пришёл! Хочу, чтобы он пожалел, что мы расстались! Не может же он быть настолько толстокожим, чтобы не понимать, что я искренне люблю его?!

День пролетает за днём, он пока не даёт о себе знать, но я точно знаю, он придёт! Он всегда приходит, нужно только дождаться…

Не знаю, почему я продолжаю любить его… Умом я понимаю, что он далеко не идеальный. И он плохой человек. Тот образ ангела, который он олицетворяет, обманчив.

Всю неделю в моём сердце происходит настоящая война! Часть меня устала от собственного идиотизма и пытается убедить меня, что я страдаю фигней. Другая часть заставляет меня думать о Диме. И что примечательно, я вспоминаю только те моменты, когда нам было хорошо вдвоём!

Обычно больше недели он не выдерживает и приходит с цветами и подарками. Выждав семь дней, я уже начинаю готовиться к встрече. Что я ему скажу? Мне нужно дать ему отпор. Я должна сказать, что между нами всё кончено и продолжения не будет. Но когда я думаю об этом, у меня останавливается дыхание и сердце начинает громче стучать.

Не смогу… Рядом с ним я становлюсь куском мяса. Вряд ли такая тряпка способна высказать ему, что на душе…

Весь день я высматривала его, но он так и не пришёл. Я облегченно вздохнула. Рубеж пройден! Дима отступил! Ура! Победа!

Всю последующую неделю я ощущала, что снова начинаю жить. Нет, я по прежнему ревела в подушку и думала о нём, но в это же время я почувствовала, что я сделала значительный шаг к моему выздоровлению! И что дальше будет только лучше!

Но как только закончилась вторая неделя нашего разрыва, он появился вновь… Как всегда, он подкараулил меня возле подъезда, когда я собиралась идти в колледж.

Когда я его увидела, у меня в душе всё перевернулось и закричало.

Не знаю, радоваться мне или плакать, но он снова стоит передо мной с цветами и огромным симпатичной плюшевой игрушкой.

Я теряю дар речи, и стою на месте, словно увидела змею. Он быстро подходит ко мне и берёт за руку. Не говоря ни слова ведёт меня за собой.

Мне хочется кричать, ударить его! Высказать, как много боли и страдания он принёс в мою жизнь! И одновременно я хочу, чтобы он обнял меня! Хочу снова слушать его лживые признания, как долго он скучал по мне…

Мы снова едем в его машине, и я ловлю себя на мысли, что мне уже всё-равно, что будет дальше. Куда мы едем? Впрочем, какое теперь это имеет значение? Сейчас важно другое: как ему удалось снова заставить меня пойти с ним? Я же всё осознаю, полностью контролирую ситуацию, более того, я была уверена, что морально подготовлена к его приходу!